— Это положительный или отрицательный момент?
— Я просто сообщаю об этом факте. Она не стала бы участвовать в такой инсценировке.
— Тогда это покушение может быть поводом для того, чтобы отменить проверку. Возможно, это кто-то другой и авария подстроена специально. Мне не нравится копаться в этих криминальных разборках, Джордж. Я тебе говорил, что происходит настоящий системный кризис. Нас втягивают в такие уголовные дела, о которых мы никогда раньше даже не слышали. Нужно раз и навсегда с этим покончить. Мне кажется, что ты слишком поторопился, отправив домой эксперта, которого мы все единогласно выбрали.
— К расследованию обоих преступлений в Мадриде и Брюсселе подключились даже сотрудники Интерпола, — напомнил обиженный Джордж.
— Что это нам дает? Даже если мы каким-то чудом сумеем найти исполнителей? Но я сильно в этом сомневаюсь. В подобных случаях сразу обрубаются все концы, и наверняка обоих исполнителей уже нет в живых. Хотя повторяю, мне не нравится копаться в подобных делах. Этим должны заниматься профессионалы.
Джордж нахмурился. Возражать он не посмел, поэтому сразу сказал:
— Я все равно проведу проверку. И все равно узнаю, кто передает информацию. Как бы нам ни было сложно, я все узнаю.
— Успехов, — недовольно сказал его собеседник, заканчивая беседу. Он положил телефон на столик перед собой. И немного подумав, громко произнес: — Мальчишка!
Джордж перезвонил Шеферу.
— Поговорите с полицией, — посоветовал он, — нужно постараться найти того, кто сбил нашу сотрудницу. В нашем городе везде установлены видеокамеры. Наверняка какая-нибудь из них зафиксировала номер этого мотоциклиста. Пусть его обязательно найдут. Как себя чувствует Аурелия?
— Сейчас заканчивают операцию, — сообщил Шефер, — врачи надеются на лучшее. Ее друг находится рядом со мной.
— Передай ему привет и мое сочувствие, — попросил Джордж.
Он снова убрал телефон в карман и вызвал своего секретаря, приказав ей срочно соединить его с Брюсселем и Мадридом. Он хотел узнать, как продвигается расследование по фактам убийства двух банкиров. Сведения были неутешительными. Никаких явных следов пока не было обнаружено. Джордж с нарастающим раздражением бросил трубку телефона. И впервые подумал, что нужно было оставить этого эксперта Дронго еще на несколько дней. Но теперь уже поздно. Это означало бы полную потерю своего реноме. Джордж посмотрел на телефон. Почему все не так? Что именно они упустили? Может, действительно времена меняются и их клуб пора списывать в архив? Нет, упрямо решил Джордж. Это невозможно. Бильдербергский клуб столько лет служил основой стабильности и развития всего западного мира. И никто не сумеет победить в этом противостоянии, даже бросив им такой вызов.
Никакое другое сообщение не могло подействовать так оглушающе на Дронго, как эти слова Арчибальда Мортона. Он изумленно взглянул на него.
— Мне сообщили об этом только пятнадцать минут назад, — пояснил Мортон, — я даже хотел срочно к вам подняться, но господин Вейдеманис уговорил меня дождаться вас здесь, чтобы не выдавать нашего нетерпения.
— Кто ее сбил? Его уже нашли?
— Пока известно, что это был неустановленный мотоциклист, который скрылся с места происшествия, — ответил Мортон.
Вейдеманис молчал, давая другу время, чтобы прийти в себя.
— Странно, — задумчиво проговорил Дронго, — получается, что эта несчастная женщина каким-то образом была вовлечена в эти игры. Очень странно. По-моему, я где-то допустил ошибку, — признался он, обращаясь к Вейдеманису, — в моих рассуждениях не было этого элемента.
— Тебе не сказали еще самого главного, — добавил Эдгар, — ты узнай, в какой именно момент ее сбили.
— Положение еще хуже, чем мы думаем? — понял Дронго.
— Начальник службы безопасности нашего клуба господин Шефер решил проверить всех подозреваемых на детекторе, который привезли и установили в помещении нашего клуба, — пояснил Мортон. — Было решено сначала вводить «сыворотку правды», а затем проверять на этих детекторах, чтобы полностью исключить возможность ошибки. Все приехавшие ждали госпожу Манчини, когда ее сбил этот мотоцикл.
— Это совсем плохо, — нахмурился Дронго. — Насчет детекторов, конечно, отдал распоряжение сам Джордж, член Совета вашего клуба и глава самой большой энергетической компании Британии. Это его задумка всех проверить. Но там было только четверо подозреваемых. Сам Шефер, несчастный старик Альдини и мой знакомый профессор Лоусон. И еще эта женщина, обычно готовившая материалы для Шефера. Сколько ей было лет?
— Тридцать восемь, — ответил Мортон, — но не говорите о ней в прошедшем времени, она еще жива.
— Жива? — переспросил Дронго. — Это уже гораздо лучше. Где она сейчас находится?
— Госпиталь Святой Анны. Мы послали туда охрану из частных детективов. Посадили двоих прямо у ее палаты.
— Правильно сделали. То, что она жива, это более чем приятная неожиданность.
— Но в очень тяжелом состоянии, — добавил Мортон. — При падении она ударилась головой. Возможно, врачи будут делать трепанацию — черепа.
— Лишь бы она не потеряла память, — пробормотал Дронго. — Мы должны лететь прямо сейчас. Поедем в аэропорт, выясним, когда ближайший рейс на Лондон.
— Летом не бывает свободных мест на такие рейсы, — напомнил Вейдеманис. — Хотя у нас билеты бизнес-класса, но могут возникнуть сложности.
— Ничего, постараемся вылететь. Если нужно, даже с пересадками. Нам нужно как можно быстрее попасть в Лондон. Ловите такси, чтобы нас отвезли к вокзалу. Оттуда поедем в аэропорт.
Мортон поднял руку. В такси обычно не сидят впереди, и им пришлось устроиться всем троим на заднем сиденье, причем Эдгар оказался зажатым в середине.
— Что тебе сказал этот банкир? — спросил он по-русски у Дронго.
— Все гораздо сложнее, чем я предполагал, — ответил эксперт. Он обратил внимание на водителя, который прислушивался к их разговору, и предложил: — Поговорим потом. В самолете.
— Вы русские, — обрадовался водитель, — а я тоже русский. Из Павлодара, из Казахстана. Хотя по национальности считаюсь немцем, у меня дедушка был немцем, и у отца тоже была немецкая фамилия. Ну, значит, и у меня. Мы приехали сюда четырнадцать лет назад. А я думал, вы англичане, на русских совсем не похожи.
Дронго улыбнулся. Не стоит рассказывать водителю, что один из них американец, не понимающий русского языка, а двое других представители некогда братских народов большого Союза — азербайджанец и латыш, которые говорят друг с другом по-русски.
Они доехали до вокзала, слушая словоохотливого таксиста, рассказывающего им о жизни в Германии, и, оставив щедрые чаевые, поспешили к платформе. Каждые несколько минут отсюда отходили либо экспрессы, либо пригородные поезда, либо международные составы. Через пять минут они были уже в поезде, направлявшемся во франкфуртский аэропорт.