…Утро начинается с понурой лошади. Это первое, что я вижу, выйдя из башни после завтрака. Бедное животное стоит, опустив голову, потому что её поводья зажаты в кулаке у стоящего на коленях в пыли посреди ворот моего вчерашнего знакомца. Парень весь синий от кровоподтёков, лицо безобразно распухло, а глаза превратились в узкие щёлочки. Но не это главное – он не просто стоит на коленях, на его шее висит ремень с пустыми ножнами и кинжалом. Щита нет. Я размолотил его первым ударом булавы. Доспехов, если ту срамоту, что была на нём вчера, можно назвать так, тоже нет. Кольчуга порвана, пластина лежит в кузнице, смятая в нечто неудобоваримое. Обломки меча тоже там. Сервы сгрудились у выхода, потому что не могут вывести повозки на работу и не знают, что делать. Подхожу ближе, парень видит меня, но не шевелится, стоя неподвижно. Лишь ещё ниже опускает голову с грязными, спутанными волосами, залитыми кровью.
– В чём дело?
Он пытается что-то сказать, но вместо звуков голоса из груди вырывается сип.
– Дайте ему воды.
Кто-то из сервов подносит ковш с ледяной водой, парень жадно пьёт. Капли падают ему на окровавленную рубаху, ходит кадык, и я замечаю, какой он тощий. Да у меня сервы упитаннее. И конь… Вот кто бедолага. Рёбра едва не прорывают шкуру.
– Ты мешаешь моим людям.
– Простите, сьере барон… Но я бы… Я… Прошу прощения за вчерашнее…
– Ладно. Ты прощён. Можешь идти. Не мешай людям работать.
Но парень не двигается. Вновь сглатывает слюну. Потом выдавливает из себя:
– Сьере барон… Я бы хотел наняться в вашу дружину…
Опаньки… Первый рекрут… А может… Вроде дурь из него вылетела… Оборачиваюсь, заметив краем глаза движение за спиной. Есть у меня привычка – терпеть не могу, когда кто-то подходит сзади. Эрайая! Стоит, держа дочку на руках, застыла. Только в глазах такая жалость! И к кому? Да к этому… Рыцарёнку… Твою ж мать… Графиня с голой задницей…
– Пойдём. Побеседуем. Эй, кухня свободна? Подайте нам… Порцию для рыцаря…
Вопросительно смотрю на парня, тот выдавливает:
– Ролло дель Ват, сьере барон… Рыцарь… Безземельный…
Пытается подняться, но едва не падает – то ли ноги затекли, то ли я вчера перестарался…
– Помогите рыцарю подняться и отведите его умыться. Потом – на кухню, накормить. Как поест – ко мне. Я буду в кузнице…
Ухожу, замечаю шевеление за спиной. Короткий сдавленный стон. Понятно. В ребре трещина…
…Парня приводят ко мне через час. Он уже выглядит получше. Голова забинтована чистой тряпицей, через которую видны зелёные пятна растёртого подорожника. Рука, левая, на перевязи. И чистая рубашка и штаны. Узнаю одежду из собственных запасов – такие выдаются всем новичкам. Ролло застывает в изумлении, увидев, чем занят владелец такого огромного лена. Я же аккуратно навожу глянец на собственный меч. Это очень долгая и нудная работа, которая делается вручную, и доверить её любому из моих мастеров я просто не могу. У меня – точная копия моего офицерского меча. Конечно, изготовить его из монокристалла, как делают во флоте Империи, невозможно. Но вот отковать нечто похожее из лучшего оружейного имперского металла мне удалось. Чуть изогнутое узкое лезвие длиной сто двадцать сантиметров с длинной рукояткой и узорчатой гардой у меня вышло. Двенадцать медных диби, поставленных столбиком друг на друга, рассёк с одного удара, на лезвии не осталось и следа. В общем – вещь. Достаточно гибок и прочен одновременно. И вот теперь я наношу тончайший слой специальной пасты, а потом тру и тру изделие об абразивный брусок…
– Удивлён? Настоящий воин сам делает себе оружие. Иначе, как он может довериться клинку, который не знает?
– Ваше… Сьере барон, могу ли я…
Я на мгновение останавливаюсь, киваю на одежду:
– Эрайя дала? И забинтовала?
Парень краснеет, потом вдруг вскидывает голову:
– Почему вы называете графиню дель Суори так, словно она крепостная?
Машу рукой:
– Да не заводись. У нас, в Парда, всё просто. Мы люди деревенские, привыкли к такому обращению. А твою графиню я в прошлом году купил. На рынке Саль. Так что она – моя крепостная. По факту и по купчей. И если моя матушка пригрела девчонку, то это её прихоть. А для меня она – никто. И её титул ничего в Парда не значит. Так то, парень. И давай, не будем лучше говорить о ней. Могу и не выдержать. Да и не станет такое способствовать твоему найму.
Прекращаю тереть лезвие о камень, поднимаюсь с колен, и… Ссссииии… Словно свист ветра… Ролло вздрагивает, с глубочайшим удивлением и почтением смотрит на меня, а я подмигиваю:
– Ты думаешь, что я только булавой махать умею? Ха!
Выдёргиваю волос из овчины, на которой сидел, кладу на лезвие меча, дую… Щёлочки глаз на опухшем лице на мгновение расширяются, и парень кривится от боли, тут же хватается за лицо, охает. Забылся…
– А твой доспех этот меч разрежет, словно куриную грудку. Поверь.
Короткая тишина, я снова посыпаю клинок порошком, но тут рыцарь приходит в себя:
– Сьере барон… Возьмите меня… В дружину… Я опытный воин. Две кампании прошёл… Жив, как видите…
– В дружину? А не будет тебя зависть точить, что вот у тебя командир сопляк… Сколько тебе лет, кстати?
– Девятнадцать, сьере барон…
– Вот… На три года старше меня, получается… Пусть я и больше, и сильнее тебя. И у меня есть всё, включая девчонку, из-за которой ты вчера нарвался на неприятности. Кстати, она тебя и спасла. Так лежал бы сейчас в земле, любовался, как пшеница на полях растёт. Снизу, естественно…
– Это как, сьере барон?
Не понимает парень, и я поясняю:
– Из могилки безымянной. И это в лучшем случае. Молись за Эрайю – она тебе жизнь оставить умолила меня.
– Я её и искал. Долго искал. Почти год. Хотел сразу её себе забрать, да со жребием не повезло. Но хоть она другим не досталась… Только моей была…
С подозрением смотрит на меня, я махаю рукой:
– Твоей и осталась. Так что у тебя ещё дочка появилась…
Он сопит. Молчит. Сказать то нечего. Только смотрит. А, Нижайший с тобой:
– Ладно. Казарму мы построили. Тебя туда отведут. Остановишься пока там. Пока, я сказал. Кормишься на кухне, на общих основаниях.
Вскидывает голову:
– Как сервы?!
– А что, завтрак тебе не понравился?
Его челюсть отвисает, и он вновь кривится от боли:
– Вы так кормите своих крепостных?!
– Это ты ещё не в урочное время явился. Одни остатки достались…
– Матерь Высочайшего… Куда я попал?…
Шепчет он, а мне смешно:
– Ладно. Слушай дальше. Отлежишься в казарме. Других воинов пока нет. Ещё не явились. Но этой осенью или следующей весной нам придётся воевать. Потому, проверю тебя ещё раз, как выздоровеешь. Если понравишься – будешь учить сервов военному ремеслу. Чего?