– За всю жизнь не помню такого веселого пира! – сказал Деифоб сидевшему рядом Ахиллу. – Правда, не помню.
– Я тоже, – кивнул герой. – Но мы с тобой и не можем помнить. Тебе сколько было, когда началась война?
– Десять.
– Вот видишь! Рановато для пиров... А мне тринадцать. Наши с тобой пиры еще впереди, брат.
– Хвала богам! – и Деифоб опрокинул восьмой или девятый по счету кубок.
Гектор, среди общего пьяного веселья, казалось, совершенно трезвый (на больших пирах он всегда пил очень мало), подошел к Терситу и Елене и протянул спартанцу меч с рукоятью, отделанной золотом, перламутром и жемчугом. Меч нашелся в одной из бочек, снятых с кораблей Анхиса.
– Это – троянский обычай, – сказал он. – Если царь приходит на свадьбу, то обязательно что-то дарит жениху. Ты был со мной рядом в битве, и я должен бы подарить тебе свой меч, но я собираюсь в путь, и мне может понадобиться мое оружие. Кроме того, тот меч добыт в поединке с Пейритоем, и мне хочется сохранить его.
– Твоего меча я бы все равно не поднял, великий царь! – ответил Терсит, впервые в жизни кланяясь не с ехидным, а с искренним почтением. – Благодарю тебя и обещаю, что если (чего бы мне очень не хотелось!) мне придется пустить в ход твой подарок, я его не осрамлю. Но, кажется, он в ножнах куда красивее, чем без них!
– Будь счастлив, Терсит! – проговорил, подходя к спартанцу, Ахилл, – Ты женишься не мальчиком, но еще не поздно – пускай Елена подарит тебе за оставшиеся годы больше любви и наслаждения, чем за сотню лет!
– Так оно и будет, богоравный Ахилл, – сказал Терсит и поцеловал залившуюся краской жену. – У нее ведь тоже с этим не все ладилось в прежние годы...
Не удержавшись, Ахилл наклонился к самому уху Терсита и прошептал:
– А что если Менелай спохватится и вернется сюда искать Елену? А?
– Я убью его, – сказал спартанец так спокойно и с таким выражением лица, что герой поверил ему...
Пир завершился уже утром. Всю ночь над поляной, освещенной факелами и почти полной луной, звучали веселые возгласы и песни, громыхали несколько найденных в городе тимпанов, а молодые троянцы и троянки плясали возле разложенных тут же костров. Всего в нескольких стадиях от них лежала в развалинах Троя, многие из пирующих еще недавно оплакивали своих погибших близких, и никто не знал, что будет в ближайшее время. Но праздник гремел и властвовал над всеми.
А спустя четыре дня Гектор, Ахилл и Пентесилея, взяв с собою лишь десятерых гребцов, отправились в путь.