– Я сделала подробную запись всего, что говорил тогда окружной прокурор, – кивнула Делла.
– Что же он сказал? – спросил Мейсон.
Делла раскрыла свой неизменный блокнот, перевернула несколько страниц и стала читать:
– «Да, ваша честь. И мне будет помогать мой заместитель, Роберт Калверт Норрис, который сейчас присутствует здесь, в зале суда. Кстати, по причинам, которые станут яснее в процессе судебного разбирательства, это будет очень важный, в каком-то смысле уникальный судебный процесс, и поэтому выбранный гражданами окружной прокурор обязан принять личное участие в этом деле».
– Теперь мне стало понятно, в чем тут дело. Он присутствует на суде постоянно, чтобы гарантировать неприкосновенность.
– Что вы имеете в виду?
– Он собирается вызвать Родни Бенкса в качестве свидетеля.
– О боже! Вы думаете, что Бенкс согласится свидетельствовать против собственной сестры?
– А у него не будет другого выхода. Бергер собирается допросить его по поводу растраты денег, и Родни, конечно, заявит, что он отказывается отвечать на вопросы по совету своего адвоката, что вопросы задаются для того, чтобы инкриминировать ему содеянное, и что поэтому его адвокат советовал ему молчать.
На этом основании Бергер встанет и будет просить суд предоставить ему возможность задавать вопросы и заставить Бенкса отвечать. Он заявит, что в интересах выяснения истины в данном деле, для того чтобы Родни согласился отвечать, обвинение гарантирует ему полную неприкосновенность.
– И тогда Родни вынужден будет отвечать на вопросы? – спросила Делла.
– Да, должен. Это относительно новый закон, – кивнул Мейсон.
– И это поставит тебя в трудное положение, Перри…
– Это крепко по мне ударит, Пол… Поэтому иди теперь в другую комнату, садись на телефон… Скажи, у тебя есть сыщик, который следит за Родни Бенксом?
Дрейк кивнул.
– Передай ему, чтобы Родни с нами связался. С ним надо разговаривать по-дружески. Будет еще лучше, если ты отыщешь хорошенькую женщину-агента. Надо подстроить все так, чтобы она как бы случайно познакомилась с Родни и передала бы ему, что окружной прокурор собирается вызвать его в суд и заставит отвечать на вопросы, гарантируя неприкосновенность, – сказал Мейсон.
– Что хорошего из этого может получиться, Перри, ты подумал? Это просто вынудит его покинуть страну?
Мейсон улыбнулся:
– Это, по крайней мере, позволит ему подготовиться, так что, как они рассчитывают, им не удастся сыграть на эффекте неожиданности: мы к тому моменту должны твердо стоять на ногах.
– Я знаю, что Родни связался со своим адвокатом, – сообщил Дрейк. – Его зовут Джарвис Н. Гилмор.
– Джарвис? – переспросил Мейсон, задумавшись.
– Ты его знаешь?
– Я знаю о нем многое, знаю методы его работы, – сказал Мейсон. – Чтоб ты знал: «Н» происходит от «неттл» – «крапива», и Джарвис именно такой парень: он всегда раздражает окружных прокуроров. Понимаю, что и меня особенно не жалуют, но при этом уважают, так как я всегда стою за правду. Джарвис совсем другой человек. И они смертельно ненавидят его, проигрывая ему почти все дела, в которых Джарвис выступает защитником.
– Ты хочешь сказать, что он, в отличие от тебя, не докапывается до правды?
– Помните, я вам говорил о типе адвоката, который предварительно узнает все доказательства, факты, улики от обвинителя, затем просит прервать заседание, чтобы инструктировать своего клиента о том, как в этом свете должен выглядеть его рассказ и как использовать каждое слабое место в обвинении? Я как раз и имел в виду именно Джарвиса Гилмора. Когда он проделает все, о чем я только что вам рассказал, то начинает изо всех сил тянуть время. Так что, если существует хоть малейший шанс, он добивается переноса вечернего заседания еще до того, как его клиента вызовут давать показания. К этому времени клиент им уже достаточно натренирован, подвергнут в качестве репетиции нескольким перекрестным допросам и может рассказать сказочно убедительную историю – честную и откровенную – и, естественно, готов выдержать любой настоящий перекрестный допрос.
– Итак, Родни Бенкса консультирует Гилмор. Так, Перри?
– Так. Значит, Гилмор уже несколько раз посмотрел наше дело сегодня после полудня, и я скажу тебе, Пол, что надо сейчас сделать. Мы должны в пух и прах разбить эту схему. Пойди в телефонную будку, из которой звонок не будет прослушиваться, и позвони Джарвису Гилмору.
– В столь поздний час?
– Черт, да при чем тут время?! Мой ночной номер телефона не внесен в телефонную книгу. У Гилмора, ты увидишь, все иначе. У него есть дневной номер и ночной. Скажу тебе больше: у него есть специальный служащий, отвечающий на телефонные звонки в любое время дня и ночи. Он всегда рад звонкам.
– Хорошо, что я должен говорить и как?
– Измени голос, скажи, что ты друг, что окружной прокурор собирается вызвать его клиента для дачи показаний и заставить отвечать на вопросы, гарантируя ему полную неприкосновенность.
– И что потом? – спросил Дрейк.
– Повесишь трубку и быстро покинешь будку. И забудь, что когда-либо звонил ему. Может быть, нашему другу, окружному прокурору, будет над чем поразмыслить.
– Ты хочешь сказать, что этот Джарвис Гилмор уж так хорош?
– Я хочу сказать, что он скорее настолько плох… – ответил Мейсон, но не договорил. – Ну ладно! Давай за дело, Пол!
Судья Майлз опустился на свое место, и заместитель судебного исполнителя произнес:
– Прошу всех сесть!
Майлз огляделся.
– Обвиняемая на месте, все присяжные присутствуют… Джентльмены! Вы готовы продолжить нашу работу?
– Да, ваша честь, – ответил Гамильтон Бергер.
– Да, ваша честь, мы вполне готовы, – ответил Мейсон.
Поднялся Норрис:
– Вызывается Ларсен Л. Холстэд для дачи показаний.
Имя Холстэда, произносимое на разные лады, прошелестело в воздухе, и через несколько мгновений он сам появился в дверях зала заседаний. Подошел к месту свидетеля, где даются показания, и был приведен к присяге.
– Скажите, вы работали несколько месяцев у мистера Фремона, незадолго до его смерти?
– Да, работал.
– Вы знакомы с Родни Бенксом, братом обвиняемой?
– Да, знаком.