Она давно не шутила с молодыми людьми, она много лет спешила домой к Боре.
Супермаркет открылся недавно и располагался в новом высотном доме. Местная общественность долго и безуспешно сражалась с властями против строительства этого дома, возведенного на месте небольшого скверика. Раньше в скверике по утрам гуляли молодые мамы с детишками, ближе к вечеру стайками собирались подростки, а еще позже жители старались через скверик не ходить, потому что туда стекались местные алкаши. И все-таки, несмотря на алкашей, жители сквер любили, и Настя любила и, идя домой от метро, с удовольствием проходила по узким дорожкам между кустами сирени и боярышника.
Дом построили, конечно. Прилегающую территорию обнесли забором, оставив совсем узкий проход для тех, кто не имел счастья жить в элитной новостройке. Один из углов дома отвели под супермаркет, куда поначалу заходили только редкие прохожие. Постепенно жители к магазину привыкли, покупателей стало заметно больше. Настя тоже привыкла.
Сейчас народу в магазине оказалось немного. Настя прошлась между полок привычным маршрутом, наполняя магазинную тележку.
– Бери больше, я донесу, – предложил Анатолий. Сам он почти ничего не взял, кроме бутылки минеральной воды и пакета сока.
Сумки действительно оказались тяжелыми. Он легко подхватил их и бодро зашагал, замедлив шаг, только когда увидел, что Настя отстает.
– Муж дома? – у самого подъезда спросил он.
– Нет. – Настя порылась в сумке, доставая ключи.
– Это хорошо, – он опять засмеялся. – По крайней мере, никто с лестницы меня не спустит. Разве что ты опять.
– Извини. Я была не права. Спасибо тебе.
Ключи наконец-то нашлись, но тут из подъезда вышла соседка Эмма Владимировна с песиком на руках.
– Из магазина, Настенька?
– Да, – Настя погладила собачку. – Добрый вечер, Эмма Владимировна.
Соседка улыбнулась и одобрительно кивнула, внимательно и приветливо оглядев Анатолия.
Странно, но от веселого настроения почти мгновенно ничего не осталось. Настя тряхнула головой, отгоняя недобрые тревожные мысли.
– Спасибо, Толя. – Она решительно перехватила сумки со своими продуктами и, не оглядываясь, вошла в подъезд.
Дома тревога отпустила. Настя разобрала покупки, постояла у окна, рассеянно глядя на огни противоположного дома, вздохнула и направилась к телефону.
– Извините, Галина Антоновна, здравствуйте, это Настя Берсеньева. Я ни от чего вас не отрываю? – спросила она у бывшей сослуживицы.
– Не отрываешь, – весело ответила Галина. – Я рада тебя слышать, Настюша.
– Инна Марковна говорит, вы Альбину Кирсанову хорошо знали…
– Ты по поводу вчерашних фотографий? – перебила ее Галина. – Кстати, откуда они у тебя?
– Ирина Анатольевна дала. Они подруги с моей мамой. Дело в том, что Альбина была женой моего дяди…
– Я помню твоего дядю, – опять перебила Галина и, помолчав, констатировала: – Не устаю удивляться, как поразительно тесен мир. Я помню твоего дядю, он приходил ко мне после смерти Али.
– Галина Антоновна, – взмолилась Настя. – Расскажите мне, пожалуйста, и про Алю, и про дядю.
– Зачем тебе, Настя? – мягко спросила пожилая женщина. – Зачем? Али давно нет в живых. Пусть все ее тайны останутся при ней.
– Галина Антоновна, мне почему-то тревожно, – призналась Настя. – Дядя потом еще раз женился… В общем, сейчас его приемный сын заинтересовался той давней историей. Не знаю почему, но я… беспокоюсь. Тот человек на фотографии, которого Инна Марковна не смогла узнать, был Алиным любовником, да?
– Подожди. Какое дело твоему брату до первой жены его отчима?
– Не знаю. Не знаю и хочу разобраться.
– Вот что, Настя… Кому другому я бы не сказала, а тебе, пожалуй, расскажу. Думаю, что ты это никому во вред не используешь. Только помни, что это тайны человека, который не может нам с тобой ответить. Да, это был Алин любовник. Во всяком случае, она так говорила. Вообще-то, мужичок был дрянь дрянью. То есть внешне он был как раз очень даже хорош. Высокий, спортивный, язык подвешен. У нас была комсомольская учеба, он нас курировал от райкома комсомола. Днем говорил правильные слова про моральный облик, а вечером смотрел на девчонок маслеными глазками и облизывался, как мартовский кот. А был женат, между прочим.
– Фамилии его вы не помните?
– Нет. Фамилии не помню, а звали его Сергеем. Алю он присмотрел в первый же вечер. А может, это она его присмотрела. В общем, каждый вечер они уходили гулять в лес. Никого особенно не стеснялись. Алька хвасталась, что он бросит семью и они поженятся, я в это не верила, и она очень злилась.
– Почему вы не верили?
– Потому что то, что он законченный карьерист, было написано у него на лбу крупными буквами, а бросить семью в советское время для райкомовского работника означало погубить свою карьеру. Я оказалась права, мы вернулись в Москву, и все разговоры о новом замужестве прекратились. Она даже стала меня избегать, наверное, боялась, что я дяде твоему расскажу, мы ведь жили недалеко друг от друга. Встречались иногда на улице. Альке очень повезло с твоим дядей, даже непонятно, как она его подцепила. Ведь не красавица, а дура так просто редкостная. А по нему сразу было видно, что человек порядочный. Он сейчас-то чем занимается?
– У него свой бизнес.
– Не бедствует?
– Нет, – засмеялась Настя. – Не бедствует.
– Тогда, конечно, все было по-другому. Тогда он был инженером, денег получал мало, как мы все. Вот Аля себе и подыскивала кого-нибудь побогаче. Но с Сергеем она промахнулась, он бы никогда на ней не женился, даже если бы был свободен. На кой черт она ему? Была бы писаная красавица, и то неизвестно, женился бы или нет. Такие, как он, женятся с большой выгодой и никак иначе. Он тогда проговорился, что приезжий. Значит, сумел в Москве прописаться, а это очень непросто. Ловкий малый, это было видно сразу.
– Галина Антоновна, вы верите, что Аля могла покончить с собой?
– Нет. Тогда не верила и сейчас не верю. И в несчастный случай не верю. Сама подумай, ну как взрослый человек может выпасть из окна?
– Вы думаете, ее убили?
– Не знаю, Настя.
– А когда дядя к вам приходил, он про что спрашивал?
– Про Сергея, – сразу ответила Галина Антоновна. – Он уже откуда-то знал, что у Али случился пламенный роман. Но я ничего ему не сказала. Ничего. – Галина Антоновна помолчала и, когда Настя уже хотела прощаться, медленно добавила: – Я не сказала и самого главного, что я видела Сергея около Алиного дома в день ее смерти. Если бы ко мне кто-то из милиции пришел, я бы все рассказала. А твоему дяде… Зачем?
Настя попрощалась, положила трубку и не сразу поняла, что ей страшно. Почти так же страшно, как несколько дней назад на лестнице, когда ее душил неизвестный мужчина.