— Потому что он думает только о себе.
— Но мы были просто ресурсом, я не могла выбирать между ним и ребенком, который мог жить здесь несколько месяцев, это же глупо… А я в то время полностью зависела от него, и он это знал.
— Нет… — попытался возразить Роберт.
— Но я и правда от него зависела. И как только мать Викки получила новое жилье, я согласилась, чтобы он позвонил в социальную службу… Мне в тот раз показалось, что дела матери обстоят неплохо… — Голос Элин прервался. Она с удивлением почувствовала, что из глаз вдруг потекли слезы.
— Почему ты раньше этого не рассказывала?
Элин вытерла глаза и, сама не зная почему, соврала:
— Это же ерунда, пустяки. Сразу выбросила из головы.
— Надо двигаться дальше, — сказал Роберт, словно оправдывая ее.
— Да, — прошептала Элин и закрыла лицо руками.
— Что с тобой? — забеспокоился Роберт.
— Роберт, — Элин вздохнула и взглянула помощнику в глаза, — я тут совершенно ни при чем, но тот полицейский, что был здесь… он сказал, что Викки убила двух человек.
— Ты имеешь в виду то, что случилось недавно в Норрланде?
— Я не в курсе.
— Вы с ней как-то контактируете? — медленно спросил Роберт.
— Нет.
— Нельзя, чтобы тебя как-то с этим связали.
— Знаю… Я, само собой, рада была бы ей помочь, но…
— Держись подальше от этой истории.
— Наверное, надо позвонить Джеку.
— Нет, не звони.
— Он должен узнать.
— Но не от тебя, — возразил Роберт. — Сама знаешь, ты расстраиваешься каждый раз, как поговоришь с ним.
Элин выдавила улыбку, словно соглашаясь, положила руку на горячие пальцы Роберта:
— Приходи завтра утром, в восемь. Пройдемся по расписанию на следующую неделю.
— Хорошо, — сказал Роберт и вышел.
Элин взяла телефон, дождалась, когда Роберт закроет за собой дверь, и только после этого набрала номер Джека.
Джек ответил хриплым со сна голосом:
— Элин? Ты знаешь, который час? Ты что, сидишь и названиваешь…
— Ты спал?
— Да.
— Один?
— Нет.
— Ты такой честный, чтобы ранить меня или чтобы…
— Элин, мы развелись, — перебил Джек.
Элин перешла в спальню и застыла, не сводя глаз с двуспальной кровати.
— Скажи, что тебе не хватает меня, — прошептала она.
— Спокойной ночи, Элин.
— Если хочешь, возьми себе квартиру на Брум-стрит.
— Она мне не нужна. Это же ты обожаешь Нью-Йорк.
— Кажется, полиция думает, что Викки убила двух человек.
— Наша Викки?
У Элин задрожали губы, слезы стояли в глазах.
— Да… сюда приезжали, спрашивали о ней.
— Ну и дела, — тихо сказал Джек.
— Ты не мог бы просто приехать ко мне? Ты мне так нужен… Можешь взять с собой Нору, если хочешь, я не ревную.
— Элин… Я не поеду в Стокгольм.
— Прости, что позвонила. — И Элин нажала кнопку «отбой».
На верхнем этаже дома номер двадцать один по Кунгсбрун располагается отдел прокуратуры по делам полиции, а также отдел служебных расследований Главного полицейского управления. В назначенный день Йона сидел в там в маленьком кабинетике; в том же кабинете находились Микаэль Боге, председатель комиссии по служебному расследованию, и исполнительный секретарь Хелена Фьорине.
— В указанное время Служба безопасности нанесла удар по Бригаде, крайней левой экстремистской группировке. — Боге откашлялся. — В заявлении сказано, что комиссар Линна из Государственной уголовной полиции находился по названному адресу во время или незадолго до…
— Все верно. — Йона взглянул в окно: железнодорожные пути и бухта Барнхусвикен.
Хелена отложила ручку и блокнот, обеспокоенно подняла глаза, сделала просящий жест:
— Йона, пожалуйста, отнеситесь к служебному расследованию серьезно.
— Я так и отношусь. — У комиссара был отсутствующий вид.
Хелена чуть дольше, чем следовало, смотрела в его серебристо-серые глаза, потом торопливо кивнула и снова взяла ручку.
— Прежде чем мы закончим… — произнес Микаэль Боге, после чего довольно долго ковырял в ухе. — Я должен обсудить главное, в чем вас подозревают…
— Может оказаться, что все это — просто недоразумение, — торопливо пояснила Хелена. — Например, расследования неудачно наложились друг на друга.
— Но в заявлении, направленном против вас… — Боге осмотрел палец. — В заявлении сказано, что штурм Службы безопасности провалился, так как вы предупредили главарей группировки.
— Верно, я их предупредил, — ответил Йона.
Хелена встала. Не зная, что сказать, она печально смотрела на Йону.
— Вы предупредили группировку о штурме? — с улыбкой спросил Боге.
— Там были просто зеленые мальчишки. Не опасные и не…
— Служба безопасности смотрела на них по-другому, — оборвал Боге.
— Знаю, — тихо ответил Йона.
— Предварительный допрос окончен. — Хелена начала собирать бумаги.
В половине пятого Йона проехал Тумбу, где когда-то расследовал тройное убийство, совершенное в таунхаусе.
На пассажирском сиденье лежал список мест, где жила Викки Беннет. Последним в списке значился Бригиттагорден, а первым был дом номер сорок семь по Страндвеген.
Не может быть, чтобы она не разговаривала с людьми, у которых жила. Кому-то она доверилась, рассказала о своих друзьях.
Единственное, что Элин Франк сказала о Вики, — это что девочка была на редкость милая.
На редкость милая, подумал Йона.
Для состоятельной семьи Франк Викки была нуждающимся ребенком, которому необходима помощь, кем-то, кому можно продемонстрировать милосердие.
Речь шла о благотворительности.
Но для Викки Элин стала второй матерью.
Должно быть, на Страндвеген Викки жилось совсем иначе, чем дома. Викки не мерзла, хорошо питалась; она спала в своей постели и носила красивую качественную одежду. Время, проведенное в доме Элин и Джека, должно было надолго сохранить для нее особый флер.
Йона включил поворотник и перестроился в левый ряд.
Он еще раньше изучил список и решил в этот раз начать с конца. До Бригиттагордена Викки находилась в интернате Юнгбаккен, а до Юнгбаккена две недели прожила в семействе Арнандер-Юханссон в Катринхольме.