– Не все! Например, мисс Грей сказала нам, что она не видела и не разговаривала ни с какими незнакомцами в тот день, когда был убит сэр Кармайкл Кларк.
Тора Грей кивнула:
– Совершенно верно.
– Разве так? Леди Кларк сказала нам, мадемуазель, что из своего окна она видела, как вы стояли у переднего крыльца и разговаривали с мужчиной.
– Она видела меня разговаривающей с незнакомцем? – Девушка выглядела искренне удивленной. Конечно, этот чистый, ясный взгляд мог быть только неподдельным. Она покачала головой. – Леди Кларк, должно быть, ошиблась. Я никогда… О! – Восклицание неожиданно вырвалось у нее. Краска прилила к ее щекам. – Я вспомнила! Как глупо! Я все забыла. Но это было не важно. Просто один из тех людей, которые ходят и продают чулки, – вы знаете – бывшие военные. Они очень назойливы. Мне надо было избавиться от него. Я как раз шла через холл, когда он подошел. Он заговорил со мной вместо того, чтобы позвонить. Но он выглядел совершенно безобидно. Я и забыла про него.
Пуаро сновал туда-сюда, охватив голову руками. Он бормотал себе под нос с такой неистовостью, что никто не мог проронить ни слова.
– Чулки, – повторял он, – чулки… чулки… чулки… это подходит… чулки… чулки… это мотив – да… три месяца назад… и в тот день… и теперь. Боже мой, я понял!
Он сел и пронзил меня властным взглядом.
– Вы помните, Гастингс? Андовер. Магазин. Мы идем наверх. Спальня. На стуле. Пара новых шелковых чулок. Теперь я знаю, что привлекло мое внимание два дня назад. Это были вы, мадемуазель… – Он повернулся к Меган. – Вы говорили о своей матери, которая плакала из-за того, что купила вашей сестре новые чулки как раз в день убийства… – Он обвел нас взглядом. – Вы понимаете? Это тот же мотив, повторенный три раза. Это не может быть совпадением. Когда мадемуазель говорила, у меня было ощущение, что то, о чем она говорит, с чем-то связано. Теперь я знаю с чем. Слова, сказанные соседкой миссис Ашер – миссис Фаулер. О людях, которые все время пытались что-то продать, – и она упоминала чулки. Скажите мне, мадемуазель, правда это или нет, что ваша мать купила те чулки не в магазине, а у кого-то, кто подошел к двери?
– Да… да… так… Я вспомнила. Она что-то говорила об этих несчастных, которые слоняются и пытаются получить работу.
– Но какова связь? – воскликнул Франклин. – То, что человек ходит и продает чулки, ничего не доказывает!
– Говорю вам, мой друг, это не может быть совпадением. Три преступления – и всякий раз человек продает чулки и обследует место.
Пуаро повернулся к Торе:
– Вам слово! Опишите этого человека.
Она беспомощно посмотрела на него:
– Я не могу… Я не знаю как. Я вряд ли и смотрела на него. Он не из тех людей, кого замечают…
Пуаро могильным голосом произнес:
– Вы совершенно правы, мадемуазель. Весь секрет заключается в вашем описании убийцы, – а он, без сомнения, убийца! Он не из тех людей, кого замечают. Да – в этом нет сомнения… Вы описали убийцу!
Мистер Александр Бонапарт Каст сидел неподвижно. Его завтрак лежал холодный и нетронутый. Газета была прислонена к заварному чайнику, и это была та самая газета, которую мистер Каст только что читал с жадным интересом.
Неожиданно он встал, прошелся взад-вперед и снова погрузился в кресло у окна, со сдавленным стоном охватив голову руками.
Он не услышал звука открывающейся двери. Его домовладелица, миссис Марбери, остановилась в дверном проеме.
– Я думала, мистер Каст, не захотите ли вы хорошего… как, что это? Вам плохо?
Мистер Каст оторвал руки от головы.
– Ничего. Ничего особенного, миссис Марбери. Я… неважно чувствую себя с утра.
Миссис Марбери осмотрела поднос с завтраком.
– Уж вижу. Вы не притронулись к завтраку. Опять голова вас беспокоит?
– Нет. То есть да… Я… я… мне немного нездоровится.
– Да, вы уж извините. Вы не собираетесь выходить сегодня?
Мистер Каст резко подскочил:
– Нет, нет. Я должен идти. Есть дело. Важное. Очень важное.
Его руки тряслись. Видя его возбуждение, миссис Марбери попыталась успокоить его.
– Ну, раз надо – так надо. Далеко едете на этот раз?
– Нет. Я еду в… – Он на минуту-другую заколебался. – В Челтенхэм.
Было что-то странное в неуверенном тоне, которым он произнес это слово, и миссис Марбери посмотрела на него с удивлением.
– Челтенхэм – милое местечко, – сказала она, чтобы поддержать разговор. – Я заезжала туда однажды из Бристоля. Там замечательные магазины.
– Полагаю, что так.
Миссис Марбери наклонилась, подняла с пола скомканную газету и быстро выпрямилась, поскольку сутулость не шла ее фигуре.
– В газетах теперь одни только дела, связанные с убийством, – сказала она. – А завтра! Просто мурашки по коже, а? Если бы я жила в Донкастере и мое имя начиналось бы с D, я уехала бы первым же поездом, вот что. Я бы не рискнула. Что вы скажете, мистер Каст?
– Ничего, миссис Марбери, ничего.
– Эти скачки и все прочее. Без сомнения, он думает, что ему там повезет. Сотни полицейских, говорят, стягиваются и… Мистер Каст, вы так плохо выглядите. Не выпить ли вам что-нибудь? По правде, вам не стоит отправляться в путь сегодня.
Мистер Каст поднялся:
– Это необходимо, миссис Марбери. Я всегда был пунктуален в моих… обязательствах. Люди должны… должны быть уверены в вас! Когда мне поручено дело, я довожу его до конца. Это единственный способ преуспеть в… в бизнесе.
– Но если вы больны?
– Я не болен, миссис Марбери. Просто немного переволновался – всякие личные неурядицы. Я плохо спал. А вообще я в норме.
Его поведение было столь убедительным, что миссис Марбери собрала завтрак и неохотно покинула комнату.
Мистер Каст вытащил из-под кровати чемодан и начал его собирать. Пижама, туалетные принадлежности, чистый воротничок, кожаные тапочки. Затем, открыв шкаф, он переложил дюжину плоских картонных коробочек размером семь на десять дюймов с полки в чемодан.
Он заглянул в железнодорожный справочник, лежащий на столе, и вышел из комнаты, держа в руке чемодан.