– Кстати, о Зайцеве! – сказал Боня и повернулся к подручному. – Свист! Когда его найдут, лично от меня ему десять кусков зеленью премиальных! И не вздумай крысятничать!
– Мы тоже скинемся! – поддержали его остальные. – Святое дело сделал мужик!
У Гурова начало появляться очень нехорошее предчувствие полного провала, его буквально затрясло от бешенства, однако он старался, чтобы этого никто не заметил и, поднявшись, пообещал:
– Я изучу все документы, и уже тогда буду решать, что делать.
Сафронов тоже поднялся, но тут у него зазвонил сотовый. Он обреченно вздохнул, явно готовясь к очередному «подарку судьбы», и включил его.
– Ты какого черта на работе делаешь? – заорал он, довольно долго слушая, о чем говорили ему в трубку, а потом уже спокойнее произнес: – Я сейчас включу громкую связь, и ты повторишь все то же, что только что мне рассказал. – И положил телефон на стол.
Тишина в зале установилась мертвая, и нарушал ее только громкий голос Кости:
– Товарищ генерал! Докладываю! Современная наука достигла невероятных высот и научилась творить чудеса – у нас по управлению ожившие мертвецы ходят. Точнее, сейчас уже не ходят, а сидят. Это широко известные в определенных кругах Лучник, Пан Зюзя и Егерь. Официально они были убиты при задержании, чтобы не соврать, лет шесть назад – дела из архива утром поднимем, а сейчас и на мертвецов совсем не похожи: крепенькие такие, сытые, розовощекие! Лучник, который у них за старшего был, в данный момент напротив меня сидит. И поет он мне песню задушевную о том, что подмерзли они на улице, вот и зашли погреться да малую нужду справить, да вот только подъезды попутали: вместо жилого дома чисто случайно в наше управление забрели. И одолело их тут любопытство! Захотели они посмотреть, что да как у нас расположено, вот и заблудились. А потом увидели камеру, в замке которой ключи висят, и решили там переночевать и утра дождаться. Да вот только встретили их там очень сильно неласково! Отмутузили бедолаг до полного выключения сознания. И крест Лучник целует на том, что говорит чистую правду!
– Веселый у вас племянник, господин генерал, – заметил Боня, подходя поближе к сотовому и спросил: – Ты, парень, с какого телефона говоришь?
– С мобильника. Откуда в допросной другие?
– Ну, так включи громкую связь и на стол положи.
– Это еще зачем? И, вообще, кто со мной разговаривает? – насторожился Костя.
– Делай, что тебе сказано! – цыкнул на него Сафронов. – А насчет того, что ты, паразит, не только на работе, но еще и допрос со своей разбитой головой проводишь, мы с тобой будем потом отдельно говорить!
– А я сюда прямо из морга! И судмедэксперты мне ответственно заявили, что мои травмы с жизнью вполне совместимы, – ответил Костя и добавил: – Включил, положил.
– Лучник! Ты меня слышишь? – спросил Боня.
– Боня! Это ты? – удивленно спросил тот.
– Я! И разговаривать ты сейчас со мной будешь! Ты ведь, падла, не Женьку Багрова шел кончать, а сына Фартового! И за это и ты, и Зюзя с Егерем перед всеми нами отвечать будете.
– Как сына Фартового? – растерялся тот и благим матом заорал: – Боня! Да, сукой буду, не знал я этого!
– А незнание не освобождает! – буркнул Боня. – И поэтому ты сейчас мне очень подробно расскажешь, кто тебя послал, как объяснил, кто еще при этом присутствовал, и где это было. Начинай! Я слушаю!
– Ну, Жура вызвал нас в дом к Иванычу, что за городом, там уже и форма была. Он и объяснил, что нас в Управу проведут, и нам там надо в камере одного «кента» кончить… Ну, словно он сам повесился! Только мужик он крепкий и сопротивляться будет, потому нас всех троих и посылает. А при разговоре еще Ванька был и Любка с Веркой.
– Любка – жена Королева, а Верка – Багрова, – тихо объяснил Гурову Сафронов.
– Как объяснили, за что? – продолжал тем временем Боня.
– Ну, вроде это Веркин пасынок тот взрыв на стройке устроил – ей кто-то позвонил и сказал, что приняли его.
– Что же они так поторопились? В областную Управу соваться – это не в сортир сходить! Могли бы подождать, когда его в ИВС переведут – там-то сподручнее. Перо в бок во время прогулки – и никаких проблем. Или подушкой ночью придавить. А?
– Да, я им тоже говорил, что опасно это, а Верка одно твердит, что нужно ему, пока не поздно, рот заткнуть!
– Ладно, поспрошаю я ее, чего она так боится, – пообещал Боня. – А как внутрь попали?
– Да старик нас один провел, Степаныч. Он-то и ключи от камеры нам дал, и потом вывести должен был.
– Так вот кто меня по головушке погладил! – раздался голос Кости.
– Не мешай! – рявкнул генерал.
– Ну а что теперь будет, когда вы трое не вернетесь? Кто там еще в запасе? Сколько человек? – спросил Боня, но ответа не получил. – Ты, Лучник, не молчи! – ласково попросил он. – Сам знаешь, со мной лучше разговаривать. Не люблю я, когда мне не отвечают.
– Витька Коршун, – выжал наконец из себя Лучник. – Только где он живет и с какой ксивой, я не знаю. Больше никого нет.
– Еще один оживший покойник! – горестно помотал головой Сафронов.
– Твою мать! – не сдержался Боня. – Этого нам только не хватало!
– Значит, вот кто Юрку-Туза три года назад кончил! – воскликнул Спичка. – То-то, я смотрю, почерк знакомый! Что за хрень, думаю? Коршун – в земле, а рука – его!
– Ты не сказал, что будет, если вы не вернетесь, – напомнил Боня.
– Да об этом никто и не говорил. Жура сказал, что все пучком будет, старик надежный!
– А что еще они хотят сделать?
– Точно не поручусь, но я так понял, что завтра утром люди с Гнилого на площадь пойдут – им туда уже и водки подогнали. Ну а по дороге пошумят. В смысле там, витрины, машины и все такое. Ванька еще о гвардейцах говорил. Что, если им, мол, сказать, что новый мэр их распустит, так они тоже в стороне не останутся. А потом вроде область поднять попробуют!
– Зачем им все это? – поинтересовался Боня.
– А я знаю? – удивился Лучник.
– Ну, посмотрим, как это у них получится. По поводу этого дела расскажешь все от начала до конца! И Зюзе с Егерем этот мой приказ передай! А об остальном разговор отдельный будет!
– Понял, Боня! Сделаю!
Боня отключил телефон и повернулся к Колобку:
– До утра успеем?
– Нет проблем! Только позвонить, – беспечно ответил тот.
– Что вы собираетесь сделать? – спросил у них Гуров, но вместо них ему ответил Сафронов:
– У нас был такой Гнилой овраг. Потом его засыпали, а название осталось. На этом месте выстроили новый микрорайон, но, видимо, сам воздух там такой ядовитый, что это самое неспокойное место в Чернореченске. В город оттуда ведет только одна дорога, а у Колобка в руках все дорожное строительство области.