– Без комментариев. Но я готов обсудить запись с первого чипа.
Такого внезапного оборота событий адмирал, честно говоря, не ожидал. Файл сканирования, сделанный Анваром Тагиевым, он захватил на всякий случай, без особой надежды, что логриане вдруг решаться говорить на эту запретную, по их мнению, тему.
– Значит, ответа на свой вопрос я не получу?
– Ты получишь ответ на все вопросы. И поймешь, что опасности нет. Более того, твой поступок, который можно расценить как нарушение договора и вторжение в личное пространство логра, останется без последствий.
«Крепко же я его напугал!»
– Хорошо, я…
– Не надо ничего говорить, адмирал. Ты знаешь, одна из особенностей существования матрицы личности – это абсолютная память, открывающаяся в логре.
– Верно.
– Открыв тебе свои воспоминания, я не смогу исказить их, а следовательно, солгать.
Кречетов еще обдумывал ответ, когда пространство вокруг него резко изменилось.
Проклятье!
Он ощутил себя… логрианином!
Три миллиона лет до нашей эры.
Неизвестная точка космического пространства
Сферический зал тонул в красноватом сумраке.
В центре огромной искусственно созданной пещеры, расположенной глубоко в недрах планетарной коры, медленно вращался конусообразный вихрь, состоящий из миллиардов одинаковых кристаллических частиц.
Несколько вертикальных тоннелей вели глубже, к раскаленной мантии. По ним подавалась термальная энергия. Она омывала кристаллы, напитывала их, позволяя функционировать.
Вращаясь, вихрь издавал монотонный гул; некоторые из составляющих его кристаллических нитей слегка отклонялись в направлении центробежной силы, и оттого конус выглядел разлохмаченным, а сумеречное красноватое освещение, играя точечными бликами, прихотливо искажало пропорции, вспыхивало, угасало, переливалось.
Так проходили века, складываясь в тысячелетия.
Ничто не менялось в обстановке таинственного зала, пока в его своде однажды не появилась крошечная пылающая трещина. Она быстро выросла в размерах, начала ветвиться, угрожая разрушить последнее прибежище цивилизации.
Вихрь замедлил вращение. От него к своду потянулись дуговые разряды. Процесс, стремительный и точный, не был стихийным, все происходило в рамках хорошо отработанной технологии. Прочность и целостность свода были восстановлены, но на этом события не завершились.
В закругляющихся стенах открылись технологические ниши, из них, клубясь, вырвались облака кристаллических частиц. Свободно перемещаясь в воздухе, однотипные кристаллы приступили к формированию сложнейшей структуры. Сопрягаясь гранями, они объединялись в нити, те, в свою очередь, изгибались, переплетались, искрили, тянулись одна к другой, образуя пустотелую сферу.
Внутри машины, созданной из тысяч универсальных компонентов, зародилась ослепительная точка. От внутреннего слоя кристаллов к ней потянулись блуждающие разряды энергии. Последовала вспышка, на миг внутри устройства появился сгусток тьмы, раздался приглушенный хлопок, и вдруг сферу заполнили органические соединения. Вещества появились в виде молекул, образовали туман. Нитевидные разряды, словно тысячи крошечных рук, принялись собирать их, объединяя в капли, затем мутное облако частиц начало принимать форму тела логрианина.
Нити энергии двигались все быстрее. Они действовали с филигранностью хорошо отлаженного механизма, формировали ткани и органы, соединяя органические молекулы в точных последовательностях, пока внутри машины возрождения не ударил финальный разряд, – он заставил сердце существа резко сократиться.
* * *
Го-Лоит открыл глаза.
Созданное для него тело выгодно отличалось от прежнего. Генетические усовершенствования сделали его невосприимчивым к токсичной атмосфере, высоким температурам и множеству иных негативных воздействий, которым издревле подвержен родной мир.
Он вышел из машины возрождения, и сотни кристаллов тут же потянулись к нему, формируя различные устройства, соединяясь с нервной системой.
Четыре мощных ногощупальца, покрытых толстой, грубой шелушащейся кожей, поддерживали небольшое субтильное, лишенное плеч туловище. Две уплощенные, расширяющиеся к затылку головы покоились на длинных сильных и гибких шеях.
Он сплел их в подобие тугого каната, впитывая уже почти забытые ощущения, затем решительно направился к выходу из огромного зала, следуя по дороге, вымощенной темными плитами, которой никто не пользовался уже тысячи лет.
Впереди появился источник напряженно-белого сияния.
Вуаль. Защитное поле, изолирующее последнее убежище от искаженной и смертельно опасной реальности родного мира, имя которому – Логран.
Миллиарды матриц сознаний внимательно наблюдали за ним. Го-Лоит был одним из немногих, кто однажды спас цивилизацию от неминуемого уничтожения, но теперь прежние методы, казавшиеся в ту пору дерзкими, новаторскими, уже не могли обеспечить будущего.
Вуаль постепенно истончилась, пропуская его за периметр защищенного пространства. Го-Лоит уверенно перешагнул черту, за которой когда-то осталось все материальное, бренное, с удивлением внимая полузабытым ощущениям.
За порогом начиналась сложная многоуровневая сеть тоннелей, в прошлом объединявшая подземные города-убежища.
Он шел сквозь историю своего народа. Повсюду попадались останки былого. Брошенные за ненадобностью предметы, остановленные, пришедшие в негодность машины, бесчисленные уровни, заполненные одинаковыми сферическими жилищами диаметром в два метра, – неизгладимый след перенаселения, тяжких условий существования.
Повсюду белели кости. Скалились черепа. На полу пластались изгибы разветвленных позвоночников.
Он был свидетелем и участником той последней трагедии. Где-то поблизости есть и его прах. Немногие успели уйти в Логрис спокойно, с достоинством, осознавая важность сделанного шага. Большинству пришлось спасаться, испытывая телесные муки, переживать минуты агонии, пока перегруженные на тот момент устройства записывали матрицы личностей в логры – неразрушимые кристаллы, которые были разработаны незадолго до катастрофы, пробившей защиту большинства убежищ.
Создавая Логрис – единение миллиардов нанокомпьютеров, каждый из которых поддерживал матрицу личности логрианина, Го-Лоит твердо полагал, что теперь цивилизация спасена. Далеко не все разделяли его уверенность в успехе. Многие ставили под сомнение саму возможность полноценной жизни в виртуальной среде обитания, но жестокая природа Вселенной распорядилась по-своему, выступила на стороне ученых, – разрушение защиты подземных городов-убежищ вынудило колеблющихся принять единственный путь к сохранению самого ценного – разума личности.
Наклонный тоннель вел вверх.
Го-Лоит уверенно шагал навстречу бушующему катаклизму, который сначала уничтожил природу родного мира, а затем загнал цивилизацию в подземные города, теперь превратившиеся в склепы.