В основе книги – подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.
Мобильный подал свой голос в то время, когда машина Турецкого въезжала в туннель под Лефортово. Он только что прибавил скорость, поэтому на дисплей взглянул мельком. Высветился незнакомый номер. «Подождут», – подумал Турецкий и понесся в общем потоке машин к выходу из туннеля. Наконец выехал «на волю», но пришлось ехать еще какое-то время, пока он не нашел место для парковки возле магазина «Кухни». Он нажал на кнопку «входящие звонки» и услышал знакомый голос.
– Саша, это Серегин. Ты в Москве?
Турецкий удивился, что Никита, который не появлялся на его горизонте последние лет десять, неожиданно вспомнил о бывшем однокурснике.
– Привет, Никита, я в Москве. А вот ты напрочь пропал. Даже на последнюю встречу с однокурсниками не пришел. Давно не слышал твоего голоса.
– Да, как-то не было случая связаться, – манера Никиты говорить вальяжно, слегка растягивая слова, не изменилась со времен веселой студенческой молодости.
– Подозреваю, раз ты вспомнил обо мне, я тебе понадобился.
– Угадал. Нужна твоя профессиональная помощь, только на тебя надежда.
Турецкий уже давно привык – если к нему обращаются и говорят подобные слова, значит, он действительно нужен. Поэтому он сразу спросил:
– Куда нужно подъехать?
– Ты настоящий друг! – обрадованно воскликнул Никита. Он продиктовал адрес, и Турецкий открыл карту Москвы. Ехать придется не меньше сорока минут.
На берегу Москвы-реки его уже поджидала небольшая группа милиционеров, и среди них он увидел толстенького лысоватого Никиту. За то время, сколько они не виделись, товарищ заметно раздался в ширину. Китель обтягивал его брюшко, пухлые щеки слегка свисали. Но голубые, немного выпуклые глаза сохранили прежний юношеский блеск. Турецкий подумал, что занятия спортом вряд ли привлекают Никиту.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и Никита неожиданно для Турецкого обнял его, хотя они особо никогда не дружили.
– Я слышал, ты перешел в частное агентство? – спросил Серегин и окинул быстрым взглядом подтянутую спортивную фигуру Турецкого. Тот заметил в его взгляде зависть и усмехнулся про себя.
– Да, служу потихоньку.
– Не сказал бы, что потихоньку. Доходят слухи, что вы несколько крутых дел раскрыли. И как вам удается?
– Работаем… – пожал плечами Александр.
– А у нас проблемы… Большие, – пожаловался Серегин. – Хотя тоже работаем не покладая рук. Ну ладно, я без предисловий. Знаю, что время дорого.
– Ты даже не представляешь, насколько, – усмехнулся Турецкий.
– Небось, загребаете в частном агентстве? – теперь уже и в голосе Серегина прозвучали нотки зависти.
– Мешками… – поддел его Турецкий. – Но если серьезно, Никита, то работаем, конечно, не задаром. Вы же тоже зарплату получаете. Так что много времени уделить не смогу.
Никита заторопился, словно испугался, что Турецкий не дослушает его до конца и умчится загребать мешками гонорары.
– Понимаешь, сегодня нам позвонил какой-то мужик. Не назвался, сказал, что удил рыбу и заметил в кустах лодку. Удивился – лодка не привязана, как будто бесхозная. Подошел, а в ней труп, женский. Позвонил в милицию, а они уже нас вызвали.
– Ты теперь в речной, что ли? – спросил Турецкий.
– Уже пять лет. Столько утопленников повытаскивали, не представляешь, – вдруг пожаловался он. – Но эта не утопленница, ее задушили. Главное, никаких документов при ней, да и лодка незнамо откуда.
– Так причина смерти – удушение? – сразу приступил к делу Турецкий. – Медэксперт уже приезжал?
– Да, произвел внешний осмотр тела и уехал. Говорит, ее сначала изнасиловали. Да вот акт…
Он протянул Турецкому бумагу.
– Тело увезли?
– Нет еще. Я решил, что, если ты согласишься приехать, лучше бы тебе все увидеть своими глазами.
Он стал спускаться к реке, Турецкий за ним, вся свита немедленно присоединилась, негромко переговариваясь.
– Лодку мы привязали. Но вот досада – никаких опознавательных знаков. Если бы ее взяли на лодочной станции, то был бы номер или название… Ничего.
Турецкий пожалел, что не захватил с собой кроссовки. Спускаться в модельных туфлях было неудобно. Подошвы скользили по траве, и он чуть не упал. Никита подхватил его под руку.
Лодка едва заметно качалась у самой кромки воды, а вместе с ней и мусор, который оставляют после себя любители отдыха на природе. На пеньке в тени деревьев сидел милиционер и читал газету. Он вскочил, едва увидев процессию.
– Николай, сними с трупа пластик, – приказал Серегин.
Сержант снял черный пластиковый пакет, которым было прикрыто тело. Турецкий заглянул в лодку. На дне на спине лежала женщина, вытянув ноги. Ее согнутые в локтях руки словно тянулись к шее. На теле остались обрывки одежды. В глаза бросились гематомы на внутренней стороне бедер.
– Сопротивлялась, – заметил Турецкий, указав на ее руки – тоже в многочисленных гематомах.
– Ты на шею обрати внимание, – сказал Никита.
Турецкий наклонился над женщиной. Сержант откинул ее длинные волосы, которые закрывали шею. Турецкий поморщился. Зрелище было не из приятных – шея несчастной вздулась над узкой странгуляционной бороздой багровым подтеком.
– Петля была из тонкого и жесткого материала, – прокомментировал увиденное Турецкий.
– Медэксперт тоже сделал такой вывод. Странгуляционная борозда глубокая и узкая.
– Такой след оставляет металлическая струна.
Серегин промолчал.
– В лодку из вас кто-то залезал?
– Медэксперт, когда осматривал тело… Я, естественно, потом наш эксперт-криминалист – снимал отпечатки. Потом фотограф, – перечислял Серегин. – Все улики уже увезли на экспертизу. Меня мучает, откуда лодка – никаких опознавательных знаков, – повторил он.
– Ну я бы прежде всего объездил все лодочные станции вверх по течению. Может, частники на своих лодках номера и не ставят. Кстати, сфотографировали лодку? Можно показывать снимок для опознания.
– Все сделали.
– А зачем тогда я тебе? – удивился Турецкий.
Никита тяжело вздохнул, снял фуражку и вытер платком лысину.
– Это уже третий случай за два месяца. И мы ничего не можем сказать об убийце. Никаких следов.