Тот же день, шахский дворец.
– Я думал, вы уже бывали в таких местах? – тихо спросил Диего.
– В таких – нет! – так же шепотом отозвался ун-капитан. – Дворец в Ралгайе был сожжен во время штурма. Там остались только закопченные камни.
Здесь, во дворце шаха Беда, камни были белые. По крайней мере, облицовка – там, где она осыпалась, проглядывал обычный для этих мест желтый песчаник. Но разглядеть его было трудно, потому что стены дворца являли собой сплошное зеленое переплетение листиков, веточек и побегов нежно-салатового цвета.
Один побег маленький тан сумел незаметно выломать и спрятать в рукав.
– …и должен сказать, среди них я чувствовал себя не в пример уверенней.
– Здешний шах – наш союзник, – напомнил Раскона.
– Знаю, но все равно, – Энрике, болезненно скривившись, мотнул головой в сторону зеленой завесы, из-за которой доносился плеск воды и голоса – кажется, женские. – Мой тан, я не могу быть спокойным среди всей этой зелени. Каждый миг жду, что из этих зарослей выпрыгнет какое-то чудище. Или шагнет эльф с поднятым луком. То ли дело море.
– Энрике, – с легким укором произнес маленький тан. – Вам ли не знать, что бешбеши ненавидят длинноухих еще больше, чем нас.
– Мой тан, я понимаю, но этот лес…
– Это сад. Каждый верующий в Зеленого Мессию в меру сил своих устраивает в своем доме частицу Райского Сада. Бедняки держат в кадке чахлую пальму, богачи заполняют зеленью весь двор, а наш хозяин, как видно, решил превратить в сад внутреннее пространство своего дворца.
– Я буду держать при себе мнение об их религии, но при этом, – ун-капитан многозначительно повел глазами вверх, на бугрящиеся под потолком корни, – надеюсь, что Великий Огонь не позволит здешним перекрытиям превратить нас в перегной.
– Нада совсем немнога подождать, – виновато произнес стоявший в шести футах позади младший визирь. Слышать их он вряд ли мог, а вот улавливать отдельные слова – запросто. – Вот-вот будет дверь. Выш пройдет, я останусь.
– Интересно, где он так, кхм, странно научился иторенскому? Это ведь мурцийский жаргон.
– Проще простого, – ун-капитан явно обрадовался случаю блеснуть своей осведомленностью. – Всего и нужно, что раб, владеющий нужным языком. В этот раз они, должно быть, здорово торопились, вот и выхватили бедолагу из крестьян или рыбаков.
– Вот как? Удобная магия.
– Да, – помрачнев, сказал Энрике. – Только дорогая. Когда из человека вытягивают знание родного языка, вся его память распадается. После этого раб мало на что пригоден.
– Ясно… а, скотина!
Последнее восклицание относилось к маленькой бело-черной зверушке, решившей испробовать на клык правый башмак капитана «Мстителя». По виду зверушка напомнила Диего карликовых пуделей, весьма любимых многими тарримскими танами. Однако этот зверь был еще меньше и упрямей – разжать зубы и улететь в дальний конец коридора он согласился лишь после третьего пинка.
– Это быть любимий черно-белый икваес Хранителя Печати, – с укором сообщил Ибрагим, – Хранитель платить за него пять арробов купцу из Цань и любить безмерно.
– А это быть мой любимый правый башмак из кожи василиска, – огрызнулся Раскона, изучая нанесенный клыкастой тварюшкой ущерб. – Я платить за них восемь сан лучшему тарримскому сапожнику и он шить мне обувь точно по мерке.
– Икваес будет плакать, – вздохнул Ибрагим. – А потом искать кого кусать.
Ответить Диего не успел – часть стены перед ними неожиданно разлетелась. В самом буквальном смысле, незаметный до последнего мгновения проход закрывали сплошной завесой тысячи, десятки тысяч бабочек и сейчас они изумрудной метелью неслись по коридору навстречу двум иторенам.
– Надеюсь, – выдохнул побледневший ун-капитан, – эти твари не ядовиты.
Раскона живо припомнил недавно перечитанные мемуары благородного тана ги Торелля. В одной из посвященных Второму Костровому походу глав тот упоминал про эльфийский лес, где: «привычное стало смертельным и каждая былинка, и роса и даже бабочка-прелестница одним лишь касанием в муках жутчайших губили «. Вслух Диего не сказал ничего, но про себя подумал: здешние правители вполне могли добавить этих бабочек в свою линию обороны.
В любом случае, зеленый вихрь не долетел до них, рассеявшись по стенам и потолку, а сквозь появившийся проход вышел, нет, грузно вышагал тучный мужчина лет сорока. Его бело-желтое одеяние, маленький тан классифицировал как «псевдо-закатный покрой» – было весьма похоже, что создатель этих узких брючек и жилетки с сюртуком что-то слышал об иторенской или фряжской моде, но при этом не держал в руках ничего сложнее крестьянской рубахи.
– Опора и защита истинно верующих, – затянул он уже знакомый маленькому тану речитатив, – Молния Мессии…
– А Ибрагим, – привстав на цыпочки, шепнул Диего ун-капитану, – похоже, читал нам сокращенный вариант.
– …дозволяет вам проследовать под сень Древа его сада.
– Я пойду первым, – быстро сказал Энрике.
– Хорошо, – не стал спорить маленький тан, – главное, потолок не зацепите. Там эти… видите, как шевелится.
После недолгого колебания Энрике снял треуголку.
– Идем?
– И да пребудет с нами Великий Огонь.
Едва они миновали проход, Диего расслышал тихой шорох и, оглянувшись назад, увидел как бабочки вновь восстанавливают завесу. Мгновение-другое – и проход полностью исчез, слившись с плющевыми зарослями.
– Сюда, – указал их провожатый на едва заметную тропинку между деревьями. – Следуя по ней, вы найдете тронную поляну.
Указание не вызвало у маленького тана приступа радости. По его мнению, для ведущей к местному тронному залу дороги, тропинка выглядела слишком уж нетоптаной. Конечно, заблудиться на крыше дворца им с ун-капитаном вряд ли удастся, но кто знает, какие сюрпризы таит в себе здешний Райский сад.
Энрике явно посетила схожая мысль.
– А если не найдем?
– В саду шаха, – надменно произнес придворный, – вам не грозит смерть от голода и жажды.
Сомнительность этого напутствия стала ясна ун-капитану лишь через пару минут, когда он отчаялся высмотреть хоть одну грушу на стоящих вдоль тропы елочках.
– Тюфяк-привратник определенно посчитал нас за насекомых, – поделился он результатами своих изысканий с маленьким таном. – Ведь из еды в этом саду одна трава да цветы.
– И мы.
– Не понял.
– Голод и жажда – отнюдь не единственные пути на встречу с Отцом-Солнце, – спокойно пояснил Диего. – В настоящем Саду, если верить легенде, все звери были вегетарианцами, но кто знает, каких успехов смогли добиться на этом поприще дрессировщики шаха.
– Это что же, выходит, нас тут в любой момент сожрать могут?! – с возмущением воскликнул Энрике. – Ну и дипломатическая миссия! – дальше последовало цветистое и образное описание того, что первый министр ги Леннек мог бы проделать с этой миссией, политикой вообще и лично с собой.