— Ах, значит, по-хорошему не хочешь? — разъярился парень в джинсовке. — Так будет по-плохому!
Нож-складень появился в его руке не с быстротой молнии, но довольно быстро. Однако длинное лезвие не успело выскочить из костяной рукояти: не вставая, резко откинувшись на бамбуковую спинку, Даниэль выбросил вверх правую ногу и носком туфли ударил в кисть верзилы. Тот завопил. В этот момент Айрин вспомнила, что Лоринг много лет увлекается футболом, играет в какой-то очень серьезной любительской команде, которую отчасти сам и финансирует, и что одно из его многочисленных прозвищ — «Марадона-фортунато». А, кроме того, в юности он долго и всерьез занимался карате…
Нож полетел чуть не через весь бар, а его владелец, завопив, сжал левой рукой запястье правой. В тот же миг двое его приятелей разом кинулись на гонщика. Лоринг уже успел встать. Двумя движениями вправо-влево он въехал в лоб одному и разбил нос другому. Опомнившийся верзила в джинсовке кинулся вперед, как бык, изрыгая помойную ругань. Однако получил тычок ногой в живот и откатился к стеклянной стенке, сразу умолкнув.
И тут Даниэль заметил, что сбоку к нему приближается господин в пиджаке. Этот держал правую руку в кармане, однако ее неподвижность не обманула Лоринга. Гонщик отпрянул в сторону, когда (вот теперь и впрямь с быстротой молнии!) из кармана вынырнул небольшой черный предмет, опасно блеснувший металлом.
Однако нападавший не успел выстрелить. Айрин, в течение всей сцены успевшая облизать ложечку, отставить пустую креманку и встать из-за столика, сделала движение вперед. Всего одно движение, причем казалось, что она безнадежно далеко от господина в светлом пиджаке. Но только казалось! В какую-то долю мгновения Тауэрс прыгнула вперед, перекувырнувшись через стол, и при втором кувырке впечатала обе подошвы в лицо нападавшего. Тот захлебнулся криком, сразу ослепнув и не успев даже понять, что происходит. Уже в следующее мгновение револьвер оказался в руке Айрин. Она сунула его за пояс, другой рукой опрокидывая противника на столик, с которого в разные стороны полетели стаканы. Затем комиссар рывком приподняла мужчину, весившего не менее девяноста килограммов, перевернула и что есть силы ударила лицом о мраморную столешницу.
Раздался короткий вопль, и высокий стал мешком сползать на пол.
А в это время Тауэрс уже повернулась к его спутникам, по глупости ринувшимся на помощь вожаку. Только один из них, получив пинок ногой в грудь и согнувшись пополам, сумел добежать до ведущей вниз лесенки. Двое других не смогли спастись бегством. Первый упал, корчась, с вывихнутой в плече рукой, другому достался удар в промежность, причем такой силы, что бедняга тотчас потерял сознание. Тут приподнялся с пола высокий, лицо которого превратилась во вздутую багровую маску. И, видимо, плохо соображая, попытался ухватить женщину за ногу. Айрин пнула его в грудь, вызвав новый приступ кашля и взрыв хриплой брани (куда только делся весь лоск элегантного господина?), затем подхватила, подняла на ноги и круто заломила ему руку за спину.
— Ну что, Кит Барни? Не узнаешь? За пять лет позабыл меня?!
— Фу ты, мать твою! Комиссар? Комиссар Тауэрс? — Барни хрипел, плюясь кровью. — Не узнал! Вы сидели спиной, а то бы… Послушайте, у меня в машине — полный кейс денег. Давайте договоримся, а? Вы же знаете — я два месяца как из тюрьмы. Берите все — и разойдемся.
— И только-то? — голос Айрин стал совершенно железным, низким, почти как у мужчины, и до неузнаваемости резким. — А деньги, как я понимаю, с утреннего ограбления казино в Уэльсе? Трое молодчиков и водитель в машине. Два охранника ранены, третий умер в больнице. И стрелял в него ты, Барни! Из машины и стрелял, когда он выскочил следом за твоими подельниками. Ты снова отсиживался за рулем, а рисковали мальчишки! Скотина! Опять начал сбивать банду из малолеток?! Тебе их не жалко? Нет? А мне вот не жалко тебя! Получишь по полной программе за сегодняшнее художество. А если совпадут пальчики, снятые в Уэльсе, то на сей раз пятью годами не отделаешься.
— Не совпадут! — пообещал Барни, снова схаркнув кровь.
— Не скажи. Ты, конечно, не совался в казино, но машину-то нашли, а в ней ты мог наследить. А если и нет, все равно на этот раз тебе мало не будет: вооруженное нападение на полицейского и попытка покушения на чемпиона мира.
Бандит искоса глянул на Лоринга:
— Он — чемпион? По боксу, что ли? Вы же знаете, комиссар, что я к спорту равнодушен. Я другие удовольствия люблю.
Айрин по-мужски сплюнула:
— Деньги ты любишь и ничего больше. Ур-род! Да не сдавать бы тебя, а вышвырнуть прямо через эту стеклянную стенку с пятого этажа! Хочешь?!
— Миледи! — жалобно взвыл из-за стойки бармен, кажется — принявший угрозу Айрин всерьез. — Да мне же за всю жизнь не оплатить это стекло! Не надо!
— Я оплачу! — подал голос Лоринг, только теперь оценивший случившееся. Все произошло куда быстрей, чем в кино, прямо как на трассе. — Я заплачу за твое окно, Лео. Давайте, комиссар! Если вы еще и прошибете этой тушей органическое стекло толщиной в два сантиметра, я завтра позвоню в Комитет рекордов Гиннесса!
Когда влетевшие в бар минуту спустя охранники увели всю четверку (беглеца взяли внизу, прямо у лестницы), комиссар стремительно подошла к стойке:
— «Сарабанду»! А вы повторите? — она обернулась к Даниэлю.
— Я же за рулем! — Лоринг тоже подсел к барной стойке, слегка подмигнув Лео. — Ко всей газетной шумихе мне не хватает только попасться на дорожном правонарушении. Манго со льдом. Что-то жарко.
— Классно деретесь! — Тауэрс одним глотком осушила треть стакана и вернула в него соломинку. — Я любовалась вами, Даниэль. Ничего, что по имени?
— Так лучше, — он улыбнулся, отпивая сок и поправляя на руке перевернувшийся браслет часов. — Не могу сказать, что я любовался, — женщинами обычно любуются в других ситуациях. И потом все было слишком быстро. Но теперь я понимаю, почему одно упоминание о вас наводит на некоторых такой страх, Айрин! Можно, я тоже буду фамильярным?
— Конечно. Хотя меня мало кто так называет. Я не успела ответить на ваш вопрос, за сколько я рискую жизнью. Суммы значения не имеют, но и риск в нашей профессии здорово преувеличен. Киношники и газетчики стараются то погуще вымазать нас грязью, то сделать героями. И то и другое далеко от истины. Да, полицейского могут убить, само собой. Так не лови ворон!
Отложив соломинку, она сделала большой глоток.
— Убийственная штука эта «Сарабанда»! Воспоминание о прошлых годах, когда у меня бывало время иногда приезжать на гонки. Что так смотрите? Я любила «Фортуну», когда вы еще не родились!
— Я так смотрю не поэтому, — покачал головой Даниэль. — Это и впрямь очень крепкий коктейль, а вы здесь почти ничего не ели и, да и днем, думается мне, не обедали. Вы на машине?
Айрин засмеялась:
— Разве я сумасшедшая? Моя машина разбилась пару дней назад в одной довольно киношной погоне. Сейчас ее приводят в порядок, а я езжу на служебной, благо могу брать ее, когда мне нужно. Но я отпустила водителя, едва поняла, что буду торчать возле трассы и ждать, когда вы накатаетесь. Так что собираюсь вызвать такси. Мне в Лондон.