– Не стоит, не стоит. Да, кстати, вскоре я свяжусь с мисс Бакли, я даже думаю, мое письмо уже отправлено. Я буду очень рад помочь ей, чем смогу.
– Молодой леди, – заметил Пуаро, – будет очень полезен совет дельного юриста.
– Боюсь, что ее окружат охотники за приданым, – качая головой, промолвил мистер Уитфилд.
– Это, должно быть, неизбежно, – согласился Пуаро. – Всего доброго, мсье.
– Всего доброго, мсье Пуаро. Я рад, что был вам полезен. Ваше имя… кгм!.. небезызвестно мне.
Он произнес это с милостивым видом человека, делающего лестное признание.
– Все оказалось в точности как вы предсказывали, Пуаро, – заметил я, выйдя из конторы.
– Вы могли в этом не сомневаться, мой друг. Единственный возможный вариант. Ну а сейчас мы с вами отправляемся в «Чеширский сыр», где инспектор Джепп ждет нас к раннему обеду.
Инспектор Джепп из Скотленд-Ярда поджидал нас в условленном месте. Он встретил Пуаро с распростертыми объятиями.
– Сто лет не виделись, а, мсье Пуаро? А я-то думал, вы растите тыквы где-нибудь на природе.
– Пробовал, Джепп, пробовал. Но даже когда выращиваешь тыквы, никуда не спрячешься от убийств.
Он вздохнул. Я знал, о чем он вспоминает, – о странном деле в Ферили-Парк. Я очень сожалел, что был тогда в других краях.
– Ба, и капитан Гастингс тут! – проговорил Джепп. – Как поживаете, сэр?
– Благодарю, отлично.
– Так, значит, новые убийства? – игриво продолжал Джепп.
– Вы угадали… новые убийства.
– А вешать голову не годится, старина, – заметил Джепп. – Пусть даже вы кое в чем и не в силах разобраться. Что ж тут такого, в ваши годы нельзя рассчитывать, что каждый раз попадешь в яблочко, как бывало. Все мы с годами изнашиваемся. Пора, знаете ли, уступать дорогу молодым.
– И все же старый пес не обманет, – тихо ответил Пуаро. – У него есть сноровка. Он не бросит след на полпути.
– Э! Мы ведь толкуем не о собаках, а о людях.
– Да велика ли разница?
– А это как посмотреть. Ну и силен же он, а, капитан Гастингс? Всегда был такой. С виду не изменился, только волосы малость поредели на макушке, зато вот метелки вымахали почище прежнего.
– Э? – удивился Пуаро. – О чем это он?
– Восхищается вашими усами, – успокоительно ответил я.
– О да, они великолепны. – Пуаро самодовольно расправил усы.
Джепп оглушительно захохотал.
– Так вот, – заговорил он немного погодя, – я провернул ваши делишки. Помните те отпечатки пальцев, что вы мне прислали…
– Ну-ну? – встрепенулся Пуаро.
– Пустой номер. Кто бы ни был этот господин, в наших руках он не побывал. Хотя, с другой стороны, я связался с Мельбурном – там не знают человека с такой внешностью или под такой фамилией.
– Ага!
– Так что, в конце концов, с ним, может, что-то и не ладно. Только он не из наших. Теперь насчет второго дела, – продолжал Джепп.
– Что же?
– У «Лазаруса и сына» хорошая репутация. Сделки ведутся честно, по всем правилам. Конечно, пальца в рот им не клади, но это уж другой вопрос. В делах иначе невозможно. Но у них все чисто. Хотя они и сплоховали в смысле финансов.
– Да что вы?
– По ним чувствительно ударило падение спроса на картины. И на старинную мебель. Входит в моду всякая современная дребедень, которую привозят с континента. В прошлом году фирма построила новое помещение, ну и… как я уже сказал, считайте, что в долгу, как в шелку.
– Я вам очень обязан.
– Пустое. Вы ведь знаете, что собирать такие сведения не по моей части. Но я поставил себе за правило выискивать все, что вам интересно. Мы всегда можем получить информацию.
– Мой милый Джепп, что я стал бы делать без вас?
– О, можете быть спокойны! Всегда рад услужить старому другу. В старину вам, бывало, перепадали от меня недурные дела, а?
Я сообразил, что таким образом Джепп выражает Пуаро свою признательность за то, что тот распутал многие дела, оказавшиеся не по зубам инспектору.
– Да, добрые были времена.
– Я и сейчас порой не прочь поболтать с вами. Может, ваши методы и устарели, но голова у вас работает как надо.
– Ну а последний мой вопрос? Насчет доктора Мака Эллистера?
– А, этот-то! Он по дамской части. Только не гинеколог. Он лечит нервы. Предписывает спать среди пурпурных стен и под оранжевым потолком, толкует о каком-то либидо – и не велит его обуздывать. По-моему, он порядочный шарлатан, но к дамам у него подход. Они к нему так и льнут. Он часто ездит за границу, кажется, ведет какую-то еще медицинскую работу в Париже.
– Что еще за доктор Мак Эллистер? – изумился я. Эта фамилия была мне совершенно незнакома. – Откуда он взялся?
– Доктор Мак Эллистер – дядя капитана Челленджера, – пояснил Пуаро. – Помните, он говорил о своем дяде-докторе.
– Ох, и дотошный же вы человек! – воскликнул я. – Вы что, решили, что он оперировал сэра Мэтью?
– Он не хирург, – заметил Джепп.
– Мой друг, – возразил Пуаро, – я люблю до всего допытываться. Эркюль Пуаро хорошая ищейка, а хорошая ищейка всегда идет по следу. В том прискорбном случае, когда след пропадает, она обнюхивает все вокруг в поисках чего-нибудь не очень приятного. Таков и Эркюль Пуаро. И часто – ох как часто! – он находит.
– Наша профессия не из приятных, – заметил Джепп. – Это стильтон? [9] Не возражаю… Нет, неприятная профессия. А вам еще хуже, чем мне: вы ведь не официальное лицо – вам куда чаще доводится пролезать тайком.
– Я не маскируюсь, Джепп. Я никогда не маскировался.
– Да вам бы и не удалось, – воскликнул Джепп, – вы ведь единственный в своем роде! Кто раз увидел – в жизни не забудет.
Пуаро взглянул на него с сомнением.
– Только шутка, – пояснил Джепп. – Не обращайте внимания. Стаканчик портвейна?
Вечер протекал в полном согласии. Вскоре мы погрузились в воспоминания. Один случай, другой, третий… Мне, признаться, было приятно вспомнить прошлое. Добрые были деньки. Каким старым и опытным чувствовал я себя сейчас!