– Тогда как же он поступил со своими билетами?
– Передал их своему сообщнику, а тот – вам.
– И кто же был его сообщником?
– Его сестра. Ее видели у окна, где делаются стодолларовые ставки.
– Почему же вы ее не арестовали?
– Потому что она не пришла получать выигрыш. Арест брата, очевидно, ее напугал, и ей удалось от нас скрыться.
– А вы можете идентифицировать деньги, которые она поставила? – в недоумении поинтересовался Мейсон.
– Почти. Правда, у нас есть не все номера купюр.
– Все это очень интересно, мистер Хобарт, но я не улавливаю, как это касается меня?
– Если именно эти деньги были украдены, то, как вы понимаете, Бенксу они не принадлежат; ну а если они не его, то любые выигранные на них новые суммы становятся, естественно, собственностью моего клиента. Другими словами, он не имеет права на эти деньги, он лишь физически ими обладает, присвоив их себе.
– Очень интересная ситуация! Хочу окончательно убедиться, что правильно понял вас: Бенкс был растратчиком?
– Да.
– Но выигранные им деньги покрывали его долги?
– Полагаю, что не открою большой тайны, если скажу, что общая сумма выигрыша во много раз превосходит первоначальную ставку.
– Но ведь Бенкс теперь в тюрьме?
– Он арестован по обвинению в растрате. Суд назначил залог в пять тысяч долларов, при внесении которого заключенного под стражу могут выпустить на поруки. Но Бенкс не смог собрать эту сумму.
– Как я понял, мистер Хобарт, растраченная сумма была меньше пяти тысяч долларов?
– Да, это так.
– Между тем у вас не появилось намерения позволить ему возместить убытки?
– Конечно нет. Это будет рассматриваться как уголовное преступление, ведь мой клиент предъявляет ему обвинение в растрате.
– И одновременно желает получить выигранные деньги?
– Конечно, это ведь деньги моего клиента.
– Да, весьма любопытная теория. Но, извините, я не могу разделить подобную точку зрения.
– По крайней мере, мистер Мейсон, объясните нам, как к вам попали эти билеты, – попросил молчавший до сего времени адвокат Доулинг.
Мейсон рассмеялся.
– Мне бы хотелось, чтобы вы правильно поняли нас, – продолжал Доулинг. – Мы собираемся быть с вами корректными и соблюсти справедливость. Как профессионал профессионалу скажу: мне бы хотелось, чтобы мы сотрудничали. Если исходить из того, что я только что вам сообщил, считайте, что вы получили официальное уведомление о сложившейся ситуации и в определенных обстоятельствах можете быть квалифицированы судом как соучастник преступления или укрыватель растратчика.
– Ну, благодарю. Надеюсь, мне не нужно напоминать вам, что я не хуже вашего знаю законы. У меня в офисе горы книг по юриспруденции, и я всегда в состоянии заглянуть в них, если в чем-то сомневаюсь, – ответил Мейсон.
– Хорошо. Тогда пойдите и уточните в своих книгах, при каких обстоятельствах человек делается соучастником преступления, и не слишком тешьте себя надеждой, что ваша профессия даст вам право уйти от обвинения в пособничестве растратчику, – раздраженно проговорил Доулинг.
– Со своей стороны я посоветовал бы вашему клиенту пригласить адвоката, так как ему придется отвечать за клеветнические заявления, сделанные в присутствии свидетелей: он назвал меня стряпчим, занимающимся сомнительными делами, и нечестным адвокатом.
Доулинг посмотрел на Фремона.
– Это ложь, абсолютная ложь! – заверещал Фремон. – Я говорил об адвокатах вообще, а не о нем.
– Значит, в том числе и о мистере Доулинге? – заметил Мейсон.
– Не давайте ему загонять вас в ловушку. – Доулинг жестом остановил Фремона. – Больше ни слова! Немедленно заткнитесь, вы уже сказали достаточно!
– Даже больше чем достаточно, – ухмыльнулся Мейсон.
– Так у вас есть свидетели? – удивленно посмотрел на Мейсона Доулинг.
– Да, мой секретарь, Делла Стрит, и офицер полиции по фамилии Сидней Бёрдетт.
– Его секретарь! – закричал в раздражении Фремон. – Да она подтвердит все, что он прикажет!..
– Заткнитесь же вы наконец! – рассвирепел окончательно Доулинг.
– Зачем же так? Дайте ему поговорить, может, мой секретарь тоже возбудит против него дело о клевете.
– Полагаю, мы продолжим эту дискуссию в отсутствие моего клиента, – сказал Доулинг.
– Вам ее придется продолжить и в мое отсутствие, – ответил Мейсон. – Мы просто ждем…
В этот момент замигала лампочка на табло и голос в громкоговорителе объявил:
– Результаты фотофиниша показали, что в забеге первым пришел Каунтерфейт Кеш. Второе место разделили две лошади, Биггер и Беттер. Третье место занял Хот Хэд.
Мейсон повернулся к Делле:
– Давай получим деньги на наши билеты, Делла, и уйдем наконец отсюда.
– Эй, одну минуточку! – закричал Фремон. – Так что же это у вас там за система?
– Очень простая система и действует абсолютно безотказно, – насмешливо ответил Мейсон.
– В чем же она состоит? – В глазах Фремона светился неподдельный интерес.
– Может, вы наконец дадите мне возможность говорить? – разозлился Доулинг.
Мейсон улыбнулся адвокату:
– Я как раз собирался ответить на вопрос вашего клиента, но поскольку вы предпочитаете, чтобы я не разговаривал с ним, а он – со мной, то будет лучше придерживаться этой тактики поведения. Пошли, Делла.
– Эй, подождите минутку! – закричал Фремон. – Он не имел в виду, что нельзя говорить о скачках. Он имел в виду, что нельзя говорить… о чем я сказал… я имею в виду, то, что я сказал… что…
– Да замолчите же вы!
Мейсон взял Деллу под руку, и они пошли к окну кассира. Девушка слегка сжала руку Мейсона, направив к другому окну.
– Нам сюда, шеф.
– Нет, сюда, посмотри на свой билет.
– Десятидолларовый билет? Почему? Вы мне по ошибке дали свой?
– Да нет, у меня такой же. Мы же создали безотказную систему, и я решил ею воспользоваться. Мне не хотелось, чтобы ты поставила десять долларов на лошадь, которая должна проиграть, и только два доллара – на победителя.