– Хорошо, оставим наряды в покое и продолжим наш разговор. Есть ли у вас основания думать, что ваша госпожа прошлой ночью принимала снотворные порошки?
– Прошлой ночью нет, сэр. Я знаю, что прошлой ночью не принимала.
– Почему вы так уверены?
– Потому что коробочка была пустая. Последний порошок она приняла два дня назад и больше не заказывала.
– Вы в этом вполне уверены?
– Конечно, сэр.
– Тогда этот вопрос ясен. Между прочим, вчера ваша госпожа не просила вас подписать какую-нибудь бумагу?
– Подписать бумагу? Нет, сэр.
– Вчера, когда пришли мистер Гастингс и мистер Лоуренс, ваша хозяйка писала письма. Вы не могли бы сказать, кому они были адресованы?
– Боюсь, не могла бы, сэр. Вечером меня не было. Может, вам это скажет Анни, хотя она легкомысленная и небрежная девушка. Так и не убрала вчера вечером кофейные чашки. Вот так и случается каждый раз, когда меня нет, чтобы за всем присмотреть!
Пуаро предостерегающе поднял руку:
– Раз чашки не были убраны, Доркас, прошу вас, пусть они еще постоят. Я хочу их посмотреть.
– Очень хорошо, сэр.
– В котором часу вчера вы ушли?
– Около шести часов, сэр.
– Благодарю вас, Доркас! Это все, о чем я хотел вас просить. – Он встал и подошел к окну. – Я восторгался этими цветами. Между прочим, сколько вы нанимаете садовников?
– Теперь только троих, сэр. До войны их было пять. Раньше все было, как и положено в доме джентльмена. Вам бы тогда посмотреть, сэр! Все было прекрасно. А теперь только старый Мэннинг и молодой Уильям. Да еще новомодная садовница… в брюках и все такое. Ах, скверные времена, сэр!
– Хорошие времена снова вернутся, Доркас! Во всяком случае, будем надеяться. Не пришлете ли вы ко мне Анни?
– Да, сэр. Благодарю вас, сэр.
– Как вы узнали, что миссис Инглторп принимала снотворные порошки? – живо полюбопытствовал я, как только Доркас вышла из комнаты. – И об утерянном ключе, и о существовании дубликата?
– Давайте по порядку. Что касается снотворного порошка, то я узнал о нем из этого. – Он показал мне маленькую картонную коробочку, какие аптекари используют для порошков.
– Где вы ее нашли?
– В ящичке умывальника в спальне миссис Инглторп. Это и была шестая находка в моем списке.
– Но так как последний порошок был использован два дня назад, то, полагаю, это не имеет большого значения?
– Возможно. Однако вы не видите ничего странного в этой коробочке?
Я внимательно осмотрел ее.
– Нет. Не вижу.
– Взгляните на наклейку.
Я внимательно прочитал наклейку: «Один порошок перед сном по мере надобности. Миссис Инглторп».
– Нет, и тут ничего необычного.
– Даже в том факте, что нет фамилии аптекаря?
– О! – воскликнул я. – Действительно странно!
– Видели вы когда-нибудь, чтобы аптекарь прислал такую вот коробочку без своей напечатанной фамилии?
– Нет, пожалуй, не видел.
Я заволновался, но Пуаро остудил мой пыл, заметив:
– Тем не менее все очень просто. Так что не стоит делать из этого загадки.
У меня не было времени ответить на его замечание, так как послышавшийся скрип башмаков возвестил о приближении Анни.
Это была рослая, крепкая девушка, которая явно находилась в сильном возбуждении, смешанном с определенной долей отвратительного чувства удовольствия от произошедшей в доме трагедии.
Пуаро сразу перешел к сути дела:
– Я послал за вами, Анни, полагая, что вы можете рассказать мне что-нибудь о письмах, которые миссис Инглторп отправила вчера вечером. Сколько их было? Не запомнили ли вы фамилии и адреса?
Анни подумала.
– Всего было четыре письма, сэр. Одно – мисс Ховард, другое – адвокату, мистеру Уэллсу, а кому еще два – я, кажется, не помню… О да, сэр! Третье было адресовано поставщикам Россам в Тэдминстер. Четвертого не припомню.
– Подумайте, – настаивал Пуаро.
Однако Анни напрасно напрягала свои мозги.
– Извините, сэр, но я начисто забыла. Наверное, не обратила на него внимания.
– Это не имеет значения, – заявил Пуаро, ничем не выдавая своего разочарования. – А теперь хочу спросить вас о другом. В комнате миссис Инглторп я заметил маленькую кастрюльку с остатками какао. Она пила его каждую ночь?
– Да, сэр. Какао подавали в ее комнату каждый вечер, и миссис Инглторп сама разогревала его ночью… когда ей хотелось.
– Что в нем было? Только какао?
– Да, сэр, с молоком, чайной ложкой сахара и двумя чайными ложками рома.
– Кто приносил какао в комнату миссис Инглторп?
– Я, сэр.
– Всегда?
– Да, сэр.
– В какое время?
– Обычно когда приходила задергивать шторы, сэр.
– Вы приносили его прямо с кухни?
– Нет, сэр. Видите ли, на газовой плите не так много места, поэтому кухарка обычно готовила какао заранее, перед тем как поставить овощи на ужин. Я приносила какао наверх, ставила на столик возле вращающейся двери и вносила в ее комнату позже.
– Вращающаяся дверь находится в левом крыле, не так ли?
– Да, сэр.
– А столик находится по эту сторону двери или на стороне прислуги?
– По эту сторону, сэр.
– В какое время вы принесли какао вчера?
– По-моему, сэр, в четверть восьмого.
– И когда внесли его в комнату миссис Инглторп?
– Когда пошла задвигать шторы, сэр. Около восьми часов. Миссис Инглторп поднялась наверх, в спальню, прежде чем я кончила.
– Значит, между семью пятнадцатью и восемью часами какао стояло на столике в левом крыле?
– Да, сэр. – Анни краснела все больше и больше, и наконец у нее неожиданно вырвалось: – И если в нем оказалась соль, это не моя вина, сэр! Соли я и близко к какао не подносила!
– Почему вы думаете, что в какао была соль? – спросил Пуаро.