Холмс долго пристально смотрел на потолок, прежде чем ответить. После этого его мысли вернулись ко мне.
– Да. Хазелвуд провел розыск. Полиция зарегистрировала исчезновение молодой женщины за несколько дней до нашей ужасной находки. Мерзкое преступление.
Я взял чистый лист бумаги и окунул перо в чернильницу.
– Неужели действительно необходимо все это записывать, Ватсон?
– Я всего лишь выполняю свою работу биографа, Холмс. Каждая деталь может иметь огромное значение. Не следует ничем пренебрегать. Вы сами повторяли это сотни раз.
– Ну хорошо, раз уж вы хотите все знать…
Мой друг рассказал эту историю во всех подробностях. Мои пальцы судорожно впились в перо, и я не мог написать первое слово, настолько эта история была омерзительной. Я не мог найти силы, чтобы описать такую гнусность. Как он, Малколм Фэллоу, достойный и знаменитый человек науки, мог решиться на такую крайность? Как он мог подвергнуть подобным моральным и физическим унижениям невинное беззащитное создание, свою падчерицу? Мои глаза наполнились слезами ярости и отвращения.
Холмс стоял передо мной. Он положил руку мне на плечо.
– Я предупреждал вас, Ватсон. Я сам был потрясен, когда узнал правду. Сейчас вы понимаете, почему я отговаривал вас записывать все это. Если вашим читателям захочется узнать подробности, они могут обратиться к архивам Скотланд-Ярда. Что до меня, то я ничего не забываю, с вашей хроникой или без нее.
Впервые я был согласен с Лестрейдом. Он прав, что заключил в тюрьму истязателя этого несчастного ребенка.
Холмс принялся ходить взад и вперед по комнате, опустив голову и заложив руки за спину.
– Однако преступник отрицал все до последнего момента, Ватсон. Он плакал и клялся, что ничего не понимает. Он умолял жену поверить ему, валялся у нее в ногах, заклинал ее. Патетичное и жалкое зрелище. И знаете, что она сделала?
Я повернул большой палец вниз, как Лукулюс, и приказал немедленно убить эту ничтожную аморальную тварь.
– Она плюнула ему в лицо, Ватсон. Этот поступок говорит о многом, учитывая ее положение.
Сказать по правде, я счел эту реакцию слишком мягкой, учитывая жестокость преступления.
– Бесполезно искать смягчающие обстоятельства, Холмс, слишком много доказательств.
Мой друг посерьезнел.
– Действительно, Ватсон, слишком уж много доказательств.
Он открыл свой блокнот и записал: «Дело № 11. Смерть Агаты Эдвардс, падчерицы Малколма Фэллоу. Последний заключен в тюрьму».
Холмс толкнул дверь ногой и вошел, тяжело дыша, в гостиную, нагруженный пыльными колдовскими книгами. За ним следовал молодой лакей, согнувшийся под тяжестью двух огромных мешков, также наполненных книгами.
– Положите это на мой стол! – приказал мой друг.
Лакей некоторое время пребывал в нерешительности. Стол был завален десятками газет, карточек и журналов. Молодой человек все же сумел соорудить непрочную конструкцию на таком ненадежном основании. Он вытер лоб ладонью и вышел из комнаты, бросив беспокойный взгляд на свое творение.
Холмс потер руки.
– Кроули сообщил мне о результатах своих поисков. Могу я рассчитывать на вашу помощь, Ватсон?
Впервые Холмс попросил моей помощи. Внутренне я возликовал. Более того, в этом я увидел нежданный повод развеять скуку.
– Разумеется, Холмс. Чем могу быть полезен?
Мой друг указал на стопку книг.
– Кроули убежден, что в какой-то степени разгадка всех преступлений кроется на этих страницах.
– О чем все эти сочинения?
– О древних сектантских обрядах.
– Как и книга Хазелвуда?
– Да, но, по мнению Кроули, эти документы намного более надежные. В худшем случае в них рассказывается то же самое, что и в книге Хазелвуда, в лучшем – мы сможем узнать что-то новое.
– Как вы намерены действовать?
Холмс протянул мне одну из книг.
– Кроули облегчил нам работу. В каждой книге заложены десятки страниц, на которых описываются обряды, которые могли вдохновить нашего убийцу. Мы попытаемся сопоставить их с убийствами и привести к общему знаменателю.
Спустя час у меня была готова карточка, названная ужасным именем «Ритуал отрубленных рук». В ней сообщалось о том, что взрослым женщинам в Египте отсекали руки, так же, как ворам на Востоке. А в Афинах отрубали руки самоубийцам, чтобы похоронить их отдельно. Этот обряд практиковался и в средневековой Англии. Но какая связь между всем этим и убийством маленькой Мэри Кинсли?
Я принялся за составление следующей карточки «Пытка медом», когда Холмс заставил меня вздрогнуть.
– Послушайте это, Ватсон! Король Альберт III велел похоронить заживо пятерых детей, под предлогом, что обеспечит им вечную жизнь.
– Здесь есть связь с пятью сиротами аббата Мередита?
– Не знаю, Ватсон. По крайней мере, это доказывает одну вещь.
– Какую же?
– Что человеческое безумие родилось не вчера.
Мои исследования позволили узнать, между прочим, что некий сэр Файел заставил свою жену, Габриеллу де Вержи, съесть сердце ее любовника, поэта Рауля де Куси. Обнаружив, какое ужасное блюдо она только что съела, несчастная решила умереть с голоду. Также я узнал, что в Индии выкапывали и съедали сердца умерших, которым приписывали волшебную силу. Следовало ли в этих обрядах увидеть силу, побудившую нашего банкира-людоеда совершить преступление, съев свою супругу?
Другие ритуалы по размаху и жестокости были еще более ужасны. Например, по случаю освящения Великой пирамиды Солнца в Теночитлане в жертву были принесены двадцать тысяч человек. С жертв, приносимых богу Ксипу, сдирали кожу, и его почитатели надевали эту кожу во время праздников. То же самое племя приносило в жертву богине плодородия женщин и девушек, которых перед эти обезглавливали.
Ознакомился я и с некоторыми «медицинскими» обрядами древности. Тираны нескольких варварских стран, заболев проказой, должны были для исцеления искупаться в крови своих подданных. Другие же пили кровь побежденных врагов, чтобы прибавить себе силы.
Эти милые обычаи прошли сквозь время, приняв иную форму. Не живем ли мы в эру резни и геноцида, совершаемых во имя какого-нибудь пророка нечестивой веры?
Наша работа продолжалась несколько часов. В конце Холмс прочел каждую карточку. На лице его читалось разочарование.
– Каков ваш вывод, Холмс?
– Одно из двух: или Кроули смеется над нами, или разгадка кроется в другом месте.
В дверь постучали.