– Нет, – вздохнула Фламма. – Конечно, я слышала что-то. О том, что в небе показались семь звезд. И что звезды полетели в разные стороны и сожгли древние города, в которых жили боги. И Бараггал в том числе. А бледная большая звезда упала на севере, и мир перевернулся и на тысячу лет покрылся льдом. А потом все началось снова…

– А потом все началось снова, – прошептал Сор, снова закрыв глаза. – Но там, между долиной Миам и Нуам. На востоке, который для этой земли тысячи лет назад был севером. В мертвой пустыне, которая тысячи лет назад была морем. Там есть впадина. Вмятина в земле, внутри которой могло бы поместиться целое королевство. Она называется Мерифри. В ее центре есть город, который многие считают мертвым. Его имя Иалпиргах. В этом городе имеется храм. Он построен среди стальных холмов и ущелий. И эти холмы и ущелья – это останки железного дома, который прилетел на эту землю. А Храм называется Храмом Света.

– Почему? – прошептала Фламма.

– Потому что на земле этого Одиума стали звать Лучезарным! – зевнула Кама. – Отстань от Сора, ты что, не видишь, он уснул! Фламма, это сказки для маленьких!

– Как хорошо быть маленькой, – прошептала Фламма, глядя на Сора, который и вправду как будто уснул сидя. – И как жаль, что мне все это не рассказывали.

– Еще расскажут, – вытянулась на куче старого лапника Кама. – Там еще много чего есть.

– Но почему же, если он был таким мудрым и всесильным, этот Лучезарный, почему же он сотворил такое? – Фламма махнула рукой в сторону Светлой Пустоши. – Или правда то, что я слышала от Софуса, будто эту гадость не Лучезарный сладил, а Энки? И что глупо винить убитую у порога кошку за то, что порог воняет дохлятиной? Винить надо того, кто ее убил.

– Ты думаешь, что говоришь? – зло подняла голову Кама. – Какую кошку? Ту, которая сама шла убивать хозяина дома? А знаешь, что мне рассказывал старый дакит, покойный отец Сора, который уже давно приезжал из Даккиты? Он сказал, что семь демонов-ангелов прилетели на железном доме в ту землю потому, что этот Лучезарный ее уже сожрал. И они спасали тех, кто еще оставался в живых. Но он проник в железный дом, как на чистую собаку проникает одна маленькая беременная блоха и делает эту собаку блохастой. И на эту землю Лучезарный летел, чтобы и ее сожрать. И если бы не Энки…

– Что, если бы не Энки? – спросила Фламма, потому что Кама вдруг замолчала.

Кама не ответила. Вместо ответа послышалось ее усталое сопенье. Спал сидя Сор. Всхрапывали лошади. Шуршал по навесу легкий дождь.

– Непонятно, – поежилась Фламма, подбрасывая хворост в костер. – Так сказка это или не сказка? И если сказка, то что за Светлая Пустошь тут совсем рядом? Тоже сказка?

Глава 13
Фидента

– Сиди, где сидишь, – услышал Игнис жесткий голос собственного отца. – Не вставай и не задавай вопросов.

Принц оглянулся. В пяти шагах от него стояли испуганные, побледневшие Нукс, Нигелла, Лаус. Там же, остолбеневший, замер он сам. Да нет же, это был мальчишка-стражник, Ассалум. Или же он сам?

– Молчи, – рядом с Игнисом присела мать, положила ему руку на лицо, чуть надавила, выплеснула быстрым шелестом какое-то заклинание, выдыхнула, почти обожгла пламенем, затем прошептала быстро: – Ни слова больше. Кама не здесь, но для всех это она. И ты пока не принц, а обычный стражник.

– Вентер! Алиус! – выпрямилась Фискелла и вдруг прошипела или прорычала, да так, что по воде пошла мелкая рябь: – Бргда!

Вентер, который только что стоял с воздетыми к лицу руками, окаменел на мгновение, а затем тряпичным чучелом рухнул на прошлогоднюю траву. Алиус вздрогнул, встряхнул головой, затем поклонился приближающемуся парому:

– Я восхищен, Ваше Величество! Третий уровень посвящения Ордена Тьмы! Не ниже! Как вам удалось вырваться? Или же как вам удалось проникнуть в их таинства?

– Он что-то сказал? – напряженно молвил король. – Я не услышал ни слова! И почему Вентер упал, а этот угодник – нет?

Фискелла посмотрела на Игниса, успокоительно опустила веки, потом повернулась к королю:

– Потому что я не ошиблась, Тотус. Этот бродяга действительно хороший маг. Кажется, очень хороший.

Мать подошла к Игнису только вечером, когда он сидел один на берегу. Охранники королевы замерли в отдалении, выражая недоумение, зачем королеве потребовалось подходить к простому стражнику и отчего он не вскакивает на ноги и не изгибается в поклоне. Фискела с сомнением взглянула на пожухлую прошлогоднюю траву, но когда Игнис бросил на нее свою куртку, села рядом.

– Что Вентер?

– Ничего, – поежился Игнис. – Пока отстал, а с обеда не давал прохода, домогался, где я живу в Лаписе, из какой деревни, почему он меня не помнит.

– Ничего, – сдвинула брови Фискелла. – Долиум ему вправит мозги.

– Лучше бы он вставил мозги стражникам, которые проглядели убийцу, – буркнул Игнис.

– Все случилось так, как должно было случиться, – не согласилась Фискелла.

– Ты хочешь сказать, что это была жертва? – повысил голос Игнис.

– Тише, – вздохнула королева. – Я не хотела этой жертвы, но она могла произойти. И произошла. Нельзя сохранить королевство, не потеряв ни одного подданного.

– Так речь идет о королевстве или о Каме? – не понял Игнис.

– Для меня Кама, ты, Нукс, Нигелла, Лаус, твой отец – дороже королевства, – призналась Фискелла. – Но если не будет королевства, кого я смогу сохранить из вас? Я не хотела смерти Катты. И не хочу смерти Ассулума. Но все может случиться. И я буду горевать по ним. Так же, как твой отец будет горевать о любом воине, который погиб, выполняя его повеления. Таково бремя власти.

– Кто хочет смерти Камы? – спросил Игнис. – И кто хочет моей смерти? Король Эбаббара?

– Нет, – качнулась, прижалась к собственным коленям Фискелла. – Только не король Эбаббара. Флавус Белуа очень мудр. Он холодно мудр. Он безжалостно мудр. Иногда мне кажется, что он больше, чем король обломка древнего царства. Тот же Пурус Арундо, который, словно змея среди ящериц, среди атерских королей, щенок рядом с ним. И если король Эбаббара отправит к тебе убийцу, это не будет продиктовано его желанием, он сделает это без всякого желания. По расчету.

– В самом деле? – похолодел Игнис.

– Нет, – прошептала Фискелла. – Пока я не вижу причин для такого расчета. Лапис слишком мал, чтобы устраивать на него охоту. К тому же мы не перегораживаем никакие пути, сидим в глухом углу. Мы даже не можем служить соблазном, настолько малы.

– Каким соблазном? – насторожился Игнис.

– Пурус Арундо хочет создать единое атерское царство, – сказала Фискелла. – Якобы Тимор и Обстинар уже согласились. И Эбаббар. Что странно, конечно. Думаю, что Фидента тоже. За Утисом и Хонором дело не встанет. Аштарак Пурусу не нужен. Арамана и Раппу… Нужны. У них войска, золото. У Бабу – мум. Тут все зависит от Бабу. Но Пурус может начать и без Раппу, Араманы и без Бабу. Кирум… Кирум просто раздавят, если он упрется. На деле Кирум слабее Лаписа. Хотя его король очень тщеславен. Атер, который пытается пропитаться каламской древностью. Лучше бы сыном своим занимался.