— В нижнем левом ящике вашего комода, — добавил управляющий. — Сведения эти поступили из заслуживающего доверия источника. И это так.
— Три заказных письма? — недоверчиво переспросила девушка, все еще не веря своим ушам. — В этой квартире?
— В нижнем ящике вашего комода, — повторил Уайт, в течение всего этого разговора стоявший с закрытыми глазами. Руки его были скрещены, словно ему приходилось выполнять чрезвычайно неприятную и тягостную обязанность.
— У меня имеется полицейский приказ на производство у вас обыска, — начал было сыщик.
— Он излишен, — -. спокойно возразила девушка. — Можете обыскать всю квартиру. Можете привести с собой женщину, которая бы подвергла меня личному обыску. Мне нечего скрывать.
Сыщик обратился к своему спутнику.
— Фред, обыщите этот письменный стол. Он заперт?
Девушка протянула ему ключ.
Сыщик прошел в соседнюю комнату и оттуда донесся стук выдвигаемых ящиков.
Девушка не тронулась с места и молча взирала на своего бывшего шефа, который, казалось, не принимал в происходившем никакого участия.
— Мистер Уайт, — сказала она, — я вправе спросить, кто меня обвиняет в краже?
Уайт промолчал.
— Даже преступник, — продолжала девушка, — имеет право знать, кто его обвиняет. Я думаю, что у вас пропало очень много вещей… Воскресные газеты, например, сообщают о пропаже множества вещей до того как обнаружатся сами кражи.
— Я не читаю газет, которые выходят в день, когда все наши помыслы должны принадлежать Господу Богу, — смиренно возразил управляющий. — Но во всяком случае я вынужден вам сообщить, что с некоторого времени из вашего отделения стали пропадать деньги. Разумеется, я как честный гражданин не скажу вам имени того, кто указал нам на вас.
Она внимательно следила за ним, и на её губах заиграла презрительная улыбка.
В то же мгновение на лестнице послышались быстрые шаги. Она вспомнила о том, что дверь в квартиру осталась открытой. Еще мгновение — и на пороге показался доктор Гардинг.
— Что я слышу? — вмешался он в происходящее. — Вы осмеливаетесь обвинять мисс Крессуелл в воровстве?
— Но, дорогой доктор…
— Это возмутительно, мистер Уайт. Я готов поручиться за мисс Крессуелл своей собственной жизнью.
— Без мелодрам, милый доктор, — перебила его девушка. — Я убеждена, что все это глупое недоразумение. Я и не знала, что вы знакомы с мистером Уайтом.
— Это возмутительно, — продолжал Гардинг. — Я не нахожу слов, мистер Уайт.
Мистер Уайт пожал плечами, словно перенося ответственность за происходящее на неумолимую судьбу.
— Это очень любезно с вашей стороны, что вы нашли нужным вмешаться во все это, — обратилась Олива к доктору. — Впрочем, я и не ожидала от вас иного.
— Быть может, я могу вам быть чем‑нибудь полезен? — спросил он серьезно. Доверьтесь мне, — я весь в вашем распоряжении. Если эта история повлечет за собой какие‑нибудь неприятные последствия…
— Она не повлечет за собой неприятных последствий, — ответила девушка. — Мистер Уайт утверждает, что я похитила деньги и что эти деньги спрятаны у меня в квартире.
На мгновение заявление девушки смутило доктора и он сказал:
— Я видел, как полицейские поднялись к вам. А так как они шли в сопровождении мистера Уайта, а вы сегодня рассказали мне о вашем увольнении, то я сделал определенные выводы. Сыщик, обыскавший спальню, вернулся.
— Ничего, — заявил он.
Мистер Уайт от удивления широко раскрыл глаза.
— В нижнем ящике комода? — переспросил он недоверчиво.
— Ничего, — снова ответил сыщик.
— Посмотрите за картинами.
Они снова принялись обыскивать комнату, шарить под ковром, просматривать книги в книжном шкафу и осматривать все места, где могли бы быть запрятаны деньги.
— Ладно, барышня, — добродушно заметил сыщик, — надеюсь, мы были вам не очень в тягость. Что вы предполагаете предпринять теперь, сэр? — обратился он к Уайту.
— Вы посмотрели в нижнем отделении комода? — снова осведомился Уайт.
— Я перерыл нижнее отделение комода, среднее отделение и верхнее отделение, — терпеливо ответил детектив. — Я заглянул под комод, я заглянул за комод, и я перерыл все коробочки на комоде.
— И не нашли? — переспросил Уайт, не веря своим ушам.
— Ничего. Какие у вас основания подозревать молодую даму? Известно ли вам, что вам придется отвечать за это, и что если обвинение не подтвердится, то вы подлежите ответственности?
— Я все знаю, — с досадой заметил Уайт. — И я никого не обвиняю. Очень сожалею, что вас побеспокоил, — и, повернувшись к девушке, он добавил: — Я надеюсь, что вы на нас не в претензии? — Уайт величественно протянул ей на прощанье свою крупную белую руку, Олива притворилась, что не заметила её.
Мистер Уайт покинул комнату.
— Прошу извинить меня, — заметил доктор, — я хочу поговорить с мистером Уайтом.
— Только не устраивайте никаких историй. Я бы не хотела продолжения…
Он кивнул ей и последовал за управляющим.
— Я бы хотел поговорить с вами у себя, — обратился Гардинг к Уайту.
— Ну что ж, — заметил тот.
— Мы вам больше не нужны? — спросил сыщик.
— Нет, — ответил Уайт. — Так, значит, вы уверены в том, что в нижнем отделении комода не оказалось того, что мы искали?
— Уверен, — ответил сыщик, теряя терпение. — Неужели вы думаете, что я не посмотрю именно там, где предполагают найти пропавшую вещь?
Уайт ничего не успел возразить сыщику, потому что в это мгновение распахнулась дверь квартиры Белла и на пороге показался её обитатель. Его серая шляпа съехала на затылок, он едва держался на ногах. Умильно улыбаясь, он разглядывал собравшихся.
— О! — радостно воскликнул он. — Наш милый доктор и, если не ошибаюсь, вместе с ним наш старый знакомец Епископ.
Уайт обиженно взглянул на пришельца: в весьма интимном кругу он был известен под именем Епископ. То обстоятельство, что совершенно незнакомый ему субъект, да еще в пьяном виде, вспомнил его кличку, огорчило его.
— О, — продолжал пьяница, — здесь и полицейский инспектор Петерсон и сержант Фербенкс. — Приветствую вас в этом добродетельном доме.
Полицейский инспектор ничего не ответил и расхохотался. Доктор нервно теребил бородку. Мистер Уайт попытался пройти мимо незнакомца, уклонившись от встречи с ним, но Белл опередил его: пошатываясь, проковылял вперед и преградил ему путь.
— Мой милый, старый добрый Уайтик, — продекламировал он.
— Пропустите меня, — воскликнул Уайт. — Я вас не знаю!