– Где? В бассейне?
– Нет, в реке.
– Как в реке? В то время, когда теплоход уже плыл?
– Не знаю. Я в последний раз видела Тамару часов в семь за ужином. Теплоход отошел от пристани поздно. Я в это время следила за Антоном и Борисом. Когда поняла, что мы плывем, ушла спать, решив, что никуда они с подводной лодки не денутся. Проснулась – Тамары нет, как будто и не ночевала. Забеспокоилась. Отправилась ее искать. В коридоре столкнулась с Борисом, он шел к бабушке за деньгами. Вместе мы вышли на палубу и там нашли ее вещи. Оказалось, что ее кофточка и сумочка с ночи лежали на лавочке – нашлись свидетели.
– Свидетели того, что она за борт прыгнула?
– Да нет, вещи ночью видели. Люди подумали, что их кто-то забыл.
– А потом ты вызвала полицию.
– Да. А что я должна была сделать? Куда она могла деться? Только за борт, – вздохнула Алина.
– Может, она все-таки где-то на теплоходе?
– Я, Борис и Антон все закоулки облазили, по радио несколько раз объявляли. Нет ее на теплоходе.
– Интересно. Чем дальше в лес, тем больше дров, – протянула я. Вспомнилось, как Николай напутствовал Тамару: «Ты только в воду за сокровищами не ныряй». – Ну не могла же она действительно сигануть в воду за кладом? Или могла? Нет, ну не дура же она ночью нырять. Значит, помогли, – я не заметила, как заговорила вслух.
– Кто ночью ныряет? – прислушавшись к моему бормотанию, спросил Олег.
– А? – вздрогнула я, застигнутая врасплох. – Беда, как известно, одна не приходит. Видишь ли, Олег, Алина сказала, что Тамара Леонидовна пропала. Конечно, рано еще делать какие-то выводы, но все складывается не лучшим образом.
– Что-то я тебя не пойму. А при чем здесь ныряние в реку?
– А что тут понимать? Тамара не ночевала в каюте, а утром ее вещи – кофточку и сумочку – нашли на палубе. Алина, Борис и Антон обшарили теплоход – нет нигде. В Майнце на борт взошла полиция. Вот, собственно, и все, что я знаю. Как ты думаешь, Антон и Борис звонили уже Анне? И как нам себя вести? Говорить ли Ирине, что с ее матерью приключилась такая петрушка?
– Густаву надо сказать, – мудро решил Олег. – Пусть подготовит Ирину, если, конечно, ей сестричка ничего еще не сообщила.
– Кстати, она вчера вернулась из больницы? Мы пошли спать, а ее еще не было.
Неожиданно Олег разозлился:
– Мне только следить, кто и в котором часу домой приходит. Ну и поездочка выпала! Партнеры в последний момент отказались подписывать договор! Много чего их, видите ли, не устраивает! А раньше устраивало все! Я понимаю – кто-то перебил мое предложение. Густав обещал выяснить, кто так мог меня подставить, но вместо этого только и делает, что пьет, ну и я вместе с ним. У него медовый месяц, от счастья его так и распирает. Эх, надо было мне сразу домой лететь. Я бы и улетел, если бы вы не нагрянули.
Лучше бы он этого не говорил. Меня словно из ведра холодной водой окатили. От обиды стало трудно дышать. Я рвалась к нему всей душой, поломала все свои планы, а он намекает, да что там намекает, открытым текстом говорит, что зря я приехала. Мало того, дает понять, что во всех бедах виновата я! Чисто мужская позиция – свалить все на женщину.
– Значит, ты не рад моему приезду? – деликатно спросила я, изо всех сил пытаясь удержать в себе гнев.
Ответ, как и следовало того ожидать, последовал в форме претензии. Он так и не понял, что мой тихий и ласковый голос всего лишь прелюдия перед бурей.
– Дом ограбили, родственника убили. Теща утонула!!!
– Во-первых, Николая не убили. Он жив. Вчера еще был жив. – Пока я еще говорила тихо, но каждая моя последующая фраза произносилась громче и громче. – Во-вторых, Тамару мертвой тоже никто не видел. А в-третьих, если ты видишь во мне источник всех бед, то я сегодня же уезжаю! – поставила я мужа в известность, перейдя на крик.
– Домой? – немного растерянно переспросил Олег.
«Если она уезжает домой, то это куда ни шло. А если нет? То ее демонстративная решительность неизвестно куда может завести», – наверное, в таком направлении думал мой муженек.
И ему было чего опасаться. Я и Алина, чего уж греха таить, любительницы частного сыска. Естественно, никакой лицензии у нас нет. Расследованиями мы занимаемся исключительно по зову совести и велению сердца. Такие уж мы – не можем пройти мимо чужой беды. Нам непременно надо вляпаться в какую-то историю, чтобы потом приложить все усилия и из нее выкарабкаться. Но при этом мы умудряемся раскрыть преступление! Не всем это нравится. И речь идет не о злоумышленниках, которых мы стремимся привести к ответу. Прежде всего наша с Алиной деятельность не нравится моему мужу и его приятелю майору Воронкову. Даже не знаю, кому из них больше.
Почему Олегу не нравится, что его жена вылавливает преступников, это понятно. А майору… Недавно он мне признался, что ему надоели наши с Алиной лица, постоянно мелькающие на месте преступления, и наши фамилии, которые с завидной регулярностью появляются в милицейских протоколах.
«Ну да майор Воронков далеко, а с мужем я справлюсь. Не станет же он закатывать истерику и устраивать семейный скандал в чужом доме?» – подумала я, присматриваясь к недовольному лицу Олега.
– И куда ты собралась? Домой? – повторил он свой вопрос.
– Нет, не домой. В Майнц! Там сейчас стоит круизное судно, с борта которого пропала Тамара Леонидовна. Я ответственное лицо. Я здесь в командировке. Я должна быть рядом с соотечественниками. Вот!
– Нет, ты не можешь уехать, – возразил мне Олег.
– Это еще почему?! – с вызовом спросила я.
– А как я останусь один на один с убитыми горем Густавом и Ириной? Кто-то же должен их утешать? Я не умею, а им нужна моральная поддержка.
«Ну и плут мой муженек. Вроде бы и не извиняется, а голосок такой заискивающий, как будто прощения просит. Ладно, пойду ему навстречу, – решила я для себя. – Коль я здесь, мне надо многое выяснить. Возможно, Николай уже в себя пришел и что-то скажет. Да и Ирину надо поддержать».
– Ладно, пока остаюсь. Но это не окончательное решение. До вечера еще есть время, успею на теплоход, – сообщила я мужу о своих намерениях. – Кстати, мне думается, если Антон и Борис еще не звонили Анне, надо сказать о пропаже Тамары Леонидовны Густаву. Пусть он подготовит Ирину к самому худшему.
– А если Тамара жива?
– Олег, Тамара – не девочка, чтобы в прятки играть. Ее могли столкнуть в воду. Случайно или намеренно.
– Кому она нужна?!
– Она могла и сама шагнуть в реку.
– Зачем?
– Да мало ли какие у нее были причины, чтобы броситься в воду? Дочь замуж выдала, и она решила, что свой долг выполнила. Надо бы у Ирины аккуратно расспросить о матери. Знаю, что многие неизлечимые больные так поступают, – сболтнула я, а потом задумалась: – А ведь точно, онкологические больные, чтобы не мучить себя и родственников, уходят из жизни, выбирая суицид.