Бруклин
1:20 дня
Чен Вей сказала…
Клык, я хотела у тебя спросить, у тебя есть подружка?
ГонКонг
PS: Мне 15 лет, но я выгляжу моложе.
2:40 дня
Карлос сказал…
Я за то, чтобы все лаборатории пожечь и всех взрослых взять в рабство.
Техас
3:07 дня
Аноним сказал…
Карлос, сжечь все лаборатории глупо. Наука, сама по себе, — вещь полезная. Она плоха только в руках плохих людей. Наука может разрешить важные проблемы. Например, помочь накормить человечество. Я не хочу, чтобы все взрослые были рабами. Мои родители — взрослые, и вполне нормальные.
Озабоченный будущий ученый.
Луизиана
4:21 дня
Адид сказал…
Боюсь, взрослые уничтожат нашу планету. Я хочу их остановить. Я хочу, чтобы наука помогала поднять урожайность и сделала, чтобы было больше дождей. Вместо бомб пусть делают больше учебников для детей.
Уганда
4:26 дня
Кобра сказала…
Клык я думайу йа видила, как ты и тваи рибята лители над магазинам майего дяди в линкольнпарке
Чикаго
5:27 вечера
Дита сказала…
Я до сих пор не верю, что вы с Макс расстались. Вам надо держаться друг за друга. Я теперь еще больше за вас всех беспокоюсь. Будьте экстраосторожны.
Бомбей
6:08 вечера
Шон сказал…
Клык, я хочу быть хомо-авиан, как вы. Чего бы это ни стоило. Я через все готов пройти, только бы вы приняли меня в стаю. Скажите, где с вами встретиться. Присоединюсь к вам в любое время в любом месте.
Манчестер, Англия
6:35
Сью П сказала…
Я тоже хочу к вам присоединиться. Я тоже хочу крылья. Но мне уже поздно. Но я буду за вас сражаться на земле. Только скажите, где и когда.
Палм Бич
6:38 вечера
Клык прочитал тысячи подобных посланий и комментариев и выключил компьютер. Когда он начинал блог, он не думал, что это как-то может ему помочь. Но теперь он точно знал — может. Он может с легкостью поднять сотни тысяч… обыкновенных ребят. Они будут смелы и без остатка преданы делу. Но боевой подготовки у них — ноль, и их, попросту сказать, быстро пустят на мыло. Это не вариант…
Он вздохнул и откинулся назад, положив голову на руку. Похоже, лидер из него получается хреновый…
Спасибо Ангелу, моя мини-стая пока справляется со всеми трудностями. Вот тебе, дорогой читатель, на будущее несколько примеров того, что можно предпринять с помощью шестилетней генетической аномалии, способной на расстоянии читать и контролировать, а точнее, подчинять себе сознание окружающих ее людей:
1) взять билет в бизнес-класс на Британские авиалинии для всех четверых генетических аномалий и для собаки;
2) убедить службу охраны аэропорта, что наш говорящий Скотти — собака-поводырь, и поэтому ей можно пройти всюду, включая женский туалет (что не слишком приводит меня в восторг);
3) заставить людей не замечать огромного страшилу ирейзера, который тащится за вами по пятам;
4) на борту самолета заставить людей считать, что совершенно в порядке вещей, чтобы собаке было предоставлено отдельное место и подан собственный обед;
5) устроить нам всем по три обеда на каждого. И не тех дурацких обедов экономкласса. А первоклассных, вернее, бизнес-классных, свежих и изысканных…
— Тотал, — шепчу я, — когда людям надо в туалет, они не могут не пройти мимо нас. Поэтому прекрати рычать.
— Прости, — бормочет он в ответ. — Они слишком близко оказываются к моему стейку. Кстати, не можешь его мне на маленькие куски разрезать?
Наклоняюсь разрезать у него на тарелке кусок мяса, вижу, как весело улыбается мне Ангел, и сама не могу ей не улыбнуться. Половина моей семьи восстала и отщепилась, и в результате стая разбилась пополам. Как всегда, мы бездомные и в бегах. Держим путь в странную страну и понятия не имеем, что мы там будем делать. Мы впихнуты в здоровенную намертво закупоренную консервную банку с кучей незнакомцев, любой из которых может оказаться ирейзером или белохалатником.
И все-таки…
— Клевые кресла, — Ари похлопывает по подлокотникам огромными когтистыми лапищами.
— И мне здесь нравится, — говорит Ангел. Она подпрыгивает на сиденье и начинает просматривать меню предлагаемых фильмов по заказу.
— Макс, — шепчет мне Надж через проход и кивает на пассажиров, — думаешь, здесь все нормальные?
— Надеюсь, нормальные.
Сказать по правде, полной уверенности у меня нет. Но не буду же я говорить ребятам, что все это ловушка и что мы вполне можем быть окружены белохалатниками, которые в любую минуту на нас накинутся. С другой стороны, Ангел не уловила ничего подозрительного. Ни от кого в самолете не идет к ней никаких злокозненных флюидов. Так что у моей надежды даже есть некоторые основания.
— Я никогда не летала на самолете, — говорит Надж.
— Почему только ты? Никто не летал. Странно даже, мы и самолет…
— А как удобно! Кресла можно в постель превратить. Я уже выяснила. И маленький телевизор, и журналы, и еда, и стюардессы тебе приносят всего.
Я с ней согласна. Здесь нам настоящая лафа. Особенно по сравнению с роскошествами ночевок в туннелях Нью-Йоркской подземки и помоечных обедов.
— Но все равно странно быть в воздухе и не… снаружи… И мне не хватает… я скучаю… — Надж прикусила губу.
— Я тоже. Ничего… Уверена, с ними все в порядке и мы скоро встретимся.
Когда моя миссия будет окончена, я всю землю носом пророю, а их найду. Привяжу себя к Клыку намертво. Или стальными цепями прикую. Чтоб ему от меня было никуда не деться.
— Думаешь, с самолетом ничего не случится? Думаешь, не упадет? Неестественно как-то тяжеленной такой махине лететь. Непонятно даже, как она в воздухе держится.
— У нее моторы мощнейшие, — даю я ей исчерпывающее объяснение со всей убедительностью настоящего лидера. — Но знаешь что. Если с этим самолетом что-нибудь случится, мы, четверо, видимо, будем единственные, кто выйдет сухим из воды.
Лицо у Надж посветлело:
— Ой, конечно, как же я не подумала?
— Хватит болтать. Спи теперь. Готовься к захвату Британской империи.
Семь часов самолетного комфорта подошли к концу, мы приземлились в Хитроу, и настало время переходить к делу. За весь перелет никто не превратился в атакующего нас ирейзера, и самолет не брякнулся камнем с небес на землю. Так что, можно считать, начало делу положено.