– К этим держимордам? – скривился Булавин. – За кого вы меня принимаете, дорогой? Я уже сказал вам, что никого не боюсь, и буду решать свои проблемы сам, без вашей милиции!
– Без милиции не получится, – покачал головой Гуров. – Вам ведь нужно установить факт сговора, факт заказа преступления. Нужно провести расследование, возможно, установить слежку за руководством строительной компании, отслеживать их телефонные разговоры...
– Послушайте меня, молодой человек! – с легким оттенком превосходства произнес Булавин. – Милиция никогда не занималась тем, о чем вы говорите. Они способны только брать взятки и пытать невинных. Вопрос со строительной компанией – это вопрос, который будет решаться на высоком уровне. Даже если эти бутылки с бензином, это разбитое окно – их рук дело, попытки эти обречены на провал. Мои связи и мой авторитет не позволят отпихнуть меня вот так просто. Я добьюсь того, что этих Иванов, не помнящих родства, лишат лицензии!
– Лишить лицензии такую фирму очень непросто, – сказал Гуров. – Доказать криминал было бы очень кстати.
Булавин снова нахмурился, молча заглянул в бокал, потом поднес его к губам, посмаковал во рту коньяк.
– Хорошо, я учту ваши пожелания, – сдерживая эмоции, сказал он. – Надеюсь, больше не будем возвращаться к этому вопросу? Поговорим о чем-нибудь другом... Вы, кстати, когда собираетесь в столицу, дорогая? Должно быть, там уже заскучали без своей примы? Да, настоящие таланты наперечет! Увы, актеру необходима сцена, рампа, аплодисменты! Он привязан к ним, как каторжник к галерам. Художник – другое дело. Художник может жить и творить в любой глуши. Одиночество – его крест и его спасение!
– Да прямо завтра с утра и выедем, – просто сказала Мария. – Сейчас-то в ночь какой смысл ехать?
– Да, это разумно, – кивнул Булавин. – Только не забудь поцеловать меня на прощание. Мне хочется, чтобы наша кровная связь не стала добычей забвения!..
Пятнадцать минут спустя, когда они уже покинули кабинет художника и в некоторой растерянности вышли в сад, Гуров негромко заметил:
– Талантливый человек талантлив, как говорится, во всем. Твой родственник выставил нас так ловко, что я даже почесаться не успел. И причем выставил как бы нашими собственными руками. Честно говоря, на такой оборот дела я не рассчитывал. Но похоже, мы наступили господину художнику на какую-то заветную мозоль. Нет, черт возьми, меня все больше цепляет вся эта история! Если я не разберусь в ней, я непременно заболею!
– Гуров! Ни в какой истории ты больше разбираться не будешь! – заявила Мария. – Завтра рано утром мы заведем машину и уедем отсюда. Долг вежливости мы выполнили, родственные чувства продемонстрировали, в лучах обоюдной славы погрелись... Теперь в течение ближайших пяти-десяти лет можно, я думаю, к этому вопросу не возвращаться. Ты же видишь, что Булавин не хочет, чтобы его спасали! Возможно, ему нравится жить в состоянии стресса. Сейчас многие увлекаются экстремальными видами спорта, с мостов прыгают... А Эраст сражается с призраками кладбища. Тоже занятие. Может быть, таким образом он разгоняет застоявшуюся кровь? Все-таки у человека молодая жена... И вообще, он по характеру боец. Покой нам только снится! А мы лезем к нему со своими советами. Не удивительно, что в конце концов мы ему надоели, и он намекнул, что пора и честь знать. Собственно, ты и сам хотел поскорее отчалить...
– Сначала хотел, но теперь... – сказал Гуров.
– Теперь тем более, – заявила Мария. – Больше не хочу оставаться здесь и дня! У меня тоже имеются амбиции. Как-никак, а я звезда сцены и экрана. У меня фанаты есть! «Не хочется, чтобы наша кровная связь стала добычей забвения!» – передразнила она Булавина. – Нет уж, кровь кровью, а с меня довольно! У советских собственная гордость! Только попробуй завтра не уехать.
– Ну, хорошо, до завтра еще есть время, – покорно сказал Гуров. – Давай хотя бы напоследок прогуляемся по окрестностям. Посмотрим местные достопримечательности. Камень, например, могильный. Он не дает мне покоя. Ну, не могло быть такого совпадения, не могло! Его создали специально, чтобы напугать Булавина, довести до инфаркта!
– Что-то не слишком он напугался! – скептически заметила Мария.
– Я сам удивляюсь, – махнул рукой Гуров. – Но реакция Булавина не отменяет злого умысла неизвестного нам лица. Давай, я попробую изложить тебе свои опасения...
Мария согласилась напоследок «посмотреть достопримечательности», и они не спеша отправились за пределы «замка» в сторону кладбища.
– Может быть, твой родственник и экстремал, – заявил Гуров по дороге. – Но капитал у него приличный, насколько я понимаю. Наверняка существуют люди, которым этот капитал хочется прибрать к рукам. И не ждать его пять, десять, пятнадцать лет... Кто знает, сколько отпущено судьбой человеку? Не редки случаи, когда наследники умирали раньше, чем тот, чьей смерти они ждали.
– Ты намекаешь на жену Ирину?
– Я не намекаю. Я выстраиваю версии. Кому-то явно нужно вывести старика из игры, а возможно, и убить. Но так, чтобы смерть выглядела естественной. Они не слишком хорошо знают этого взбалмошного, капризного и вообще своеобразного человека, а действуют так, как подсказывает им собственный опыт и фантазия. Пока у них не очень получается. Но кто знает, что будет завтра? Кому выгодна смерть Булавина? Разумеется, строительной компании, которой он мешает осваивать огромные средства. Не исключено, что жена тоже замешана. Возможно, она действует в сговоре с кем-то из гостей. Очень подозрительно себя ведет Щеглов. Очень странная фигура! Сомнения вызывает и красавчик Волин. Что он здесь делает, в каком качестве? Я этого не понял. Булавин совсем не обращает на него внимания. Похоже, это, скорее, знакомый его жены. Но и между ними существует какой-то нарочитый холодок. Эти двое как будто специально не обращают друг на друга внимание.
– Эдак ты скоро и меня в подозреваемые запишешь! – засмеялась Мария. – Нет, Крячко был прав – тебя нельзя оставлять без работы даже на три дня. Ты начинаешь сам ее искать. Очерчиваешь круг подозреваемых...
– Ты хочешь сказать, что ничего этого не было?! – поразился Гуров. – Не было разбитого окна, не было могильного камня, не было подростков с бензином? Не существует строительной компании, которой Булавин ставит палки в колеса?
– Но ведь Эраст заявил, что сам со всем этим справится. Он-то, похоже, не видит во всем этом ничего трагического.
– Он или притворяется, или просто выжил из ума! – сердито сказал Гуров. – В знамения верит! Ну что же, посмотрим, как он запоет, когда враги сменят тактику. Не удалось напугать его до смерти – они придумают что-нибудь другое. Да наймут тех же молодых придурков, которые за все и ответят. А боссы останутся в стороне! Мне не слишком симпатичен твой родственник, но дельцы, не брезгующие никакими средствами, мне симпатичны еще меньше. А сама идея перевернуть вверх дном кладбище, где покоится прах сотен и сотен горожан – это просто кощунство! Не знаю, о чем думают местные власти...
– Но что же ты можешь сделать? – пожала плечами Мария. – Наши возможности здесь еще более ограниченны, нежели возможности Эраста. Я верю, что он добьется своего.