— В самом деле? — только и сказал он.
— Да, сэр. Она также сообщила суду, что эта связь закончилась два месяца назад.
— Знаете, что я вам скажу, сэр? Верится с трудом.
— Почему же?
Малкольм поерзал на стуле, внезапно заинтересовавшись собственными ногами.
— Ну, понимаете, это личное...
— Да, мистер Винс, понимаю. Но в суде иногда приходится обсуждать сугубо личные дела. Здесь судят человека, который обвиняется в убийстве. Это, знаете ли, очень серьезно, и мы обязаны выяснить правду.
Малкольм закинул левую ногу на правое колено и несколько секунд чесал подбородок.
— Видите ли, сэр, дело вот в чем. Мы прекратили супружеские отношения около двух лет тому назад. Именно поэтому мы и затеяли теперь развод.
— У вас были особые причины прекратить супружеские отношения? — вкрадчиво спросил Эрни.
— Да, сэр. Жена сказала мне, что ненавидит заниматься со мной сексом, что ее от этого просто воротит, потому что она предпочитает секс с... ну, вы понимаете... с женщинами.
Хотя Эрни и знал ответ, он весьма правдоподобно изобразил потрясение. У остальных присутствующих это получилось естественно. Эрни подошел к Хенку Хатену якобы для короткого совещания, а на самом деле для того, чтобы дать возможность присяжным в полной мере осознать услышанное. Потом окружной прокурор сказал:
— У меня больше нет вопросов, ваша честь.
* * *
Люсьен приблизился к Малкольму Винсу так, словно это был не человек, а заряженное ружье, и несколько секунд молча собирался с мыслями. По словам Бэгги, хороший адвокат никогда не задает вопросов, ответы на которые ему неизвестны, особенно если речь идет о таком опасном свидетеле, как Малкольм Винс. Люсьен был хорошим адвокатом, и он понятия не имел, что еще мог выдать Малкольм.
Отвечая на его вопросы, свидетель признал, что не испытывает к Лидии нежных чувств, что не может дождаться развода, что последние годы жизни с ней не были для него подарком и так далее. Обычный для разводящегося супруга набор. Потом Винс сообщил, что узнал об убийстве Кассело на следующее утро. В день убийства он был в отъезде и вернулся очень поздно. Люсьен добился весьма скромного успеха, доказав, что Лидия, согласно ее показаниям, могла быть в ту ночь не одна.
Но это уже не имело значения. И присяжные, и все остальные находились под ошеломляющим впечатлением от внезапно открывшейся чудовищной развращенности Лидии.
* * *
После обеденного перерыва Люсьен медленно, тяжело поднялся и обратился к суду:
— Ваша честь, у защиты больше нет свидетелей. Однако мой клиент желает сам дать показания. Прошу занести в протокол, что он делает это вопреки моему совету.
— Внесите заявление адвоката в протокол, — распорядился Лупас.
— Глупейшая ошибка. Просто невероятно, — прошептал Бэгги так громко, что его услышало ползала.
Дэнни Пэджит вскочил и надменно проследовал на свидетельское место. Его попытка улыбнуться обернулась злобной ухмылкой, а попытка выглядеть искренним — крайним самодовольством. Он поклялся говорить правду, но никто не ожидал услышать ее из его уст.
— Почему вы настаивали на том, чтобы быть допрошенным в качестве свидетеля? — задал свой первый вопрос Люсьен, и весь зал замер в ожидании ответа.
— Я хочу, чтобы эти добропорядочные люди узнали, что случилось на самом деле, — ответил Дэнни, глядя на присяжных.
— Ну так расскажите им. — Люсьен сделал жест в сторону ложи жюри.
Версия событий, предложенная Дэнни Пэджитом, оказалась удивительно «творческой», поскольку никто не мог ее оспорить: Лидия сбежала, Рода мертва. Он начал с того, что тем вечером провел несколько часов у своей подруги Лидии Винс, которая жила менее чем в полумиле от дома Роды Кассело. Он, Дэнни, хорошо знал, где находится этот дом, потому что несколько раз бывал там. Рода, по его словам, стремилась к серьезному роману, а он сам был слишком увлечен Лидией. Да, дважды у них с Родой была интимная близость. Они встречались в клубах и проводили время вместе: выпивали, танцевали. Она была темпераментна, развязна, и все знали, что она спит с кем попало.
Джинджер опустила голову и закрыла уши руками: мало убийства, негодяй еще и осквернял память сестры. Это не ускользнуло от внимания жюри.
Далее Дэнни сообщил, что не верит вздору, который наплел здесь муж Лидии о ее лесбиянстве; ей нравилась близость с мужчинами. Малкольм врет, чтобы отнять у нее ребенка.
Пэджит был отнюдь не дурен в качестве свидетеля, впрочем, речь шла о его жизни. Он отвечал быстро, пожалуй, слишком часто одаривал ложу жюри фальшивыми улыбками, речь его была чистой, осторожной и складной. Слушая его, я часто переводил взгляд на присяжных, но не замечал в их лицах особого сочувствия. Фаргарсон, тот самый калека, слушал Дэнни с тем же скепсисом, с каким он слушал и показания остальных свидетелей. Мистер Джон Дир сидел, все так же скрестив руки на груди, и хмурился. Мисс Калли относилась к Пэджиту с брезгливостью, но, вероятно, отправила бы его в тюрьму за прелюбодеяние с той же решимостью, что и за убийство.
Люсьен не стал затягивать допрос: его клиент сам запасся веревкой, чтобы повеситься, есть ли смысл адвокату облегчать задачу обвинению? Сев на место, Уилбенкс посмотрел на старших Пэджитов с неподдельной ненавистью и терпеливо приготовился ждать развязки.
Вести перекрестный допрос явного преступника — мечта любого прокурора. Эрни медленно подошел к столу с вещественными доказательствами и, взяв в руки окровавленную рубашку Дэнни, сказал, обращаясь к стенографистке:
— Вещественное доказательство номер восемь. — Потом, помахав рубашкой, чтобы присяжные еще раз хорошенько рассмотрели ее, спросил у подсудимого: — Где вы купили эту сорочку, мистер Пэджит?
Дэнни замер, не зная, что делать: отрицать, что вещь принадлежит ему, признать или действительно попытаться вспомнить, где он купил эту проклятую рубашку.
— Вы ведь не украли ее, правда? — рявкнул Эрни.
— Нет.
— Тогда отвечайте на мой вопрос и, пожалуйста, не забывайте, что вы под присягой. Где вы ее купили? — Он держал покрытую пятнами тряпку прямо перед носом Дэнни кончиками пальцев, словно кровь на ней все еще была свежей и он мог испачкаться.
— Где-то в Тьюпело, наверное. Точно не помню. Это же просто рубашка.
— Как долго вы ее носили?
Снова пауза. Какой мужчина помнит, где и когда была куплена какая рубашка?
— Ну, год, может быть, два. Я чеков не храню.
— Я тоже, — сказал Эрни. — Когда вы ложились с Лидией в постель той ночью, вы снимали сорочку?
— Да, — нарочито небрежно бросил Дэнни.
— Где она лежала, пока вы, гм... имели интимную близость?
— На полу, наверное.