Пока шли приготовления к очередном походу, принц Кай не находил себе места.
Он расхаживал по своей спальне, одетый в одни подштанники, и бормотал под нос всякую белиберду, и если бы кто-то заметил его сейчас, то вполне резонно принял бы за сумасшедшего.
Однако рассудок Кая был ничуть не хуже любого другого, просто принц влюбился. А что делает влюбленный юноша благородного происхождения, когда его настигает это всепоглощающее чувство? Конечно, вы правы. Он сочиняет стихи.
Тем же был занят и Рыцарь Льва, чье сердце, горящее, как болид, ворвавшийся в атмосферу, стремилось выскочить из груди. Кипящая кровь кузнечными молотами билась в ушах героя, а воображение работало на всю катушку. Некоторые картины, рожденные в его глубине, были слегка неприличными, но таков уже удел всех, кто ведет подчеркнуто целомудренную жизнь. На людях.
Вот уже полчаса его высочество пыталось родить нечто под названием сонет, извело кучу бумаги, которая устилала пол спальни, и перемазалось в чернилах. Раньше вполне обходившийся без поэзии и считавший это занятием легким, Кай неожиданно обнаружил, что слова решительно отказываются вставать на нужные места. Когда-то его учили стихосложению (приглашенные ко двору Керузии учителя), но с той поры принц ничего не сочинял. Если надо было поразить некую девицу гармонией слов, то он просто списывал опусы из какой-нибудь книжки. Сейчас книжек под рукой не было, но Кай и не взял бы в руки ни одну из них. Он хотел сам, непременно сам создать шедевр, который можно преподнести Лорене. Из этого шедевра принцесса должна была узнать, по прикидкам Кая, что ее очи подобны глубочайшим озерам, шея — гибкой березе, руки — рекам, текущим в благословенные края, а грудь — сахарным холмам… В последнем Рыцарь Льва не был уверен на сто процентов, однако это было не самой большой проблемой.
Стихи просто-напросто не желали сочиняться. Кай все больше приходил в отчаяние и носился по комнате с всевозрастающей скоростью. Глаза его сверкали, волосы торчали дыбом. Казалось, еще минута, и он с воплем выпрыгнет в окно.
Смяв и отбросив очередной листок бумаги, Кай сел на кровать и обхватил голову руками. Так он просидел некоторое время, потом подскочил, бросился к двери и позвал гнома. Тот явился через секунду. Принц потребовал привести сюда оруженосца, причем немедленно. Гномик умчался со скоростью ипподромного скакуна, а Кай принялся ждать. Сейчас ему до зарезу нужно было мнение со стороны. Может, оруженосец что подскажет? Некоторые из них весьма даже неглупы в вопросах, в которых, казалось бы, не должны разбираться. К примеру, был у Кая однажды такой, философ-самоучка, не раз поражавший принца глубиной выводов относительно ключевых проблем мироздания. Увы, один зловредный дракон проглотил бедолагу, теперь он только и может, что постигать глубины драконьей утробы.
Новый оруженосец не заставил себя долго ждать. Кай бросил на него лишь один взгляд и разочарованно вздохнул. Маленький, тощий, рыжий, одет почему-то как странствующий студент, но лицо довольно наглое. Рыцарь Льва несколько секунд присматривался к новичку, стараясь определить, что это за фрукт.
— Я в вашем распоряжении, принц, — первым заговорил парнишка.
До Кая дошли слухи, что ему восемнадцать, что он из Гальвании, что зовут его Седрик.
Такое имя могло бы подойти собаке, большой и лохматой.
— Можно вас называть просто «принц»? Или «хозяин»? Или «ваше высочество»? Или «сир»? — Рыжий ухмылялся, как жаба. Кай было подумал, что тип донельзя отвратный, но отбросил эту мысль. Седрик принадлежал к породе людей, которых надо разглядеть, ибо с первого взгляда они, как правило, ничего собой не представляют.
— Принц. Просто принц. Я ненавижу церемонии.
— Да? А я думал, все принцы их любят.
— Я рос во дворце, меня окружала армия любителей церемоний, этикетов, правил, традиций и прочей лабуды… Тут я сам себе хозяин. — Кай взглянул ему в глаза. Они были голубые и какие-то странные. — Ладно. Значит, принц… — Герой посмотрел на помятый листок в своей руке, на котором корявился пьяными буквами «сонет» под редакцией номер триста пятьдесят.
Оруженосец ухмылялся.
— Почему ты ухмыляешься? — спросил Кай.
— Привычка… принц.
— Закрой дверь!
Эмма закрыла и снова натянула на лицо то же выражение.
— Прекрати, умоляю! Будь проще. Мы тут все свои люди, — махнул рукой Кай.
Оруженосец кивнул, с трудом убирая гримасу.
Эмма всячески отводила глаза от почти голого Кая, но те сами прилеплялись обратно. В том, чтобы корчить рожи, она видела единственный способ скрыть свое смущение.
— У меня проблема, надо, чтобы кто-то… ты что-нибудь понимаешь в поэзии?
— Немного, принц, — ответила Эмма.
— Сочинял? Я вижу, ты похож на студиозуса. Значит, образованный.
— Образованный… Но одежда не моя, ее мне одолжил знакомый, когда меня ограбили по пути сюда.
— Но ведь ты учился. Где?
— Дома. Мои родители из городских купцов. Нанимали учителей.
— Хм… А почему ты пошел странствовать, а не по родительской стезе? — спросил Кай.
— Меня с детства окружала армия любителей денег, счетов, векселей, балансов и налоговых отчетностей, — ответила принцесса. — Я и сбежал в конце концов. И сейчас сам себе хозяин.
— Тогда помоги мне с сонетом! Понимаешь, я всегда думал, что это легко, так что даже сам ничего не писал, а сейчас ничего не выходит, — признался Рыцарь Льва. — Когда я думаю, в голове все строчки тщательно подогнаны и со смыслом, все очень красиво, но как только начинаю записывать, наступает форменный ералаш! В чем дело, не понимаю.
— Отсутствие практики, принц.
— Да, ты прав. А ты писал кому-нибудь сонеты?
— Нет, принц.
— А можешь? — вкрадчиво спросил Кай.
— Можно попробовать… — Эмма улыбалась, а сама мысленно ругала себя на все корки. Кто ее тянет за язык? По части стихов она сама ни бум-бум.
— Сегодня мы едем вызволять из беды младшую сестру Лорены. Я влюбился в нее.
— В младшую сестру?
— Нет, почему? В Лорену.
— А-а…
— И хочу сочинить сонет и прочитать ей его, чтобы она… поняла, какие глубокие чувства я к ней испытываю.
— Она красива, эта принцесса? — спросила Эмма, почувствовав жар в груди.
— Прекрасна! — Взгляд Кая подернулся дымкой. — Никого прекраснее не встречал, Седрик! Да ради нее я готов пойти на край света, туда, где заканчиваются Триста королевств и начинается… в общем, что-то там начинается. — Рыцарь Льва вскочил и снова принялся бегать по спальне. — Конечно, рейтинговым героям правила не позволяют влюбляться в объект спасения, но что поделать? Я влюблен.
— Поздравляю, — с неожиданной для себя ядовитостью сказала Эмма. — Думаю, она будет счастлива это узнать.