Пуаро вынул из кармана письмо.
— Прочтите это, мадемуазель.
Она прочла и вернула письмо обратно.
— Так вот что привело вас сюда!
— Вам это письмо о чем-нибудь говорит?
Она покачала головой.
— Нет. Может, его опасения и не были напрасны. Беднягу кто угодно мог обворовать. Джон говорит, что предыдущий управляющий крал у него все подряд, не зная меры. Понимаете, Старик был таким чванливым и важным, что никогда не опускался до бытовых мелочей! Он был находкой для жуликов.
— Вы нарисовали нам портрет совсем не того человека, каким его знали в обществе.
— Ну да, он умел неплохо маскироваться. Ванда, моя мать, поддерживала его как могла. Он был так счастлив, изображая из себя Господа Бога. Вот почему я в некотором смысле рада, что он умер. Так лучше для него.
— Я не успеваю следить за ходом вашей мысли, мадемуазель.
Руфь задумчиво произнесла:
— Это становилось все более заметным… В один прекрасный день его все равно пришлось бы отправить в сумасшедший дом… Люди уже начинали догадываться.
— А вы знали, что он собирался подписать завещание, согласно которому вы получали наследство только при том условии, что станете супругой мистера Трента?
— Какой бред! Впрочем, я уверена, суд признал бы это незаконным… И еще я уверена, что нельзя навязывать человеку свою волю, он сам решит, с кем ему вступать в брак.
— Ну а если бы он все-таки подписал это новое завещание, вы подчинились бы, мадемуазель?
Она пристально посмотрела на Пуаро.
— Я…
Руфь Шевени-Гор вдруг осеклась и стала пристально разглядывать покачивавшуюся у нее на ноге туфлю. Маленький комочек земли оторвался от каблука и упал на ковер. И тут девушка вдруг воскликнула:
— Подождите!
Потом вскочила и выбежала из комнаты. И почти тотчас вернулась вместе с капитаном Лэйком.
— Пора все рассказать, — запыхавшимся голосом произнесла она. — Вы первый об этом узнаете. Мы с Джоном поженились три недели назад, в Лондоне.
Капитан Лэйк выглядел гораздо более смущенным, чем Руфь.
— Вот так сюрприз, мисс Шевени-Гор.., то есть я хотел сказать, миссис Лэйк, — поправил себя майор Риддл. — О вашем браке никто не знал?
— Нет, мы держали все в полной тайне. Джон весь испереживался.
Тут Лэйк, слегка запинаясь, сказал:
— Я.., я понимаю, что это не самый достойный выход. Я должен был пойти к сэру Жервазу и открыто ему…
Руфь перебила его:
— Ну да, сказать ему, что хочешь жениться на его дочери, а он бы тебя выставил, а меня, вероятно, лишил наследства и вообще перевернул вверх дном весь дом! А потом мы бы друг друга утешали: зато мы проявили благородство! Поверь, мой план был лучше! Ведь, как говорится, сделанного не воротишь. Без скандала, конечно бы, не обошлось, но потом Старик бы смирился.
Лэйк все еще никак не мог оправиться от смущения.
— Когда вы собирались сообщить новость сэру Жервазу? — спросил Пуаро.
Руфь ответила:
— Я подготавливала почву. Он начал подозревать нас с Джоном, вот я и притворилась, что неравнодушна к Годфри. Старик, естественно, начал беситься. Так что известие о том, что я вышла за Джона, возможно, даже его утешило бы!
— Но хоть кто-то знал о вашем браке?
— Да, я в конце концов рассказала Ванде. Я хотела, чтобы она была на моей стороне.
— И вам удалось этого добиться?
— Да. Понимаете, она не очень-то приветствовала идею моего брака с Хьюго, — наверно, потому что он мой кузен. Я думаю, она считала, что в семье и так полно чокнутых, боялась, что наши дети, возможно, будут умственно отсталыми. Конечно, это абсурд, потому что я, как вам известно, лишь приемная дочь. По-моему, мои настоящие родители — какие-то очень дальние их родственники.
— Вы уверены, что сэр Жерваз ни о чем не догадывался?
— Нет-нет.
— Так ли это, капитан Лэйк? — спросил Пуаро. — Вы совершенно уверены, что в вашем сегодняшнем разговоре с сэром Жервазом этот факт не был упомянут?
— Нет, сэр. Не был.
— Дело в том, капитал Лэйк, что после вашего с ним разговора сэр Жерваз был очень возбужден и раза два заговаривал о семейном позоре.
— Этот факт не был упомянут, — повторил Лэйк. Его лицо сильно побледнело.
— Вы видели тогда сэра Жерваза в последний раз?
— Ну да, я ведь уже говорил.
— Где вы были сегодня вечером, в восемь минут девятого?
— Где я был? Дома. Мой дом в конце деревни, в полумиле отсюда.
— И вы не были вблизи Хэмборо Клоус?
— Нет.
Пуаро повернулся к девушке.
— Где были вы, мадемуазель, когда ваш отец застрелился?
— В саду.
— В саду? Вы слышали выстрел?
— Да. Но я не обратила на него внимания. Я решила, что кто-то охотится на кроликов, хотя теперь припоминаю: я немного удивилась, что звук раздался совсем близко.
— Каким путем вы вернулись в дом?
— Через эту дверь.
Руфь кивнула в сторону застекленной двери.
— Здесь кто-нибудь был?
— Нет. Но почти сразу вошли Хьюго, Сьюзан и мисс Лингард — из холла. Они говорили о выстрелах, убийствах и тому подобном.
— Ясно, — сказал Пуаро. — Да, кажется, теперь я понимаю..
Майор Риддл с сомнением в голосе сказал:
— Хорошо.., э-э.., благодарю вас. Я думаю, это пока все.
Руфь и ее муж повернулись и вышли из комнаты.
— Что за черт… — начал майор Риддл и закончил довольно безнадежно:
— Час от часу не легче. Это дело все больше запутывается.
Пуаро кивнул. Он подобрал комочек земли, упавший с туфли Руфи, и задумчиво его разглядывал.
— Это как разбитое зеркало на стене, — сказал он. — Зеркало в кабинете покойного. Каждый новый факт, с которым мы сталкиваемся, отражает сэра Жерваза в определенном ракурсе. Что ж, его показали нам, можно сказать, со всех сторон. Скоро у нас будет полная картина…