* * *
Очень долго, когда Франсин так и не пришла и время перевалило за семь, за восемь, за половину девятого, Тедди лежал на полу, на подушках, и размышлял, как бы излечить ее от непунктуальности, изменить ее и сделать более похожей на него. Но эти мысли были всего лишь утешением на короткий срок, и когда наступило девять часов, Тедди начал поочередно впадать то в отчаяние, то в ярость. Он не мог позвонить Холли, он не знал ее номера. Когда Франсин вернется к нему, он излечит ее и от Холли, выкорчует эту девку, избавит от нее Франсин и себя, как избавил их обоих от Джулии.
Он уже злился. Если бы она пришла сейчас, Тедди ударил бы ее, причем так, чтобы не оставить отметины, во всяком случае такой, которую могли бы увидеть знакомые. Которую видели бы только он и она, и это стало бы для нее уроком. Тедди провел языком по губам, затем сел, угрюмо подумал, как все просто, честное слово, как легко. Он сможет получать удовлетворение, добиваться успеха и даже со временем стать искусным любовником, если глупая, легкомысленная девчонка будет делать так, как он попросит. Да и просить-то особо не о чем. Это по силам любой женщине, в этом он не сомневался.
Вполне возможно, что звонила Франсин. Тедди сделал то, чего не делал никогда раньше: стал слушать сообщения, оставленные на автоответчике Гарриет. Их было множество, два от какого-то мужчины, который не назвался, и та слишком хорошо знала, чтобы ему требовалось представляться; несколько от разных женщин, одно от Саймона Элфетона, которое Тедди слушал с изумлением, не веря своим ушам. Он нашел, как выключить автоответчик, и щелкнул им. Теперь, если позвонит Франсин…
Тедди пытался заставить себя думать о других вещах, об «Эдселе», брошенном на улице в районе Ноттинг-Хилла, о химчистке, о ювелирных магазинах, где, не задавая неудобных вопросов, у него купили бы все эти ожерелья, браслеты и кольца. В половине десятого он съел немного хлеба с сыром и выпил стакан молока. От еды Тедди затошнило, так как к этому моменту он уже понял, что Франсин не придет.
Из-за того, что он не может дать ей то, что она хочет. Это не самое важное – то, что она хочет, во всяком случае, не настолько важное, как быть с кем-то, помогать людям и получать в ответ уважение, поддерживать их в различных начинаниях. Вот это важно. Но женщинам нужен секс, они всегда только о нем и думают, Тедди понял это в колледже по тому, как девушки поглядывали на него, по манере, с которой они разговаривали с ним. Им просто: достаточно лечь и ждать секса. Они не понимают, какое это напряжение для мужчины, как все это давит на него, как хрупко все это и сильно зависит от способности подготовиться, сконцентрироваться и удержаться в этом состоянии. Неудивительно, что Тедди не может добиться успеха – ведь у него голова забита проблемами, а Франсин этого не понимает и думает лишь о том, что не получает желаемого, поэтому и не пришла.
Ее обещания ничего не значат. Может, они и значили что-то в тот момент, когда она их давала, но после этого Франсин пообщалась со своими друзьями, те посмеялись и посоветовали ей не заморачиваться насчет него. Сейчас она наверняка там, с ними. Если бы у Тедди был под рукой «Эдсел», он поехал бы в Килбурн и силой увез ее оттуда. Но вряд ли они сидят дома, Франсин наверняка куда-нибудь пошла с ними, скорее всего с Джеймсом.
У нее есть ключ от парадной двери. Раз он у нее, а Франсин не пришла, значит, она украла ключ. Тедди подошел к окну, выходившему на улицу, и выглянул, как будто это могло ускорить ее приход. Но дальше сада ничего видно не было. Плиты скрывались под морем листьев, опустившихся на землю после того, как ветер утих, темных и блестящих в свете желтых фонарей. Вазоны напоминали острова в этом спокойном и гладком море и тоже были засыпаны и облеплены листьями.
Даже если бы она пришла сейчас, Тедди все равно не увидел бы ее до тех пор, пока Франсин не вытянула бы руку, чтобы открыть задвижку на калитке. Он вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, и, пройдя через дом, вышел на задний двор. Здесь было темнее, свет падал только из кухни да от настольной лампы за французским окном. Вместо моря здесь был толстый, вязкий и скользкий слой листьев – в этом, несомненно, сыграла свою роль вода, собравшаяся в озерца до того, как ветер принялся срывать листья. Если бы Тедди жил здесь постоянно и это был его настоящий дом, он вырубил бы виноград. И плевать, что Элфетон изобразил его на своей самой знаменитой картине, – от него одни неудобства. Никто не обязан каждую осень расправляться с такой массой листьев.
Тедди отпер калитку и прошел на территорию конюшен. Милдред и какой-то мужчина вылезали из машины. Эх, если бы он предварительно высунулся из-за забора и огляделся, то ни за что не пошел бы туда, если бы предварительно посмотрел в замочную скважину на калитке, но он ничего этого не сделал, и сейчас деваться было некуда. Мужчина сказал «Добрый вечер», а Милдред сказала «Привет».
– Где ваша замечательная машина? – спросила соседка.
На мгновение Тедди показалось, что она знает, что произошло в тот день, и вероятно, последовала за ним, следила или с колдовской проницательностью прочитала его мысли. Естественно, ничего этого не было. Они просто привыкли видеть «Эдсел» на своем месте, там, где тот всегда стоял, как и их собака, которая сейчас выпрыгнула из машины и всегда была вместе с ними.
– Он на сервисе, – ответил Тедди, используя фразу Кейта.
– Как Гарриет? В порядке?
Он кивнул, ежась под ее понимающим взглядом.
– По моему мнению, эти листья – такая же проблема, как старые газеты или жестяные банки. Паула поскользнулась на них и сломала ногу. Передайте Гарриет – на тот случай, если она не знает, – что это Паула из одиннадцатого дома. Мой отец отравил дерево у соседей в саду, когда те отказались спилить его. Он больше не мог видеть эти листья.
– Отравил? – спросил Тедди.
– Оно стояло прямо у его забора. В темноте, ночью, он просверлил дырку в стволе «Блэк и Деккером» и залил туда крысиный яд. Честное слово, я не шучу.
– Пошли, Милдред, – сказал мужчина. – А то друг Гарриет решит, что ты преступница, ведь так, мистер… э-э…
– Хилл, – сказал Тедди. – Кейт Хилл.
Мужчина успокоительно сказал:
– Утром придут дворники и все уберут. У них это хорошо получается.
Тедди не поверил в историю об отравленном дереве, он вообще не верил в дикие сказки, которые рассказывали женщины. В том числе и в историю Франсин о том, как ее мать позволила себя убить. Однако ему все же пришлось спросить:
– И что, оно погибло? Ну, дерево.
– Погибло. Рухнуло на папин сад, и он был вынужден заплатить немалые деньги за то, чтобы его убрали. Спокойной ночи. Передайте от меня привет Гарриет.
Ночь была ясной и холодной, небо затянула лиловатая дымка. Тедди внимательно оглядел улицу вдоль конюшен, просто так, без всякой цели, ведь с этой стороны Франсин прийти не может. Предстоящие часы виделись ему жуткой перспективой, перед ним лежала ночь страданий и ярости. Он не мог просто лечь спать, ему нужно было чем-то заняться, совершить нечто такое, что потребовало бы от него физических усилий и, возможно, насильственных действий. Именно в этот момент Тедди решил поехать в Килбурн и забрать ее оттуда.