– И я тоже, - сказал я.
– А в церковь-то тебе зачем?
– Хочу поглядеть, не снесло ли ее смерчем.
– Ладно, поехали, - сказал Паппи, и мы все вскочили с мест. Грязные тарелки просто свалили в раковину - я такого никогда еще не видел.
На дороге была сплошная грязь, а некоторые ее участки были просто смыты. Мы проехали с четверть мили - пикап мотало и заносило, - пока не уперлись в здоровенную промоину. Паппи попробовал преодолеть ее вброд на первой передаче, по левому краю, ближе к хлопковому полю Джетеров. Грузовичок тыркнулся и встал, а потом осел - мы безнадежно застряли. Отец пошел обратно на ферму - привести наш «Джон Дир», а мы остались ждать. Как обычно, я сидел в кузове пикапа, так что мне было где двигаться. А вот мама была втиснута между Паппи и Бабкой на переднем сиденье. Кажется, Бабка была первой, кто заметил, что это, по всей вероятности, была не самая удачная мысль - поехать в город. Паппи просто молча кипел.
Потом вернулся на тракторе отец. Он зацепил нас двадцатифутовой цепью за передний бампер и медленно вытянул грузовичок из ямы. Мужчины решили, что лучше пусть трактор тянет нас и дальше, до самого моста. Когда мы до него добрались, Паппи отцепил цепь, и отец поехал вперед на тракторе. Когда он пересек реку, пикап тронулся следом. На другом берегу дорога была еще хуже, так что пикап снова пришлось тащить трактором на цепи еще две мили, пока мы не добрались до грейдера. Там мы оставили «Джон Дир» и направились в город, если, конечно, он еще стоял на своем месте. Господь один ведает, какая разруха нас там ожидает. Я едва скрывал возбуждение.
В конце концов мы все же выбрались на шоссе, и когда повернули в сторону Блэк-Оука, за нами на асфальте остался длинный грязный след. Неужели трудно все дороги замостить? - спрашивал я себя.
Вокруг все вроде бы было в норме. Двигаясь по шоссе, мы, не заметили ни поваленных деревьев, ни побитых градом полей, ни мусора, разбросанного на целые мили, ни зияющих разрушений. Все дома вроде бы были в порядке. Поля были пусты, потому что весь хлопок вымок, но если не считать этого, то жизнь продолжалась как всегда.
Стоя на тракторе позади сиденья водителя и глядя поверх тента, под которым сидел отец, я напрягал зрение, пытаясь разглядеть приближающийся город. И вскоре он был уже полностью виден. Джин стоял на своем месте. Господь уберег и церковь. Магазины на Мэйн-стрит были целы и невредимы. «Слава Богу», - сказал отец. Я не испытал неудовольствия от того, что все здания целы, но все же гроза и ураган могли сделать что-нибудь и поинтереснее.
Мы оказались не единственными любопытными. Движение по Мэйн-стрит было весьма оживленное, на тротуарах толпились люди. По понедельникам такого обычно не бывало. Мы остановились у церкви, и, как только убедились, что она не пострадала, я тут же поскакал к Попу и Перл, где топталось особенно много народу. Мистер Ред Флетчер уже собрал вокруг себя большую группу слушателей, и я успел как раз вовремя.
По словам мистера Реда, который жил к западу от города, он заранее знал, что к нам вот-вот пожалует смерч, потому что его старый бигль спрятался под кухонный стол, а это было очень серьезным предупреждением. Поняв, на что намекает собака, мистер Ред принялся разглядывать небо и вскоре заметил, как оно чернеет, что его уже не удивило. Он услышал рев смерча еще до того, как увидел его. И тот обрушился вниз неизвестно откуда прямо на его ферму и крутился по ней достаточно долго, чтобы сравнять с землей два курятника и снести с дома крышу. Осколок стекла до крови рассек кожу его жене, так что у нас теперь была и настоящая жертва торнадо. Позади себя я слышал возбужденный шепот - народ обсуждал идею поехать на ферму Флетчера и самим осмотреть разрушения.
– А как он выглядел? - спросил кто-то.
– Черный, как уголь, - сказал мистер Ред. - И грохот от него - как от грузового состава.
Это было гораздо более интересно, потому что от нас смерчи выглядели светло-серыми, почти белыми. А у него смерч был черный. По всей вероятности, на наши края обрушились несколько разных торнадо.
Тут рядом появилась и миссис Флетчер. Рука ее была вся замотала бинтами и висела на перевязи, так что все сразу уставились на нее. Она выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание, прямо тут, на тротуаре. Она продемонстрировала всем свою перевязанную руку и переключила всеобщее внимание на себя, но тут мистер Ред сообразил, что потерял аудиторию, и снова стал рассказывать. Он сообщил, что торнадо потом поднялся над землей и начал приплясывать в воздухе. А сам он запрыгнул в свой грузовик и попытался ехать следом. Он довольно долго преследовал смерч, пробиваясь сквозь ветер и град, и почти догнал его, когда тот стал заворачивать.
Грузовик мистера Реда был постарше, чем пикап Паппи. И некоторые в толпе стали оглядываться по сторонам с явным недоверием. А мне хотелось, чтобы кто-нибудь из взрослых спросил: «А что бы ты стал делать, Ред, если б догнал его?» Но Ред уже сказал, что бросил погоню и вернулся домой, чтобы позаботиться о миссис Флетчер. И когда он в последний раз видел торнадо, тот направлялся прямо к городу.
Паппи потом сказал мне, что мистер Ред Флетчер всегда врет, даже если правда выглядит лучше.
В тот день в Блэк-Оуке можно было услышать много вранья. Или, скажем так, преувеличений. Рассказы о смерче повторялись и передавались с одного конца Мэйн-стрит на другой. У кооператива Паппи рассказывал, что видели мы, и по большей части придерживался фактов. Его история о двух смерчах захватила всех и привлекла всеобщее внимание, но тут вперед вышел мистер Лэм по кличке Голландец, который заявил, что видел три! Его жена подтвердила его слова, и Паппи пошел к своему грузовичку.
К тому времени, когда мы выехали из города, всем уже казалось чудом, что при таком ужасном светопреставлении не погибли сотни людей.
Последние облака рассеялись к наступлению сумерек, но жара больше не вернулась. После ужина мы уселись на веранде и стали ждать передачу про «Кардиналз». Воздух был чистый и свежий - первый признак осени.
У «Кардиналз» было впереди еще шесть матчей - три против «Редз» и три против «Кабз». И все они должны были играться дома, на стадионе «Спортсменз-парк». Но поскольку «Доджерс» были на семь игр впереди и занимали первое место в таблице, сезон для нас был уже окончен. Стэн Мьюзиэл, Настоящий Мужчина, лидировал в лиге как лучший бэттер, а кроме того, у него было больше всех точно отбитых мячей и «даблов». Чемпионат «Кардиналз» не выиграют, но все равно за нашу команду выступает самый лучший игрок. Вернувшись домой после поездки в Чикаго, команда будет рада играть в Сент-Луисе, на своем поле, - так нам сообщил Харри Карай, который частенько распространял об игроках всякие слухи, словно все они жили с ним в одном доме.
Мьюзиэл сделал «сингл», а потом «трипл», и счет после девяти иннингов был три - три. Было уже поздно, но мы сегодня не очень устали. Гроза прогнала нас с поля, да и прохладной погодой можно было насладиться. Спруилы сидели вокруг костра и тихо разговаривали, радуясь тому, что Хэнка нет рядом. Он после ужина частенько куда-то исчезал.