— Кто?
— Кодзу, — выплюнул ярудо ненавистное имя.
— И зачем ты ему?
— У него спроси. — Мальчишку затрясло от бессильной злости, но было видно, что больше ничего он не скажет.
— Ладно. Я тебя отпускаю.
— Ага, как же, — скептически отозвался тот, демонстративно поднялся и ушел в другую комнату. Рэй слышал, как он там гремит и швыряется чем-то тяжелым.
— Хорошо, — сказал заклинатель сам себе, — с этим разберемся позже.
Сейчас его больше волновало, что он скажет служителям из ордена, с которыми обещал встречу наместник. Будут ли они вообще его слушать. Разумная, обстоятельная речь, которую составил для него господин Нагатеру и заставил прочитать еще вчера в дороге, всплывала в памяти логичными, продуманными фразами. «Больше политики, меньше магии», — повторил он мысленно и усмехнулся.
Рэй очень надеялся, что верховные заклинатели Башни окажутся разумными людьми и теория кодзу о «быть и казаться» развалится при встрече с ними.
С этими мыслями он вышел из своих апартаментов и направился в сад, разбитый у второго входа во дворец.
Там уже ожидала довольно большая процессия. Три десятка воинов в красных доспехах, напомнивших Рэю облачение магов Румунга, замерли по струнке, выстроившись в две ровные линии, щетинясь грозными пиками. Шипастые шлемы почти скрывали их лица, кожаные нагрудники украшали оскаленные морды драконов.
В центре почетного караула стояли узкие белоснежные носилки с золотыми занавесями. Длинные рукояти, предназначенные для переноски этого изысканного сооружения, были вырезаны из красного дерева, верхний брус покрывала сложная резьба.
Шесть крепких слуг возле них дружно поклонились Рэю, один почтительно приподнял завесу, предлагая садиться. Наместник уже расположился внутри и просматривал какой-то документ. Его костюм с точностью повторял доспехи его солдат, только дракон был выложен рубинами. На светлые волосы, зачесанные назад, падал отсвет алого шелка, которым были обтянуты стенки носилок. Глаза на загорелом лице казались совсем бесцветными, потому что сквозь них заклинатель видел отблеск взгляда хранителя, заключенного в теле человека.
— Как я понимаю, твой друг отказался поддержать тебя. — В голосе господина Акено прозвучала легкая насмешка.
— Да. У нас оказались разные взгляды на одно и то же событие, — отозвался Рэй, опускаясь на подушки.
Наместник равнодушно кивнул, похоже, чего-то подобного он и ожидал.
Носилки качнулись, поднимаясь. Заклинатель ухватился за бортик. Солдаты снаружи дружно грохнули «пятками» копий о каменные плиты, развернулись и зашагали рядом, четко печатая шаг.
Рэй не любил перемещаться в подобных повозках. Еще во время обучения ему как-то пришлось сопровождать магистра Хейона, который отправился в южный храм на встречу с одним из чиновников, и по этикету являться в магической колеснице было неприлично. И того раза ему хватило. Носильщики, бегущие мелкой рысью, трясли и раскачивали маленькую душную клетку с занавесками. К тому же молодому заклинателю было не слишком приятно знать, что его, надрываясь, тащат люди. Он бы предпочел идти пешком. Но его мнения, естественно, не спрашивали.
Сейчас предстояло то же самое.
Стараясь не обращать внимания на качку, Рэй прислушался и понял, что они миновали ворота резиденции наместника Югоры, свернули на боковую улицу — сапоги солдат глуше застучали по дороге, засыпанной песчаной пылью.
Юноша посмотрел на господина Акено, вновь углубившегося в изучение бумаг, и задал наконец вопрос, который давно не давал ему покоя:
— Почему вы хотели распустить орден заклинателей?
— Я хотел урезать их права, — уточнил тот, не отрываясь от бумаг. — Сократить количество налогов, которые идут на содержание Башни. — Наместник взглянул на собеседника, увидел его нахмуренное лицо и пояснил: — Так повелось с давних пор. А конкретнее, с прошлой войны. Вся власть в стране оказалась в руках магов. А позиция, которую они высказывали, такова — платите нам, и мы сохраним вашу мирную жизнь. У них столько же голосов в совете, сколько у правящей семьи. Они обеспечивают защиту императрицы, да и всего города, и могут снять ее, если решат, что их интересы нарушают. И что произойдет тогда? От злых духов не защищен никто — ни простой человек, ни наместники, ни даже сам правитель. О чем маги неоднократно и недвусмысленно намекают.
Рэй помолчал, машинально отмечая, что повозка свернула на рыночную площадь — зазвучали голоса людей, звук многих шагов, удивленные возгласы, комментирующие появление столь важной процессии.
— Но тогда вы противоречите сами себе, — сказал он, обдумав слова наместника. — Нельзя урезать притязания магов, иначе они перестанут охранять людей.
— Раньше все было по-другому, Рэй. Люди умели находить общий язык с потусторонним. Жизнь была сложной, но вполне реальной. Мир пребывал в состоянии равновесия. Но последней войной мы расшатали грань, стоявшую между нами и другими сущностями. Прежде орден не зарывался и не лез в политику. Их целью была только защита людей от действительно серьезной опасности. Однако они ощутили вкус власти, и он им понравился. И теперь мы бросаемся к заклинателям из-за любой мыши, вылезшей из-под пола, в страхе — не таккар ли это.
— Я понимаю, о чем вы, — отозвался Рэй. — Когда я начал разбираться в нашей системе управления духами — мне она не понравилась. В ней есть нечто неправильное, порочное. Многие из них готовы договариваться, идти на уступки, даже помогать. Но мы тупо заклинаем их, хороним в фундаментах зданий, связываем друг с другом противоположные сущности, чтобы увеличить их силу, не обращая внимания на боль, которую причиняем им. Нарушаем правила…
Рэй осекся, заметив, что слишком увлекся, горячо выкладывая наместнику свои профессиональные соображения, но тот слушал внимательно и заинтересованно, и он продолжил:
— Но прошлое не вернуть. Что мы можем изменить?
— Хотя бы попытаться заставить задуматься некоторых. Я могу говорить о том, что считаю правильным на самом деле, выступать против некоторых решений совета магистров, предупреждать о последствиях. И мне не страшна месть ордена, хотя я для него как кость в горле.
— Ясно, — мрачно прокомментировал Рэй, — вы такой же идеалист, как и я. Поэтому и взяли меня на работу. Почувствовали родство душ.
Наместник рассмеялся так громко, что носильщики сбились с шага, но тут же выровняли паланкин. Заклинатель невесело улыбнулся в ответ и вернулся к теме, которая его занимала по-прежнему.
— Все слишком запутано и двусмысленно — вы не любите орден, но платили магу, который служил у вас до меня. В вас вселен хранитель, с помощью заклинателей опять же. И это делает вас неуязвимым. Но ему самому, поверьте, несладко живется.
Наместник не оскорбился на это обвинение в двуличности, даже наклонил голову, принимая его:
— Верно. Но ты сам не согласен с методами управления сущностями, однако не применяешь иных.