…смещение…
…выбор…
…функция…
…энергетический уровень…
…остановка…
Остальные части сложнейших узоров однозначной трактовке не поддавались.
– Анализ образца определил вещество, схожее с хитином, – волнуясь, Дениэл предвосхитил вопрос. – Возраст находки: сто семьдесят лет по локальному времени Ожерелья.
– Панцирь принадлежит инсекту? – Адмирал с трудом заставил себя отвести взгляд от рисунка.
– В том-то и дело, что нет! – воскликнул археолог. – В естественном виде хитины разных организмов лишь незначительно отличаются один от другого по составу и свойствам. – Он вдруг сорвался на пространное пояснение: – Но этот фрагмент экзоскелета обладает измененной формулой. У него обнаружена повышенная стойкость к кислотам, он прочнее и одновременно – пластичнее.
– Инсекты – признанные мастера генной инженерии, – напомнил адмирал, но, заметив, как насупился археолог, добавил: – Ладно, допустим, панцирь принадлежит неизвестному нам насекомоподобному существу. Где ты его нашел?
– В хранилище станции. Пару месяцев назад, когда исследовал и классифицировал предметы, доставленные полевыми группами.
– И ничего никому не сказал?! – Кречетов постучал пальцем по блеклому изображению. – Ты ведь должен был понять, что именно тут процарапано! Хотел сделать ошеломляющее открытие, присвоив себе все лавры?
– Была такая мысль, – виновато кивнул Дениэл. – Хотя, – он вскинул взгляд, – подобрать кусок панциря – дело нехитрое. А вот исследовать находку, верно истолковать ее значение – это и есть открытие!
– Так что же тебе помешало обнародовать результат? – спросил адмирал, подумав, что странности, замеченные в поведении Райбека, теперь уже не спишешь на присущую ему эксцентричность. Взять хотя бы круглосуточную работу выделенного канала гиперсферной частоты. Какого рода сенсацию он готовит, если для исследования потребовалось прокачивать огромные объемы данных?
– Почему даже мне ничего не сообщил? – настойчиво переспросил Кречетов.
– Решил сначала детально изучить находку, – признался Райбек. – В процессе выяснились некоторые сопутствующие обстоятельства, надо признать, спорные, но подтолкнувшие к дальнейшим исследованиям… – он вновь заговорил туманно.
– Начнем с рисунка, – перебил его Кречетов, возвращая разговор в прежнее русло. – Если я правильно понял, – он взял со стола фрагмент панциря, – здесь довольно точно изображены последовательности логр-компонентов, образующие некую систему управления. Знак, обозначающий «смещение», читается четко, но разве мы можем трактовать его однозначно? Здесь тысячи логров, сотни их комбинаций, значение которых неизвестно. Один или несколько символов, вырванные из контекста, ровным счетом ничего не доказывают!
– Не спорю, но сам факт находки дает возможность надавить на логриан! Они утверждают, что система гравитационных генераторов полностью автоматизирована и внедрена в структуру вертикалей! Но при этом они «забыли» уточнить одну маленькую деталь – модуль управления, я в этом практически уверен, находится тут, в Первом Мире!
– Остынь! – осадил его адмирал, не желая идти на поводу у Райбека и делать поспешные выводы. Сначала надо во всем тщательно разобраться. – Лучше объясни, что это за дуга? – он указал на едва заметный фрагмент изображения. – И рядом, нечто похожее на плетку?
– Я тоже обратил внимание на нижнюю часть рисунка! – мгновенно воодушевился археолог. – Линии нечеткие, менее глубокие, словно процарапаны позже, нетвердой рукой и другим инструментом! Андрей Сергеевич, ты знаком с трудами профессора Холмогорова?
– Нет. Но знаю, что он занимался исследованием логров на станции «Мантикора» и погиб, кажется, при атаке рейдеров?
– Не совсем так. За атакой стояли логриане. Они пытались остановить его исследования. Но речь сейчас, конечно, не об этом! – опомнился Дениэл, перехватив взгляд адмирала. – Пользуясь наработками Холмогорова, мне удалось идентифицировать дугообразный компонент и определить его функцию!
– Ну и что же это такое?
– Модуль задержки исполнения командных последовательностей! – волнуясь, произнес Дениэл.
– А «плетка»? – заинтересованно спросил адмирал.
– Пока неясно. Такого сочетания логров не встречал никто… – Голос Райбека неожиданно сорвался.
«Почему же он так нервничает? – спросил себя Кречетов, не находя объяснения взвинченному состоянию археолога. – С практической точки зрения его открытие пока что бесполезно. Что нам даст фрагмент панциря с процарапанными на нем узорами? Логриан такими «доказательствами» не проймешь. Чтобы заставить древние личности прямо отвечать на заданные вопросы, куска выцветшего хитина недостаточно».
Он вновь взглянул на дугообразный элемент, пересчитал «узелки» – их оказалось пятнадцать. Неясна система отсчета времени. Часы? Минуты? Годы?
Внимательно рассматривая находку, Кречетов заметил еще одну особенность. Некоторые линии обрывались на ровном срезе! Здесь явно не хватало части изображения! Так что же получается? Таинственное существо вырезало узор на собственном теле? – он живо представил уложенные внахлест подвижные брюшные пластины природного хитинового панциря. Да, только так можно объяснить обрыв линий! Продолжение рисунка на следующем сегменте, который попросту не нашли, а может, и не искали.
Кречетов глубоко задумался. Его скепсис дал трещину. Адмирал, как никто другой, понимал: у обитателей Первого Мира есть лишь одна возможность правильно отобразить сложнейшие последовательности логр-компонентов, не допустив при этом явных ошибок и искажений: они должны рисовать с натуры! «Но тогда мне следует согласиться с Дениэлом, признать, что таинственное насекомоподобное существо действительно обнаружило систему управления Смещением?!»
Мысль на удивление быстро овладела сознанием, потребовалось усилие, чтобы отогнать ее. «Нет, без весомых доказательств к логрианам не подступишься, – одернул себя Кречетов. – Но что же задумал Райбек? Планировал высадиться в Первый Мир и попытаться найти загадочную систему? Поискать в том районе, где обнаружен фрагмент панциря? Да, вполне в его духе. И что бы он сделал в случае успеха? – Кречетов искоса взглянул на археолога, вновь заметил лихорадочный блеск в его усталых, глубоко запавших глазах. Так выглядит человек, доведенный до грани нервного срыва. Неужели его неприязнь к логрианам переросла в откровенную ненависть? – Чем же ты одержим, Райбек? Жаждой невероятных, приносящих славу открытий или лютой ксенофобией? На что ты способен пойти, лишь бы насолить логрианам, уличить их в очередной лжи?»
Оставив при себе тяжелые сомнения, Кречетов вновь обратился к рисунку.
– Ну, хорошо, допустим, в прошлом произошло некое событие, запрограммированное…
– Нет. Вовсе нет! – с неожиданной, едва ли не фанатичной убежденностью прервал его Дениэл. – Событию только предстоит произойти! – воскликнул он.