– На данный момент нет. То, что здесь недавно произошло, просто невероятно.
– Что вы хотите сказать?
– Все входы и выходы были закрыты. Дом был напичкан полицейскими. Один из моих людей не отходил от двери комнаты, где находился младенец…
– Старая няня заявила, что видела дьявола. Может ли он быть преступником?
– Я не верю ни в дьявола, ни в разного рода духов. Это преступление – дело рук безумного или маньяка, наделенного большим умом. Он пытается сбить нас с толку, вот и все…
– Тело младенца нашли?
– Нет. Мы продолжаем прочесывать дом и его окрестности.
– Вам известно, от чего умерла няня?
– Сейчас рано говорить об этом, но мы считаем, что ее отравили цианистым калием или чем-то вроде этого.
– Что вы намереваетесь делать?
– Продолжать расследование и приложить все усилия, чтобы подобное не повторилось.
– Думаете ли вы, что это новое преступление могло быть делом рук знаменитого Марка Дьюэна, сбежавшего из Миллбэнк, как утверждает Шерлок Холмс?
– Нет. Ничто не позволяет связывать эти два дела.
– Но рана на лбу сестры Марты, говорили, что…
– Я повторяю вам, это совершенно отдельное преступление. Меня пытаются сбить с толку, но не удастся. Я не вчера родился.
– После побега Марка Дьюэна вы заявили, что непременно поймаете его. Вы по-прежнему верите в это?
– Более чем когда-либо. Я поймаю его, и он ответит за свое преступление. Слово Лестрейда. Но не смешивайте все в одну кучу и не приписывайте ему все эти убийства. Это ведь не детективный роман!»
Преступление наделало много шума. На этот раз убийца замахнулся на самый символ мира и на правосудие нашей страны. Опасность была реальной. Если уж судья в Англии не может чувствовать себя в безопасности, то что говорить о простом гражданине?
Полиция пустила в ход невиданные ранее средства, чтобы попытаться раскрыть тайну этого мерзкого преступления. По приказу Лестрейда дом судьи и его окрестности были тщательно исследованы, опрошены жители всех домов этого квартала, однако без малейшего результата.
В убийстве ребенка даже заподозрили няню. Но ничто в прошлом и в поведении верующей не подтверждало этот домысел. Сам судья запретил марать память той, кого считал своей второй матерью. Все слуги в доме были опрошены. Их мнение было единодушным. Няня не могла пойти на подобное преступление. Полиция изучила распорядок ее дня, предшествующего убийству. Они выяснили, что сестра Марта прогуливалась с младенцем в коляске до городского парка. Вернулась она после обеда с сильной ангиной. В этом не было ничего удивительного, если учесть жуткую погоду, царившую в Лондоне. Некоторые утверждали, что верующая имела отношение к силам зла. Разве она не говорила, что видела дьявола? Кто-то даже предложил изгнать злых духов из дома судьи и из тела покойной. Но с какой целью?
Более прагматичный Корнелиус Хазелвуд обратился за помощью к Шерлоку Холмсу… с некоторым опозданием. Профессор вновь публично покаялся и признал, что ошибся, доверив это дело Лестрейду. Я по-прежнему не знал, на чьей стороне этот человек.
Любопытство возобладало над злобой. Мой друг снова откликнулся на просьбу профессора, и мы тотчас отправились к судье.
Там царило невероятное волнение. Лестрейд был измотан последними событиями и, казалось, вовсе потерял надежду. Он был похож на муху, отчаянно барахтающуюся в паутине. Дом наполняла разношерстная толпа. Сделав несколько шагов, я споткнулся о человека, растянувшегося на полу.
Наконец Лестрейд нас заметил.
– А, Холмс, вот и вы. Проверьте планки паркета одну за другой.
– Я? – удивился мой друг.
– Нет, не вы, он, – полицейский указал на мужчину в серой рубахе, который, лежа на животе, исследовал пол сантиметр за сантиметром.
– Должно же оно где-то быть, – продолжал Лестрейд.
– Что?
– Тело младенца. Не могло же оно испариться в воздухе.
Холмс перешагнул через ползающего по полу полицейского.
– Где находится комната, в которой произошло убийство?
– Следуйте за мной.
Мы поднялись на второй этаж. Маленькая комнатка была битком набита полицейскими, журналистами и верующими. Было впечатление, что весь Лондон пришел сюда, чтобы взглянуть на последнее модное шоу.
Шерлок Холмс попросил всех освободить помещение. Вышли все, кроме Лестрейда, полагавшего, что без его присутствия нам не обойтись.
Следуя своей привычке, мой друг осмотрел каждый сантиметр помещения через лупу. Его лицо было напряженным и раздосадованным.
– Что вы там рассматривали? – спросил полицейский.
– Ничего. Все улики целенаправленно уничтожены.
– Вы хотите сказать, что кто-то стер все следы?
– Да. И я даже могу сказать вам кто.
– Ну говорите, мы схватим виновного. Только у убийцы был мотив сделать это.
Холмс скорчил гримасу отвращения и развернулся на пятках, собираясь покинуть комнату без всякого объяснения. Полицейский крикнул ему в спину:
– Холмс, прекратите это детское скрытничанье! Назовите же мне имя виновного!
Мой друг обернулся и карающим перстом указал на грудь полицейского.
– Это вы, Лестрейд!
– Что? Вы обвиняете меня в совершении этого преступления?
– Хуже. Я обвиняю вас в том, что вы стерли драгоценнейшие улики с помощью вашей чудовищной ряженой толпы.
Лестрейд стал заикаться, всхлипывать и чуть не задохнулся – это его состояние сложно передать словами. Он побагровел и надул щеки, как жаба на свадебном параде.
Мы уже собирались выйти, как буквально столкнулись со знаменитым трио: Эрик Вайсс, он же Гарри Гудини, за которым следовали, как тени, Анна Эва Фэй и его жена Бесс.
– Какой прием! – воскликнул волшебник. Он немного ошибся в цели нашего присутствия.
– Как кстати! – метко ответил мой друг. Лестрейд поспешил навстречу посетителям.
– Спасибо, что пришли так быстро, мистер Гудини.
– Не хотелось упускать такого случая, – объявил волшебник.
– Такого случая?
Гудини спохватился.
– Возможности сотрудничать с английской полицией.
– Ах да, конечно. Надеюсь, что король перемен принесет нам больше ответов, чем король детективов.
Сыщик мрачно посмотрел на нас.
– Я вас не задерживаю. У нас много работы.
– Если это вам не помешает, – вмешался Гудини, – мне бы хотелось, чтобы мистер Холмс и мистер Ватсон остались ненадолго, чтобы мы могли сравнить наши заключения.