– Была, – отмахнулась она, снова поднося указательный и средний палец к губам.
Выпрашивает сигаретку.
– Значит, любая из тех девочек, что у вас танцует, наркоманка, и состав труппы полностью заменяется через два месяца.
– Нет, что ты. Многие и по полгода работают, и год.
– Как же это им удается? Они не принимают наркотики?
– Принимают, все принимают. – Ее снова передернуло.
– Позволь мне усомниться. – Он подошел и взял ее за плечи. – Давай, красавица, вернемся к истокам. Как ты села на иглу?
– А кофе можно?
Гуров через пять минут организовал и кофе, и сахар, и сгущенное молоко, и печенье.
Отхлебнув горяченького, она немного встрепенулась.
– Я вела детский хореографический кружок. Короче, ничего особенного. Иногда калымила, занимаясь с детьми «новых русских». Обычное дело. Не знаю я, как он меня вычислил, подвалил ко мне на улице, стал зубы заговаривать, пригласил в ресторан. Ну, что-то вроде вас сегодня.
Гурову не понравилось сравнение, но к делу это никакого отношения не имело, поэтому он промолчал.
– Вообще он приятный, такого интеллигентного вида. Знаешь, у этого типа мужчин обычно «шестерка» «Жигули». Ходят в джинсах, рубашках. На рубашке висят очки от солнца, через плечо кожаная черная сумка. Постоянно спешат. Живут чем? Никто не знает, но средства имеют. Женщина я незамужняя. Почему бы и нет? Шампанское пили. Он возьми ни с того ни с сего да и вколи мне прямо в… попу. А я уж пьяная и так.
– И где же он теперь, твой ухажер?
– Я его больше не видела. Мы с ним только одну ночь.
Гурову было жалко сидящую перед ним девочку. Красивая, а в переплет попала. Танцует, а разговаривать нормально не может.
– Что было дальше? – Полковник машинально теребил зажигалку.
Она отхлебнула кофе и закрыла глаза.
– Потом началось то же самое, что и сейчас. Мне нужна доза была. Откуда я знаю, где взять-то. С детьми позанималась, а сама себе не нахожу место. Пошла на улицу, на Тверскую. Там проститутки, думала, и наркотиками кто торгует. Нашла, представляешь? Он сам подошел, наверно, я тогда сама не своя была. До сих пор я с ним.
Вот это полковнику понравилось. Наконец-то клюет. Он уже и не надеялся. Вроде все как на ладони, и в то же время зацепиться за конкретику невозможно.
– Когда ты с ним должна встретиться?
– Он приносил мне каждую неделю небольшой пакетик. Уколы делать научил. Вначале он мне колол, потом я сама себе уколы делала.
– Какой услужливый дилер, – Гуров покачал головой. – Так когда?
– Вечером, сегодня.
– Отлично. Я сейчас схожу за парочкой фотографий, а ты пока посиди.
– Мне плохо. – Она вытерла со лба выступившую испарину.
– Похоже, нужен доктор, не так ли? – Он заботливо посмотрел на нее.
Она молча закивала и снова припала к чашке с горячим напитком.
Гуров пошел в свой кабинет, где застал Крячко сидящим за столом, заваленным бумагами.
– Я в тридцать второй вместе с молодой женщиной – наркоманкой. Найди того, кто сможет помочь ей. И еще, мне нужны фотографии Петрова и покойного Бори.
Портреты нашлись быстро. Поблагодарив за расторопность, Гуров поспешил обратно к Нелли.
Надо отдать должное Крячко. Доктора он нашел быстро. Не успел Гуров войти в комнату, как за ним вошел небольшого роста щупленький капитан в очках в толстенной оправе, сикось-накось висевших на толстом носу.
– Здравствуйте, Лев Иванович, – капитан протянул свою, как оказалось, весьма крепкую ладонь. – Кандидат медицинских наук Важнецов. Что случилось?
Гуров кивнул в сторону Нелли:
– Даме плохо. Организм требует наркотика.
К тому моменту блондинка ослабла. Взгляд ее стал плавающим.
Важнецов пощупал пульс, проверил реакцию зрачка на свет.
Неожиданно сильнейшая судорога сковала тело Нелли, и, охнув, она схватилась за живот.
– Если хочет, надо дать порошочек. У вас есть что-нибудь?
– У меня, – прошептала танцовщица, – в сумочке – осталось на разок. Шприц там.
Пока доктор готовил дозу, Лев Иванович положил на стол две фотографии.
– Нелли, сейчас тебе сделают укол. А пока скажи, ты узнаешь кого-нибудь?
Она закивала и ткнула пальцем в Петрова.
– Он продавал наркотики мне.
– Ты сегодня должна с ним встретиться?
– Да.
– А этого не знаешь?
– Он наркоманкой меня сделал.
Сказать, что Гуров был доволен, значит, ничего не сказать.
Гуров смотрел, как танцовщица млеет под действием наркотика, и думал о том, что ему не следует ее терять ни при каких обстоятельствах. Пока у него в руках свидетель номер один. Вопросы были, но начало в разоблачении банды, а он уже не сомневался, что наткнулся на банду, было положено.
Вошел Крячко и уставился на Нелли. Девушка сидела напротив Гурова, широко расставив ноги и наклонив голову на сторону.
– Основной инстинкт, часть вторая, – съерничал заместитель.
– Шарон Стоун ей в подметки не годится, – на полном серьезе ответил Гуров.
– Я могу идти? – спросил медик и получил разрешение удалиться. – В первый раз в жизни у меня была такая красивая пациентка, – заметил он. В его глазах, кроме зависти, полковнику прочитать ничего не удалось.
– Знаешь, кто звонил? – Станислав сел рядом с Гуровым и стал любоваться девушкой. – Прямо как в кабаке, ей-богу.
– Будь она в здравом уме, не миновать нам мордобития. – Гуров налил себе в стакан кипятка. – Так что там за звонок?
– Яблонев, хозяин коттеджа, того самого, в котором ты достал Петрова с напарником, хочет выразить тебе благодарность. Пригласил на ужин. В восемь часов, ресторан «Прага». Даже телефон твой выпросил.
– Интересно, будь я простым сержантом, удостоился ли я такой чести? – Гуров кинул ложку кофе в воду и стал смотреть, как вода окрашивается в коричневый цвет.
– Хороша, – Крячко продолжал пялиться на Нелли.
– Не знаю, смогу ли я принять это приглашение, потому как сегодня, если нам повезет, выйдем на Петрова. Как только Нелли станет лучше, начнем прорабатывать операцию.
* * *
Лев Иванович отломил раковую шейку и извлек кусочек нежного мяса. Классная вещь.
Он сидел в кресле перед телевизором и наслаждался пивом, солеными орешками, раками, воблой – и старался ни о чем не думать.
Операцию провалили, на свидание с крутым Яблоневым не пошел. Плюнул на все, купил два десятка бутылок пива, пришел домой и объявил жене, что они релаксируют весь вечер.