— Если бы он не был связан, от тебя осталась бы мелкая лужица. Так что сейчас вы равны.
— Нет. — Нара мотнула головой, и ее волосы метнулись по плечам.
— Хорошо, скажу по-другому, если не сделаешь — порежу на мелкие ленточки тебя, — с легким раздражением произнесла маг. — Так доступнее?
Девушка вновь подняла копье, но тут же опустила его.
— Нет.
— Нара, — хрипло сказал Рэй. — Давай. Я не обижусь.
Ари рассмеялась довольно:
— Видишь, он сам хочет. Не заставляй гостя ждать.
Девушка перехватила яри обеими руками. В ее глазах загорелась мрачная решимость, едва ли не торжество.
— Нет. Я больше не буду убивать. Хватит.
— Отлично. — Ари холодно улыбнулась. — Вот и пришло время отделить харугов от гаругов.
Шима над ее головой хищно затрепетал.
— Нара, не надо! — Рэй, забыв о боли, рванулся из своих пут.
— Я пришла к ним для того, чтобы научиться ковать магическое оружие. — Теперь она смотрела на заклинателя и обращалась только к нему. — Этот клинок, — Нара с нежностью провела пальцем по наконечнику, — создал мой дед — знаменитый оружейник. Однако я не могла стать его ученицей. Женщинам у нас не дают таких знаний. Но даже ради этого я не стану больше убивать и разрушать храмы.
Она стремительно развернулась, принимая на копье формулу, брошенную Ари. Отшвырнула в сторону шима, метнувшегося к ней, и ринулась на мага.
Рэй, как он считал неплохо управляющийся с яри, понял, что пока еще ничего не умеет. Копье пело в руках Нары, дерево ори начало испускать белое сияние, когда сквозь него пролетали формулы нападения. Клинок сыпал искрами.
Ари растерялась в первое мгновение — девчонка, которую она никогда особо не принимала всерьез, заставила ее отступать и обороняться. Даже шима — верный страж и охотник — не мог защитить.
Рэй сжал кулаки. Он был готов отдать всю свою силу до капли, только чтобы помочь Наре. Поймал ее короткий, жаркий взгляд и увидел, что выпады копья стали еще более смертоносными.
Ари издала крик ярости и боли. Копье задело ее по руке, красный рукав окрасился красной кровью.
Из темноты вышли еще несколько магов, привлеченных отзвуками заклинаний. Решили, что родственница решила устроить зарвавшейся девчонке небольшую взбучку или позднюю тренировку. Но их насмешливые замечания сменились удивленно-негодующими возгласами. Они видели настоящий бой.
— Что смотрите?! — закричала Ари, выставив шима живым щитом, загораживаясь от девушки. — Бейте!
— Справа! — закричал Рэй.
Нара повернулась и отбила сразу три формулы. Оттолкнувшись «пяткой» копья, перепрыгнула через шима, бросившегося ей в ноги, и на лету вонзила острие в духа. Он завопил, а вместе с ним закричал человек, испытывая мучительную боль разрыва с пленным существом.
И только сейчас маги поняли, насколько все серьезно. Сразу пять шима бросились на девушку. Из леса выбежал Руам, сплетая на ходу формулу захвата. Она врезалась не в Нару, а в духа, связанного с ней. Существо вытянуло из-за спины бунтарки, подняло в воздух, скрутило и разорвало в клочья.
Девушка не издала ни звука, медленно повернулась в сторону Рэя, и он увидел ее белое лицо, струйку крови в углу рта, глаза, ставшие черными из-за расширившихся зрачков.
— Нара! — закричал он, чувствуя, как отчаяние раздирает его грудь сильнее, чем возможный удар яри. — Нара!
Но она его уже не слышала. Сознание гасло в ее глазах, и это было очень хорошо, потому что девушка не почувствовала, как разъяренные шима с воем бросились на ее тело, разрывая его.
Рэй понял, что задыхается, а зрение топит горячая пелена. В плывущем тумане он видел, как Руам поднимает с земли Ари и шепчет что-то взбешенное в ее растерянное лицо. Отталкивает от себя, отдает краткие приказы остальным. И те, поддерживая мага, разорванного с шима, торопятся к своим колесницам.
Растерзанное тело Нары осталось на земле, рядом, на расстоянии вытянутой руки, в луже крови лежало яри, ослепительно-белое, чистое, сияющее, со следами двух детских ладоней хранителя, прикоснувшегося к нему.
Рэй смотрел на него и машинально шептал слова обращения к духам-защитникам, которые произносили над телом заклинателя, с честью погибшего в бою.
И с каждой новой строчкой, без всякого усилия всплывающей в памяти, в его душе все сильнее разгоралась ярость. Такая же холодная, чистая и убийственная, как яри.
Колесница дернулась и двинулась прочь, мимо Нары, почти касающейся кончиками искусанных пальцев оружия, принадлежавшего ей по праву.
Повозка перевалилась через камни, быстро скатила вниз по голому склону, подняла фонтан брызг, взобралась на спину шуу и понеслась вперед. Следом за ней, все наращивая скорость, катили остальные колесницы.
Маги ехали в сторону мертвых земель Огиры, где их должны были ждать заклинатели…
А перед глазами Рэя, продолжавшего думать о погибшей девушке, разворачивались яркие картины недавнего прошлого. И он больше не чувствовал ни боли в спине, ни вывернутых рук и стертых запястий.
В своих воспоминаниях он шел по рыночной площади Варры за пару дней до того, как удо принес послание от Сагюнаро. Празднично одетая толпа шумела, веселилась, переходила от одного павильона с едой к другому, то и дело слышался громкий смех и беззаботные вскрики. В стороне соревновались в стрельбе из лука, оттуда доносились удары стрел о мишени, одобрительные или насмешливые возгласы. Малышня каталась на карусели, и радостный визг долетал до небес.
Рэя, двигающегося наперерез основному потоку, пихали со всех сторон, и никому не было дела до его знака заклинателя. Только те, кто сталкивался с ним лицом к лицу, разглядев печать, пытались уступить дорогу, приветливо улыбаясь, или просто дружелюбно кивали.
Праздник осени. Все веселы, счастливы и беззаботны. Он сам невольно заразился этим настроением и отвечал улыбкой на улыбки встречных. Поэтому грубый, резкий голос за спиной прозвучал в неприятном диссонансе со всеобщим благодушием:
— Эй, приятель. Не спеши.
И чтобы у заклинателя случайно не возникло сомнений, что обращаются именно к нему, на плечо легла тяжелая рука. Рэй развернулся и увидел кряжистого мужчину с загорелым лицом. На то, что тот далеко не молод, указывали белые, словно рис, волосы. Их густая шапка наползала на лоб, из-под нее сердито и недоверчиво смотрели светло-серые прищуренные глаза. Две глубокие складки пролегли от носа к тонким губам, и больше морщин на его угрюмой физиономии не было. Простая, добротная одежда ремесленника — кожаная курта и полотняные штаны, на ней странновато смотрелся широкий пояс, набранный из тонких металлических пластинок. На каждой был выгравирован тонкий узор — крошечный молот, вокруг которого летают искры.
— Где взял яри? — грозно спросил незнакомец.