– Эльмилора Крах Тауг, ты обязана ждать своего жениха, Хейгена из Тронье, терпеливо и достойно. В случае если твое поведение будет сочтено порочащим тебя, помолвка будет разорвана. Согласна ли ты?
– Да, верховная! – Эльмилора сжала кулачки и поднесла их к груди.
– Хейген из Тронье. Сколько времени тебе понадобится на выполнение данного тобой обещания?
– Да я понятия не имею, верховная. Может полгода, может год. Кто ж его знает.
– Я повелеваю так – через полгода ты придешь сюда, и мы продолжим этот разговор. Но бойся обмануть нас – священный алтарь распознает ложь. И месть вилис будет страшна.
– Понятно, верховная.
– Обряд завершен! – Вилиса вскинула руки вверх, из костра саданул очередной сноп искр. И из алтаря бахнул сноп света, что, все-таки, видимо, бывало не каждый раз, судя по опять напрягшемуся лицу верховной.
Она спустилась на грешную землю и сказала нормальным голосом, в котором не было уже и тени торжественности:
– Ну все, девочки, вы веселитесь, а мы с Хейгеном пойдем побеседуем.
Эльмилора надула было губки, но ее подхватили под локотки подруги и увели в сторону костра.
– Пошли, воин, – сказала мне верховная. – Объяснишь, что у тебя за дела с Месмертой.
Мы отошли в сторону, и я спросил у нее:
– Вы точно хотите это знать? Многие знания – многие печали.
– Мои печали – не твоя печаль, – холодно посмотрела на меня верховная. – Эти дурочки решили, что так и надо, и не важно, что до этого алтарь никогда не плевался светом. А вот мне хотелось бы понять, какое отношение ты имеешь к Месмерте, бездну времени назад ушедшей из тварного мира?
– Ну какое, – стал строить я защитную версию. Хотя все равно придется раскрыться, эту крылатую не обманешь, она, похоже, меня насквозь видит. – Недавно я помог одной забавной зеленой чуде, она поручила мне помочь ее сестрам. Они как-то связаны с вашей богиней. Вот это и есть мое маленькое, но очень ответственное поручение, понимаешь!
– Вот что означают недавние изменения в магической составляющей Файролла, – сказала верховная, уставившись на меня зелеными глазищами. – Стало быть, ты помог одной из хранительниц. Интересные времена будут ждать нас, если ты достигнешь успеха.
– А чего будет? – тут же спросил я.
– Доживешь – увидишь, – отрезала верховная, давая понять, что объяснять мне ничего не намерена. – Если доживешь, конечно. И если раньше чем за полгода свои дела закончишь – пулей сюда. Смотри у меня!
И ушла в темноту. Я тоже решил не мудрить, сел под дерево и вышел из игры.
Посетив душ и навестив холодильник, я позвонил Эльке:
– Эль, привет!
– Привет, я тебе перезвоню, – и она повесила трубку.
– Да как скажешь, дорогая.
И я сел писать последнюю статью. Текст, по хорошей традиции, уже сформировался в голове, и оставалось его лишь овеществить. Я потратил на это два часа, и когда поставил финальную точку, зазвонил телефон.
– Так, Киф. Слушай внимательно. Вылет не через четыре дня, а через три. А если сегодняшний не считать (а его можно уже не считать), то через два.
– То есть проще говоря, послезавтра. Ты меня совсем запутала – считать, не считать.
– Ну да, послезавтра вечером. Летим на девять дней и десять ночей. У тебя все есть?
– Эль, что ты вкладываешь в слово «все»? Ум, честь, совесть, носки, сардельки, банка шпрот, модем? Что «все»?
– В том числе и носки. Плавки, крем, молочко для тела?
– Эль, чего для тела? Ты совсем? Плавки, шлепки, шорты и бандана. И я готов.
– А я – нет! Так что завтра в десять идем на шопинг. Я сейчас к тебе, поедем от тебя. А то я тебя знаю. Все, пока.
Н-да. За три часа меня поймала вторая женщина. Тенденция, однако…
Хождение по магазинам с женщиной… Это отдельная сказка, через которую проходит любая половозрелая и традиционно ориентированная особь мужского пола. Сначала, в школьно-студенческий период, это все носит безобидный характер.
– Ну вы с девчонками хавчик какой купите, а мы с пацанами – за бухлом!
Позже, в добрачно-брачный период, это уже спланированная женщиной беспощадная акция по выносу мозга.
– Ну как?
– Ты даже не понимаешь, что этот цвет не идет к моим глазам!
– У меня нет сумочки под эти туфли!
– Я не могу ходить девять дней в одном и том же!
– Это не те плойки! Что ты стоишь! Иди ищи!
– Ты же видишь – тут жожоба! Жо-жо-ба! Ты не понимаешь?
Нет! Не понимаю! Что такое жожоба? Да мне от одного слова паршиво становится. Я не знаю, что такое плойки и почему они не те. Дайте пистолет, а лучше безоткатное орудие, я бахну из него себе в голову.
Зачем тебе ржаные хлебцы? Что, в Испании нет ржаных хлебцев? Таких нет? Да ты все равно будешь на ужин десерты тоннами жрать, а днем в кофейнях пирожные трескать! Не будешь? Ага, сразу верю.
Слушай, ну куда тебе шесть бикини, или как эти две тряпочки-веревочки называются? Почему веревочки? Потому что если прикрыться тонким шпагатом, будет ровно тот же результат! Что? Что надо, они прикрывают? Дорогая, у тебя это что надо из-под них вылезает по полной. И кстати, стоят они, как целая бухта канатов. Да покупай что хочешь! Себе? Все себе купил. Две пары плавок, шлепки и бандану – как обещал. И два блока сигарет. А мне больше ничего не надо – шорты у меня дома есть. Да, я животное.
И такая дребедень – целый день. Это бесконечный забег на немыслимую дистанцию. И даже без перерыва на обед, потому что фастфуд – это вредная еда. В ней канцерогены и биодобавки. Да, в них все это есть, но я имею право на обеденный перерыв. В конце концов, даже в тюрьме есть обед. И ужин. На него дают макароны…
В результате уже вечером я доставил Эльку домой, сообщил ей, что в принципе я отдал остаток дани ее народу за все те годы, что мы были не под их игом, и получил финальные ЦУ:
– Вылет в двадцать три тридцать, в аэропорту надо быть за час, а лучше – за полтора, поэтому я заеду за тобой в полдесятого. Такси вызову сама, ты или забудешь, или на какой-нибудь колымаге поедем. В полдесятого – ты меня слушаешь вообще? – в полдесятого ты должен быть собран и стоять с вещами в прихожей. Понял? Кивни. Повтори!
– В полдесятого на пороге. Я пойду, а?
– Свободен!
Черт. А вот если она меня на себе женит? Не, лучше тогда та, с крылами. Она хоть дура…
Дома я мутным взглядом окинул капсулу, подумал, что только военных действий мне сегодня и не хватает для полного счастья, посмотрел на компьютер, покивал головой в такт своим мыслям – да, точно, последнюю статью Мамонту еще с утра отправил – и пошел спать. Не исключено, что это последняя спокойная ночь в ближайшие десять дней – что придет в голову творить в Испании по ночам любезной моему сердцу степнячке, я не знал. Это может быть клуб, поиски местных стритрейсеров, выезд куда-нибудь в Пиренеи с целью встречи рассвета в горах с последующим сплавлением по горным рекам… Вариантов – до фига, вот только боюсь, что спокойный сон в них не входит. Так что надо хоть выспаться напоследок.