В зеркало заднего обзора со стороны пассажирского сиденья я увидел, как петля потянула его за собой, оторвав ноги от земли. Услышал, как он ударился о борт «Бьюика», похоже, об заднюю дверцу, но тормозить не стал. Будь моя воля, тащил бы его всю дорогу до Чикаго. Но каким-то образом ему удалось высвободить руку до того, как я повернул на Силвернейл-роуд и помчался к относительной безопасности кишащей восемнадцатиколесниками автострады. С клюшкой для поло, застрявшей в ветровом стекле.

Примерно через милю я свернул на обочину и вытащил клюшку. Кожаная петля таки порвалась. Я очень надеялся, что досталось и руке, которая совсем недавно находилась в этой петле. Клюшку бросил на заднее сиденье и поехал дальше, довольный тем, что не придется объяснять дорожной полиции, почему из ветрового стекла моего автомобиля торчит клюшка для поло. «Бьюику» недоставало двух стекол, в ветровом зияла дыра диаметром в пару дюймов, от которой во все стороны разбегались трещинки, но на ходовых качествах автомобиля это никак не отражалось. Да и я остался жив, что имело для меня первостепенное значение.

— Черт! — воскликнул я. Мордоворот не только травмировал мне руку, практически наверняка сломал, но я еще и лишился сверкающего металлического шарика.

Мне очень хотелось заполучить другой, вот я и развернулся на следующей транспортной развязке и поехал в Делафилд в надежде, что Дороти Шуман войдет в мое положение и ссудит еще одним металлическим шаром взамен того, что мы с Каролиной получили днем раньше.

Поездка в «Лейк кантри поло-клаб» принесла два весомых результата. Во-первых, металлические шары означали что-то важное, пусть я пока и не знал, что именно. А во-вторых, судя по людям, которые работали под началом Комарова, он определенно не мог числиться среди ангелов.

К тому времени, когда я вернулся в отель «Хайатт», рука чертовски болела. Я подъехал к будке дежурного на автостоянке, проигнорировал недоуменные взгляды сотрудников отеля, взял клюшку с заднего сиденья и прошел в вестибюль. Объяснил на регистрационной стойке, что у «Бьюика» повреждены стекла, и попросил уладить все вопросы с компанией, которая занималась прокатом автомобилей.

— Разумеется, сэр, — услышал я в ответ. Мужчина взглянул на клюшку для поло. — Немедленно этим займусь, сэр.

Не зря эта сеть отелей славилась вышколенным персоналом.

Я поднялся на лифте, лег на кровать Каролины. Посмотрел на часы на столике. Ровно три. Оркестр как раз начал вторую репетицию. Я понял, что лежать не очень удобно, и выложил на столик содержимое карманов: бумажник, деньги, ключ от номера, носовой платок и сверкающий металлический шар размером с мяч для гольфа, сделанный из двух половинок. Каким-то образом шар этот имел самое непосредственное отношение ко взрыву на ипподроме Ньюмаркета, в четырех тысячах миль от Чикаго. Мне удалось убедить Дороти расстаться со вторым шаром, но лишь заверив ее, что только этот шар позволит выяснить, почему взорвали ее дорогого Ролфа.

Может, я заверял в этом и себя.

Глава 17

Каролина, вернувшись между второй репетицией и вечерним концертом, нашла меня лежащим на кровати и в неважном состоянии. Несмотря на принятые болеутоляющие таблетки, боль в руке не уходила, заставляя морщиться при каждом движении.

— Тебе нужен врач. — Каролина очень встревожилась и не на шутку перепугалась.

— Я знаю, но мне не хотелось расплачиваться по моей кредитной карточке.

— Ты действительно думаешь, что кто-то может выследить тебя по кредитной карточке? — спросила Каролина.

— Не хочу рисковать, — ответил я. — Особенно после сегодняшнего происшествия. Кто знает, на что способен этот Комаров. Я думаю, он несет ответственность за смерть девятнадцати человек на скачках в Ньюмаркете. Трупом больше — ему без разницы. — «Или двумя», — подумал я, и мне это очень не понравилось. — Сколько у нас времени до концерта?

— Мне уходить через час.

— Этого должно хватить. Пошли, и не забудь захватить с собой кредитку.

— Откуда ты знаешь, что они не смогут выследить и меня? — в тревоге спросила она.

— Я этого не знаю. Но думаю, вероятность того, что они будут искать мисс Эстон, чтобы выйти на Макса Мортона, невелика.

На такси мы поехали в отделение экстренной помощи Северо-западной мемориальной больницы, расположенной на улице Эри. От боли мне приходилось прикусывать губу на каждой рытвине, каждом ухабе.

Как и в Англии, пришлось заполнять множество бланков и долго ждать. Однако здесь едва ли не самое важное значение имела консультация не врачей, а кассира.

— У вас есть страховка, мистер Мортон? — спросила женщина в цивильной одежде, сидевшая за стойкой.

— У меня есть туристическая страховка, но подробности я не помню.

— Тогда в графе «Страховка» я пишу «нет». Вы намерены полностью оплатить лечение?

— Да. По крайней мере, начальный период.

Она что-то там записала.

— Поскольку вы не гражданин Соединенных Штатов, я должна получить с вас стопроцентную предоплату до начала лечения.

— И какова сумма? — спросил я.

Она протянула мне листок бумаги с итоговой суммой.

— Я только хочу, чтобы врачи осмотрели мою руку. Я не хочу покупать всю эту чертову больницу.

Женщина не улыбнулась.

— Полная предоплата вносится до начала лечения, — повторила она.

— А если бы я не смог заплатить?

— Тогда мы попросили бы вас поехать куда-то еще.

— А если бы я умирал?

— Вы не умираете, — ответила женщина. Но по выражению ее лица я понял, что в случае моей некредитоспособности меня бы попросили поехать умирать куда-то еще, скажем, в другую, более дешевую больницу.

Каролина дала женщине кредитку и только чуть вздрогнула, увидев на слипе, который ей требовалось подписать, списанную сумму. Нас вновь отправили в комнату ожидания с заверениями, что мной вскоре займутся. Я нежно поцеловал Каролину и пообещал возместить все расходы по возвращении домой.

— А если кто-то убьет тебя раньше? — прошептала она. — Что я тогда буду делать? — И улыбнулась. Мне сразу стало легче.

— Я оставлю их тебе в завещании, — улыбнулся и я. Смех — лучшее лекарство, даже перед лицом опасности.

Какое-то время мы посидели молча, прижавшись друг к другу. Минутная стрелка отсчитала сорок минут седьмого часа и двинулась дальше.

— Ты уж извини, но мне пора, — нарушила тишину Каролина. — Иначе я опоздаю на концерт, и меня уволят. Один управишься?

— Будь уверена. Увидимся вечером.

— Ты уверен, что они не продержат тебя всю ночь?

— Без доплаты точно не продержат. — Я усмехнулся. — Нет, не думаю. Увидимся этим вечером в отеле. — Уходить ей определенно не хотелось. — Иди, иди. А не то опоздаешь.