– Что-нибудь объясните нам? – с улыбкой спросил Инглз.
– Да, теперь все вполне разъяснилось. Но, видите ли, мне было бы трудно доказать свою точку зрения. Уэлли был убит по приказу Большой Четверки – и не Грантом. Некий очень умный человек устроил Гранта на это место, заранее планируя сделать из него козла отпущения, – и это было бы совсем нетрудно, учитывая прошлое Гранта. Этот человек подарил Гранту пару башмаков – одну из двух совершенно одинаковых пар. А другую пару оставил себе. Совершить задуманное было чрезвычайно просто. Когда Гранта не было в доме, а Бетси болтала с кем-то в деревне (а она, видимо, каждый день этим занималась), убийца подъехал к дому, предварительно надев копию ботинок Гранта, вошел в кухню, сразу прошел в гостиную, оглушил старого Уэлли и перерезал ему горло. Потом он вернулся в кухню, снял ботинки, надел другую пару, которая была у него с собой, и, забрав с собой те башмаки, в которых было совершено преступление, спокойно вышел из дома и уехал.
Инглз внимательно посмотрел на Пуаро.
– В этом что-то есть, безусловно. Вот только почему его никто не заметил?
– А! Вот тут-то и проявился большой ум Номера Четвертого, я убежден. Все его видели – и никто не заметил. Видите ли, он явился в тележке мясника!
Я невольно вскрикнул:
– Баранья нога?!
– Совершенно верно, Гастингс, баранья нога. Все клянутся, что в это утро к «Гранитному бунгало» никто не подходил, и тем не менее я обнаружил в кладовке баранью ногу, еще не растаявшую. Был понедельник, следовательно, мясо должно было быть доставлено в то утро; ведь если бы его привезли в субботу, при нынешней теплой погоде льдинки не пережили бы воскресенье. А значит, кто-то подходил к бунгало, и это был такой человек, на чьей одежде пятна крови выглядели совершенно естественно и не привлекли внимания.
– Черт побери, да он гений! – одобрительно воскликнул Инглз.
– Да, он умен, этот Номер Четвертый.
– Так же умен, как Эркюль Пуаро? – пробормотал я.
Мой друг удостоил меня негодующего взгляда.
– Есть вещи, которые вы не должны были бы себе позволять, Гастингс, – наставительно произнес он. – Разве я не спас уже невиновного человека от виселицы? Для одного дня этого вполне достаточно.
Я вообще-то не думаю, что инспектор Мидоуз полностью поверил в невиновность Гранта, или Биггза, несмотря на то что суд признал его непричастным к убийству Джонатана Уэлли. Обвинение, которое он выстроил против Гранта: справка из тюрьмы, украденные нефритовые фигурки, ботинки, которые совершенно точно совпадали со следами в гостиной убитого, – было, на его прямолинейный взгляд, слишком хорошо, чтобы его можно было опровергнуть; однако Пуаро, преодолев свою неприязнь к даче показаний, сумел убедить присяжных. Были вызваны двое свидетелей, видевших в тот понедельник возле бунгало Уэлли тележку мясника, а местный мясник показал, что сам он бывает в этой деревне лишь по вторникам и пятницам.
Нашли также женщину, которая при расспросах вспомнила, что видела выходившего из бунгало мясника, но не смогла дать описания его внешности. У нее лишь сохранилось смутное впечатление, что тот был среднего роста, чисто выбрит и выглядел точь-в-точь как положено выглядеть мяснику. Услышав это рассуждение, Пуаро лишь с философским видом пожал плечами.
– Именно это я и говорил вам, Гастингс, – сказал он мне после суда. – Он артист, этот человек. Он маскируется вовсе не при помощи фальшивой бороды и темных очков. Он изменяет свое лицо, да; но это лишь малая часть дела. Он на время становится другим человеком. Он живет в своей роли.
Да, действительно, я вынужден был признать, что тот человек, который приходил к нам домой, выглядел в точности так, как я представлял себе служителя психиатрической больницы. Мне и в голову не пришло бы усомниться в его, так сказать, подлинности.
Все это несколько обескураживало, и наши открытия в Дартмуре, похоже, ничем нам не помогли. Я сказал об этом Пуаро, однако он не соглашался признать, что мы ничуть не продвинулись вперед.
– Мы продвинулись, – сказал он, – мы продвинулись. При каждом столкновении с этим человеком мы чуть-чуть больше узнаем об особенностях его ума и его методах. А он ничего не знает о нас и о наших планах.
– Но тогда, Пуаро, – возразил я, – мы с ним в одинаковом положении! Я тоже не знаю, есть ли у вас какие-то планы, мне кажется, вы просто сидите на месте и ждете, чтобы он предпринял что-нибудь!
Пуаро улыбнулся.
– Mon ami, вы не меняетесь. Вы всегда остаетесь все тем же Гастингсом, настроенным по-боевому. Возможно, – добавил он, так как в эту минуту послышался стук в дверь, – у вас сейчас будет шанс. – И он рассмеялся, увидев мое разочарование: в гостиную вошел инспектор Джепп с каким-то человеком.
– Добрый вечер, мсье, – сказал инспектор. – Позвольте представить вам капитана Кента из американской Секретной службы.
Капитан Кент оказался высоким худым американцем со странно неподвижным лицом, выглядевшим так, словно его вырезали из дерева.
– Рад познакомиться с вами, джентльмены, – пробормотал он, коротко пожимая нам руки.
Пуаро подбросил в камин еще одно полено и придвинул ближе кресла для гостей. Я принес стаканы, виски и содовую. Капитан сделал большой глоток и одобрительно хмыкнул.
– Законодательство вашей страны мне по душе, – заметил он.
– Ну, перейдем к делу, – сказал Джепп. – Мсье Пуаро просил меня разузнать кое-что. Он по каким-то причинам интересовался, что кроется под названием «Большая Четверка», и просил в любое время дать ему знать, если я в своих служебных делах встречусь с этими словами. Я не обратил на это особенного внимания, но запомнил его слова, и когда присутствующий здесь капитан явился ко мне и изложил любопытную историю, я тут же сказал: «Нам нужно зайти к мсье Пуаро».
Пуаро перевел взгляд на капитана Кента, и американец заговорил:
– Возможно, мсье Пуаро, вам приходилось читать о том, что несколько торпедных лодок и миноносцев затонули, налетев на скалы у берегов Америки. Это случилось вскоре после японского землетрясения, и их гибель приписали шторму и сильной приливной волне. Ну, а совсем недавно в наши руки попались кое-какие люди… и с ними – кое-какие документы, проливающие совершенно новый свет на этот случай. В бумагах упоминается некая организация, именуемая «Большая Четверка», и дается весьма неполное описание некоего аппарата… Этот прибор или аппарат якобы способен накапливать огромное количество энергии и в виде узкого луча невероятной разрушительной силы посылать ее в любую заданную точку. Все это на первый взгляд казалось полным абсурдом, однако я переслал бумаги в штаб, чтобы там сами решили, чего они стоят, и один из наших высоколобых профессоров вроде бы ими заинтересовался. А потом до нас дошло известие, что один из ваших британских ученых выступил в научном обществе с докладом на сходную тему. Его коллеги по многим причинам не приняли доклад всерьез, тем более что звучало все слишком самоуверенно и фантастично, однако ваш ученый стоял на своем и заявил, что он накануне успеха в своих экспериментах.