– Все ясно! Ехать к страховщикам и поднимать документацию.
– На данный момент все! Подготовьте списки для бюро пропусков, чтобы волокиты не было, обзванивайте свидетелей и приглашайте их на завтрашний день, на десять часов утра. Отведете всех в актовый зал, где я им кое-что объясню.
– А если откажутся прийти?
– Это вряд ли! Придут как миленькие! И каждый как минимум с двумя адвокатами. А если вдруг заартачатся, сообщите мне. И категорически не советую вам, в целях собственной же безопасности, обращать очень пристальное внимание на фамилии и социальное положение родителей свидетелей – себе дороже обойдется. Действуйте! Надеюсь, мне вам не надо говорить, что вас ждет в случае малейшей утечки информации, – начальник главка выразился более чем конкретно.
После инструктажа Гуров вернулся к Орлову, и тот молча протянул ему документы:
– С Богом, Лева!
Лев пошел к себе и обрадовался, увидев Павла, – вот кто к криминалистам пойдет. Позвонил начальнику лаборатории и сказал:
– К тебе сейчас тут мой практикант подбежит и принесет две пробирки. В одной – кровь, во второй – подногтевое содержимое. Все законсервировано. Выжми из них все, что только возможно! Это для меня очень важно! Особенно ДНК из-под ногтей! Ты меня понял? Очень!
– Лева! Я на совещании был и все слышал. Господи! Когда тебе воевать надоест? – вздохнул тот и пообещал: – Сделаю все, что в человеческих силах, и даже больше, а то ведь ты меня живьем слопаешь!
– И даже с сапогами и шашкою, как того городового! – подтвердил Гуров.
Он положил трубку и, достав из сейфа пробирки, отдал их парню, объяснив, куда их нужно отнести и кому лично в руки отдать.
– Павел! Если разобьешь хоть одну, я тебя застрелю, – совершенно серьезно добавил он. – Это не шутки и не угроза – это реальность! Потому что от этих двух пробирок зависит судьба очень хорошего человека!
– Понял! Сделаю! А вы куда?
– Мероприятие неинтересное, но необходимое, – отмахнулся Лев. – Хотя, если успеешь, можешь присоединиться к нам – все-таки практика у тебя. Возле эвакуатора меня найдешь.
– Я мигом, – заверил его Павел и убежал.
– Молодость-молодость! – по-стариковски вздохнул Гуров и отправился во двор.
Павел успел, и они отправились на дачу бывшего генерала, приноравливая свою скорость к скорости эвакуатора. Павел сидел рядом с Гуровым на пассажирском месте и ерзал от нетерпения, словно ребенок в ожидании, когда на сцену выйдут клоуны, а потом задергался, обернулся несколько раз и сказал:
– Лев Иванович! Хоть Фомич и говорит, что вы затылком видите, только нас сейчас пасут, причем в две машины, а вы почему-то внимания не обращаете.
– Это ты про синий «Форд» и белый «Ниссан»? – уточнил Гуров, и Павел кивнул. – Ну, если я на них не обращаю внимания, то их, наверное, и бояться не надо, как ты думаешь?
– Знаете, Лев Иванович, – озадаченно покачал головой парень, – я уже ничего не думаю.
– И правильно делаешь, ибо во многия знания – многия печали! – заметил Гуров, и дальше они ехали молча.
Дача Сучкова пуста не была – там уже вовсю трудились «заклятые друзья», но их в основном интересовали документация из сейфа и вообще все имевшиеся в доме бумаги, а также возможные тайники. Гуров с ними немного пободался, но победила дружба и взаимное сотрудничество родов войск: то есть Льву и его людям дали возможность влегкую осмотреть дачу: особое впечатление на всех произвела комната Юрия – парень был явно повернут на всем дьявольском. А вот на действительно стоявший в гараже «Range Rover» с прикрепленным внутри чертом никто, кроме Гурова, не претендовал, и его благополучно погрузили на эвакуатор и повезли к спецам – пусть колдуют. Ехать с ними Льву смысла не было, и он рванул на работу, заметив:
– Если мы сейчас чего-нибудь не поедим, то второго шанса может и не представиться.
Так что они, даже не заходя в кабинет, направились в столовую, где набрали всего и побольше. Только устроились за столом – тут-то Гурова и настиг щебечущий девичий голосок:
– Лев Иванович! Мне сменщица передала, что вы хотите сегодня забрать посудомоечную машину. Какое время вас устроит?
– Это смотря где она находится, – ответил он.
– В самом центре.
Гуров посмотрел на часы, прикинул время и сказал:
– Тогда в четыре часа.
– Записывайте адрес. Если еще что нужно будет, пожалуйста, обращайтесь!
– Обязательно! – пообещал Гуров, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться – Ложкомоя привезли и поместили в расселенном ветхом доме внутри квартала, буквально в двух шагах от главка.
Они быстро доели, и Лев пошел к Орлову.
– Петр! Мне тут поступила анонимная информация от одного очень сострадательного и доброго человека, что какие-то злые дяди насильно лишили свободы и удерживают Ложкомоя. Я смотаюсь по-быстрому, а?
Орлов снял очки и, закрыв глаза рукой, сильно засопел, потом помял лицо, словно оно от этого могло стать красивее и моложе, зачем-то подергал себя за нос и только после этого посмотрел на Гурова.
– Петр! Я очень догадливый! Я уже понял все, что ты хотел мне сказать, и принял это к сведению. Но цигель-цигель, ай-лю-лю! – постучал по часам Лев.
Орлов только обреченно махнул рукой, и полковник пулей вылетел из кабинета. Дожидавшийся его в приемной Павел при виде его подскочил, как пружиной подброшенный.
– Быстро! Быстро! – поторопил его Гуров, и они, сбежав вниз, сели в его автомобиль. – Проверь, наручники в бардачке есть?
Павел проверил, что они на месте, потом поинтересовался:
– А мы вообще-то куда едем?
– Заложника освобождать, – бросил Гуров.
– Черт! А я без оружия! – почти простонал парень. – Ну ничего! Я и так справлюсь!
– Я думаю, что оружия нам применять не придется. Скорее тебе придется тягловой силой поработать, – объяснил Лев, крутясь по дворам, и наконец остановился возле нужного дома.
На лавке у подъезда сидел бомж. Классический! Полупьяный! Не придерешься! Но Гуров готов был поклясться, что это такой же бомж, как он – тенор Большого театра. Просто сторож, оставленный на тот случай, если что-то сорвется.
– Эй, мужик! Ты тут никого не видел? – спросил Лев.
– Не-а! Только крысы в подвале шуршат! – заплетающимся языком ответил тот.
– Значит, нам туда и надо, – и они с Павлом осторожно спустились по лестнице в подвал.
Там-то и нашли Лошкарева, привязанного к каменному столбу. Грязный, избитый, всклокоченный, с отросшей щетиной, с заклеенным скотчем ртом, он сейчас ничем не напоминал того холеного, лощеного типа, каким его Гуров видел в последний раз.
– Павел! Посмотри на него, – сказал Лев. – Это сказочная сволочь! Хуже только одна гнида, которую я тебе позже, может быть, покажу. Поэтому, когда мы его развяжем, а я еще не надену на него наручники, он может попытаться сбежать. Бежать ему совершенно некуда и не к кому, но такова человеческая природа. Так вот – вырубай на хрен!