Турецкий время от времени звонил Никите и интересовался, как проходят розыскные действия. Демидов, который в третий или четвертый раз услышал от Турецкого фамилию Ермилов, но не придавал этому особого значения, наконец поинтересовался.
– А кто этот Ермилов? Что-то мне фамилия знакома.
– От меня, наверное, и слышал, – ответил рассеянно Турецкий. – Это тот серийник, которым занимается Серегин. Ну, помнишь, я ездил еще в Кучково? Он там тоже орудовал.
Демидов только что вернулся в агентство, сдав наружное наблюдение за домом клиентки своему сменщику Агееву. Он присел на стул и задумался о том, что слышал эту фамилию совсем недавно. Но не от Турецкого. Он взял мобильный, нашел там нужный номер телефона и нажал кнопку вызова.
– Приветствую вас. Это я, Демидов, – услышал Турецкий. – Да все нормально. Сейчас ничего интересного.
Турецкий перестал слушать его. Но вздрогнул от неожиданного возгласа Демидова.
– То-то я думаю, где же я слышал эту фамилию? Так вы его нашли? Нет? А жаль. А то у нас тут столько народу стоят на ушах. И в Кучково, и в московской речной милиции… Как почему? Он же убийца.
Турецкий вытаращил глаза и бросился к Демидову.
– Ты с кем говоришь?
– С Угрюмовым, следователем, который ведет следствие по делу Клесова. На, поговори с ним сам. Твой Ермилов – четвертый участник убийства Заботиной.
Турецкий схватил трубку.
Демидов отошел в сторонку и уселся в кресло, сложив руки на животе. Он был очень собой доволен. Один раз услышал фамилию Ермилова и запомнил ее. И даже вспомнил, от кого.
Турецкий уже закончил разговор и укоризненно посмотрел на Демидова.
– Что ж ты мне раньше не сказал, что слышал о Ермилове?
– Так ведь Голованов решил, что четвертого мы искать не будем. Это уже дело районного отделения милиции. Я и выбросил из головы. А что ты нервничаешь? Что это тебе дало? Вот если бы они его нашли, тогда другое дело. Представляешь, его ищут, а он уже давно сидел бы у Угрюмова! Вот был бы номер!
Демидов рассмеялся.
– Поэтому и надо было сразу сказать, как услышал от меня фамилию Ермилова. Ничего смешного не вижу. Как раз было бы глупо искать человека, когда он сидел бы уже по другому делу, – недовольно заметил Турецкий.
– Все равно это бы выяснилось довольно быстро.
– А усиленные наряды береговой милиции? А наружка в Кучково? Представляешь, сколько народу задействовано?
– Тьфу ты, – обиделся Демидов. – Вместо того чтобы сказать спасибо, ты на меня всех собак спускаешь. Будто ты занимаешься этим Ермиловым. Пропади он пропадом!
– Извини, старик. Просто я тоже в это дело втянут, потому и нервничаю. Если он почувствовал неладное и уехал, он же примется за старое. И когда его тогда еще найдут? Правда, теперь в базе данных есть его ДНК и фотография, так что не нужно будет начинать с нуля. Но это очень слабое утешение, – вздохнул Турецкий.
Позвонила Ирина и сообщила, что сегодня к ним заедет Катя. По очень важному делу.
– Она что, хочет просить у нас благословения на брак с Никитой, что ли? – довольно мрачно пошутил Турецкий.
– Да вроде нет. Ей и так хорошо. Представляешь, он к ней заезжает каждый божий день!
– Да ты что? Вот это мужик! И когда он успевает? – поразился активности приятеля Турецкий.
– Да вот есть такие мужчины, – с некоторой ноткой упрека ответила Ирина.
– А тебе, душечка, грех жаловаться, – осадил ее Турецкий. – Я тоже каждый день возвращаюсь домой.
– Ты мне муж! – резонно заметила Ирина.
– А Катька ему свежая возлюбленная. Неизвестно, что будет через месяц. Надоест ему каждый день таскаться. Устанет.
– Да непохоже. Короче, она будет в восемь. Так что ты постарайся не задерживаться. Она хочет вовремя вернуться домой, к ней в десять приедет Никита.
– Так когда же он домой доползает? Жена его не грызет?
– А ему близко. Оказывается, его дом через два квартала. А жене говорит, что Ермилова ищет.
Демидов был прав, когда сказал: пропади он пропадом, этот Ермилов. Еще и от своих родных слышать эту фамилию!
– Буду в восемь, – пообещал Турецкий. И в эту минуту встретился взглядом с Алькой. Демидов уже ушел, и Аля неслышно зашла в комнату, а теперь слушала разговор Турецкого с женой. Ее глаза выражали такое отчаянье, что он испугался.
– Ты чего? Что случилось?
Турецкий закрыл дверь и обнял девушку, прижав ее голову к груди.
Аля сердито вырвалась из его объятий.
– Ты же обещал сегодня пойти со мной в ресторан!
– Ой, прости, Алечка, – застонал Турецкий, готовясь к бурным выяснениям отношений. Хоть б не расплакалась и не начала его упрекать. Прав, прав был тысячу раз Никита, который говорил, что лучше иметь дело со зрелыми женщинами. Вон Катя – ей плевать, что Никита женат, ей и так хорошо. А Алька каждый раз устраивает сцены. Потому что молодая и глупая, не ценит своего счастья.
– Ты же обеща-а-ал, – протянула она противным плаксивым голосом. Турецкий смотрел на нее беспомощным виноватым взглядом, и это еще больше ее подзадорило. Как по заказу из глаз ее полились слезы, личико сморщилось и она стала похожа на старушку. Хоть бы никто не зашел. Мужики и так каждый раз пялятся, когда они разговаривают или вместе уходят. Можно, конечно, на минуточку заскочить в его машину. Но если он ее туда усадит и станет целовать, это может повлечь за собой самые непредсказуемые последствия. Хотя почему непредсказуемые? Тогда еще сложнее будет от нее оторваться.
– Алечка, ко мне сегодня приедет человек. По очень важному делу.
– Какой человек? – капризно сказала она.
– Ну, один… Ты его не знаешь.
– А по какому делу?
– Да откуда я знаю? Думаю, ему нужен мой совет. А может, вмешательство. Скорее всего его нужно защитить от одного гада. Он такой полукриминальный тип, – вспомнил Турецкий про Гошу и решил, что скорее всего, это и есть причина Катиного визита. Но лучше бы она уже подключала к своим проблемам Никиту и не срывала свиданий Турецкого. Так он ей и скажет, если речь зайдет о Гоше. Во всяком случае в данный момент у него было оправдание перед Алей.
– Ладно, иди, – неожиданно сдалась Аля. Видимо, решила, что благородное желание защитить человека достаточно веская причина для отмены свидания. – Только обещай мне, что завтра мы с тобой пойдем в ресторан.
– Обещаю! – не задумываясь сказал Турецкий.
– Тогда поцелуй! – потянулась она к нему и подставила губы.
В этот поцелуй Турецкий вложил всю свою нежность, и Аля осталась довольной. Она только вздохнула, как вполне взрослый человек, вынужденный смириться с реальностью, и отпустила его.