Она вернулась в контору, довольно бесплодно пыталась работать. Обрадовалась звонку Валентина.
– Ты можешь за мной заехать? Как здорово! Я жду.
Он поставил машину в своем дворе, они вышли. Он вдруг вспомнил.
– Мариш, у нас же ни крошки хлеба не было утром. А я голодный, как волк. Ты поднимайся, а я в булочную заскочу.
– Нет, – решительно запротестовала Марина. – Я с тобой.
Она ни минуты не хотела оставаться без него. Вечер был почти жарким. Они неторопливо дошли до магазина, купили хлеба, пирожных к чаю, потом так же медленно прошлись по аллее, свернули к маленькому парку у дома… Там стояли какие-то машины, экскаваторы, было много людей в оранжевых куртках. Происходило что-то странное. Снимали большой слой земли вместе с травой, вырывали с корнем кусты, куда-то все это везли.
– Что за дела? – изумился Валентин.
Он осмотрелся и увидел человека в костюме, который отдавал распоряжения.
– Скажите, пожалуйста, что здесь происходит? – спросил он вежливо.
– Работы ведутся, – ответил распорядитель бодро. – Тут будет культурный бульвар.
– Нельзя немножко конкретнее? Что такое культурный бульвар?
– Я просто удивляюсь, – развел руками мужик. – Никто не понимает. Как будто все из тундры. Это все, – он показал рукой вдаль, как Петр Первый, – будет выложено плиткой, в красивом порядке – маленькие цветнички, по краям скамейки диванного типа, то есть со спинками. Вон там оборудуем площадку для детей, застелим ее синтетическим покрытием. Поняли?
– Конечно, – ответил Валентин. – Эстетика кладбищенских участков. Один к одному. И ради этого вы уничтожаете живую траву, живые кусты, настоящие цветы, землю, наконец, которой в Москве скоро не будет вообще… А диванные скамейки наверняка оценят местные алкоголики, наркоманы или кто еще любит оставлять бутылки, объедки и результаты жизнедеятельности в прекрасных каменных джунглях.
– Не, ну я не знаю, что за народ…
– И я не знаю, – печально сказал Валентин. – Кто ж так ненавидит свое босоногое детство на малой родине с лесами, лугами, что, добравшись до власти, истребляет даже намек на эту родину… Вы, конечно, ничего не решаете, простой исполнитель. К тому же – явно не местный. Может, вам интересно будет узнать: деньги, что вы зарываете в землю, нужны нищим и больным, которых полным-полно в богатой Москве. И какие-то дети живут только сегодня, потому что завтра им не сделают операции в клиниках, которых нет. Ройте носом землю.
Он взял Марину за руку, повел к дому.
– Ты расстроился? – спросила она.
– Ну, это безнадежно. Ведь остановить их невозможно. Раз нагнали столько людей и техники, значит, все проплаты прошли, деньги должны зарываться, отмываться, обратного пути нет. Но я действительно уверен, что здесь не только финансовый интерес. Они ненавидят все естественное и живое, вот в чем проблема.
– Да, я тоже люблю нормальную траву, одуванчики и деревья. Только… знаешь, именно этого парка мне не жалко. Он мне как-то разонравился. Темный, дикий какой-то…
Валентин внимательно посмотрел ей в лицо у освещенного подъезда. Он успел поймать тень настоящей тревоги и страха, промелькнувшую в ее глазах. Два дня назад она бы так не сказала. Пожалуй, место, где произошло то, что стало ее тайной, теперь известно.
Николай уже ничего не соображал. Голова, как мяч, методично ударялась о стену, пока два здоровенных кулака превращали в кровавое месиво его лицо. Он пришел выполнять свою работу. Долг выбивать. Сначала несколько раз звонил человеку по фамилии Зариханов, всякий раз педалируя тему возможных последствий. Наконец Зариханов сказал ему: приходи. Он и пришел. Дверь открыл плотный человек с раскосыми злыми глазами, закрыл за ним входную дверь, и началось… Мысль о сопротивлении не успела даже возникнуть в гудевшей, очумевшей, одеревеневшей от боли голове. Он даже не сразу заметил, что избиение прекратилось. Должник банка шарил по его карманам.
– Где паспорт? – спросил он.
Коля помотал головой: нет, мол.
– Говори свой адрес, – потребовал Зариханов.
– Зачем? – удалось выговорить Николаю разбитыми губами.
– Долг на тебя переоформлю, – сказал тот.
Коля в полной панике сделал вид, что падает и умирает. Зариханов легко подхватил его, придержал одной рукой, открыл дверь, протащил по площадке и спустил с лестницы.
– Я тебя найду, жди, – это было последнее, что услышал Коля.
Скатившись с третьего этажа, он действительно ненадолго потерял сознание. Потом пополз на четвереньках до двери подъезда, встал, как-то вышел… Он добирался до дома пешком три часа. Ему казалось, что три дня. Он с детства очень хорошо ориентировался на местности и знал Москву. Это его и спасло, потому что спросить ни у кого он бы не смог: все от него шарахались. Мать открыла ему дверь и запричитала:
– Что это? Кто ж с тобой такое сделал? Скажи, это Ромка?
– Какой Ромка, – он прислонился к стене. – Не ори. Помоги мне. Только не вздумай в полицию звонить. Я долг выбивал. Этот придурок мне весь мозг вышиб.
Нина повела его в ванную, раздела, налила теплую воду, помогла лечь. Начала смывать кровь, он завопил от боли.
– Потерпи, сынок, – попросила она. – Сейчас еще больнее будет. Я тебе раны водкой промою. А то мало ли что…
– Ты лучше мне ее выпить дай, – попросил Коля.
Нина принесла ему стакан водки, то, что осталось в бутылке, вылила на полотенце, начала осторожно промывать ссадины и гематомы. Коле уже стало значительно лучше под такой анестезией. Потом она помогла ему встать, вытереться, натянуть трусы, довела до кровати. И тут раздался звонок в дверь.
– Принесло, наверное, его, – с досадой сказала Нина. – Ромку.
– Не, – пробормотал невыразительно Коля. – Ты в глазок посмотри. Если мужик такой широкий с мордой противной, не открывай. Он сказал, что найдет меня.
– Час от часу не легче, – простонала Нина.
В прихожей она надела очки и долго смотрела в глазок. Мужик. Но не широкий. И морда не противная. Наоборот, симпатичный.
– Вам кого? – спросила она через дверь.
– Хозяйку, Нину Гришкину, – спокойно сказал мужчина.
– А вы кто?
– Частный детектив Сергей Кольцов.
Нина открыла дверь, растерянно посмотрела удостоверение Сергея.
– А как вы узнали?
– О чем, простите?
– Ну, что Кольку моего чуть не убили.
– Об этом я слышу впервые. У вас что-то произошло?
– Ой, он сказал: не вздумай в полицию звонить.
– Так вы и не позвонили, – успокоил Сергей. – Я – не полиция. Вы расскажите мне, что случилось, может, я буду чем-то полезен…