– Сейчас, – пообещал Курт. Пауза длилась минуту. Поскольку Курт – парень обстоятельный, могу предположить, что он стал искать список туристов. – Ага, вот. Борис Иволгин и Антон Кузьмин.

– Спасибо, Курт. – Я отключила трубку. – Похоже, фамилия Анны действительно Кузьмина? А дети от разных браков.

– Зачем гадать? – спросила Ирина. – Анна ведь свои вещи не забирала. Может, в ее комнате мы найдем паспорт?

– Со вчерашнего дня она так и не объявлялась?

– Она вообще, как уехала с Николаем в госпиталь, так ни разу здесь не была. Вещи ее должны быть в комнате.

– Значит, мы можем пойти и посмотреть?

– Я думаю, при сложившихся обстоятельствах мы просто обязаны это сделать. Хотя, должна вас предупредить, в комнате Анны уже побывала полиция, когда дом обыскивала.

Я прекрасно помнила то утро, когда люди из полиции обыскали комнаты всех, кто жил в доме. Правда, искали они ценности, а не документы. Вполне возможно, что документы до сих пор там, если, конечно, Анна, садясь в машину «Скорой помощи», не забрала их с собой.

Я очень надеялась найти паспорт Анны, но меня поджидало разочарование – комната была чисто убрана. Ничто не говорило о том, что здесь кто-то живет: ни оставленная на туалетном столике расческа, ни зубная щетка в ванной, ни брошенный впопыхах халат или ночная сорочка. А ведь Анна умчалась в госпиталь с Николаем, когда было чуть больше семи. Что это, патологическая аккуратность?

Ирина нахмурилась и подошла к шкафу. Распахнула дверцы и ахнула:

– Ничего не понимаю. – Кроме пустых вешалок, в шкафу ничего не было. – Марта! – Ирина гаркнула так, что ее окрик эхом разнесся по всему дому.

Через секунду в комнату влетела взволнованная горничная. Ирина гневно на нее посмотрела и спросила о чем-то на немецком языке. Та отвечала ей, будто оправдываясь. Ирина только развела руками, сочтя своим долгом нам объяснить:

– Сегодня утром Густав поехал в офис, я отправилась в банк, чтобы обналичить немного денег для хозяйственные нужд. В это время домой вернулась Анна. Она собрала свои вещи и съехала.

– Опоздали. Надо срочно позвонить в полицию, – потребовала я.

– Да-да, конечно, я сейчас позвоню, – пообещала Ирина. – А ты думаешь, что Анна тоже самозванка?

«А что мне еще думать?!» – мысленно ответила я ей.

Наверное, мой взгляд был слишком красноречивый, если она, смутившись, сказала:

– Ну да, это ее бегство неспроста: не встретилась со мной, не простилась. Идемте вниз, я позвоню в полицию.

Пока мы спускались по лестнице, я корила себя: «И зачем я отпустила Алину в Мюнхен? Надо было не спускать глаз с Антона и Бориса. Где их теперь искать? Мать сбежала, ну и они скорей всего бросятся в бега».

Ирина позвонила в полицию и доложила о том, что ее родственники совсем ей не родственники, а посему неплохо было бы их задержать, чтобы выяснить, зачем они втерлись к ней в доверие.

– Ты им скажи, что ее документы могут быть поддельными, – подсказала я Ирине. – Вполне возможно, что на самом деле она никакая не Кузьмина.

– А кто? Кого им искать? – спросила у меня Ирина, прикрыв ладонью телефонную трубку.

– Не знаю. А фотография Анны у тебя есть?

– Свадебная, где я с Густавом в окружении родственников, – вспомнила Ирина.

– Пусть приедут за фотографией. Или пошли в полицию шофера с фотографией.

Ирина кивнула и перевела мои слова полицейским.

– По фотографии без фамилии они долго будут искать вашу Анну, – вмешался в разговор Виктор Николаевич. – Может, все-таки надо проверить фамилию дамочки?

– Как проверить?

– Надо обратиться в соответствующие службы. Вот вы говорили, что Тамара всю свою биографию в Интернете поместила. Надо узнать, кто отец Анны, разыскать его да и проверить, где его дочь и есть ли у него внуки.

– Скоро этот клубок не распутаешь, – покачала я головой, зная, что такой розыск может длиться неделю, а то и дольше.

– Да почему?! Мой друг – офицер КГБ в отставке. Очень шустрый малый. У него все связи остались. Он может помочь. Нам бы только ему подсказать, в каком городе искать отца Анны.

– Ирина, можешь нам найти сайт, на котором Тамара Леонидовна разместила свои мемуары? – попросила я.

– Пойдемте в кабинет, – вздохнула Ирина. – Вообще-то Густав не любит, когда без его ведома входят в кабинет, но компьютер есть только там.

В кабинете Густава я в последний раз была, когда там еще висели картины Поленова. Заметить пропажу было нетрудно. На фоне выцветших обоев выделялись яркие прямоугольники. Хозяева не стали ничего вешать на эти места, очевидно, надеясь, что картины вернутся в их дом.

Ирина подсела к компьютеру. Войдя в Интернет и найдя нужный сайт, она подозвала нас.

– Вот, смотрите. Мама была замужем за Соколовым Иваном Андреевичем. Жили они в Воронеже. Наверное, и сейчас он там живет. Звоните своему другу, – Ирина сняла телефонную трубку и передала ее Виктору Николаевичу.

– Паша. Тут такое дело… Помоги найти человека. Очень надо, – попросил Сидоренко и продиктовал другу все, что ему было известно о Соколове Иване Андреевиче. – Жду.

– Давайте выпьем по чашке кофе, – предложила Ирина. – От всей этой информации, брат – не брат, сестра – не сестра, у меня разболелась голова.

Глава 22

Мы переместились в гостиную. На зов хозяйки прибежала Хелен. Внимательно выслушав Ирину, она умчалась исполнять приказание.

Как раз в это время у меня зазвонил мобильный телефон. «Алина», – прочитала я на экране.

– Привет, подруга, – крикнула на другом конце Алина, да так громко, что Ирина и Виктор Николаевич повернули ко мне головы. – Как дела? – Не дожидаясь, когда я отвечу, она сообщила: – У меня все супер! Я как в воду глядела, что мне нужно было лететь в Мюнхен.

– Есть новости? – без энтузиазма спросила я. Знала бы Алина, какие у нас новости!

– Все получилось как нельзя лучше. Воришки расслабились, а тут и я! Кирилл признался! Лиза – художница!

– Кто? Лиза?

– Да-да, Лиза! А ты думала, она только тем и занимается, что мужа-алкоголика стережет? А она, оказывается, еще и картины пописывает!

– Что делает?

– Ты не слушаешь! – упрекнула меня в невнимательности Алина. – Картины пишет!

– Это она тебе сказала?

– Слушай! Перед тем как появиться у них на пороге, я решила пробежаться по городу. Ты же сказала мне, что они в основном сидят дома. Так зачем торопиться? Значит, иду, смотрю – художественный салон. Меня словно магнитом к нему потянуло. А там, за стеклом, Кирилл разговаривает с владельцем. Вид у него недовольный, обиженный. Что ему хозяин сказал, не знаю, только Кирилл скоро вышел и к автобусной остановке направился. А я в салон зашла. Хожу, присматриваюсь, Поленова ищу.