И вдруг в пятницу вечером, когда я возвращался домой и уже подъезжал к Приозерску, у меня зазвонил телефон. Я думал, что это Лена беспокоится, но нет – номер был мне незнаком. Как же я удивился, когда услышал голос Кати! Она сказала, что нам необходимо срочно встретиться, что она умрет, если не сможет меня увидеть, что ей очень плохо. Ну, после таких слов я не мог ей отказать. Мы договорились, что я подожду ее на том берегу, не въезжая в город. Там есть небольшая роща, где когда-то, в юности, мы часто встречались. Вот и теперь я ждал Катю на том самом месте. Пока ждал, перебирал в уме все варианты того, что с ней могло случиться, но так ничего и не придумал.
Катя приехала на своей машине – у нее «Пежо»-двойка. Когда она обняла меня… я вдруг почувствовал, что все вернулось, словно и не было ничего, что произошло в эти годы… Мы сидели в ее машине, и она рассказала, что ужасно несчастна, что Алексей ее обманул, никаких золотых гор нет, перспектив у него тоже нет, а главное – она поняла, что не любит мужа, а всю жизнь любила только меня! Я, правда, был немного удивлен, что она то и дело смотрит на часы, словно куда-то торопится, хотя в самом начале сказала, что муж улетел в Москву, и она осталась одна. Мы договорились встретиться на следующий день там же, в роще, но мне надо было придумать объяснение для жены, чтобы меня не ждали дома. А Катя взяла с меня слово, что я никому никогда не расскажу об этой нашей встрече. И это тоже было странно: кому я мог рассказать за ночь? Жене?
Весь остаток ночи я думал об этой встрече, о словах Кати, задавал себе все новые вопросы. Почему она все эти месяцы вела себя холодно, не замечала меня, а теперь вдруг стала признаваться в любви? Что случилось в их семье? Как мне себя вести теперь? Я спрашивал – и не находил ответа. Ну, а утром меня арестовали.
– Ну вот, – произнес Гуров после некоторого молчания, – теперь все кубики встали на свое место. Картина ясна.
– Картина ясна? – воскликнул Александр. – Расскажите! А то ведь я так и не понял, что случилось тем вечером!
– Не сейчас, – покачал головой Лев. – Сейчас тебе надо готовиться к встрече с теми, кто тебя действительно любит. А подробности той ночной истории ты узнаешь чуть позже. Смотри – уже светает…
Действительно, на востоке, куда лежал их путь, горизонт уже светлел.
Спустя полчаса машина остановилась возле дома Александра. Атамбаев вышел из машины, взглянул на дверь своего подъезда и сказал:
– У меня и ключей нет, надо звонить… А ведь рано еще… Может, не стоит их будить? Может, мне здесь на лавочке посидеть?
– Можешь, конечно, и посидеть, – ответил, улыбаясь, Гуров. – Но учти, что для твоих родных твое возвращение – это праздник. Так зачем его откладывать?
– Да, вы правы, конечно. Ну, я пойду. – И Александр, даже не попрощавшись с оперативниками, направился к подъезду.
– Ну, вот и все! – сказал Гуров, выезжая со двора. – Осталось только вещи собрать и билет купить. Поехали сейчас на твою «конспиративную квартиру», ты там соберешься, а потом поедем ко мне в гостиницу. Выдерем «жучок», где они его запрятали, выскажем по нему генералу Козлову все, что о нем думаем… Закажем по телефону билеты – и в путь.
– А как же Оля? – спросил Крячко. – Неудобно получится, если с ней не попрощаться, «спасибо» не сказать. Она столько для нас сделала! Да и машину надо вернуть, ключи отдать… И позавтракать не мешало бы, а то я уже и не помню, когда в последний раз ел…
– Конечно, было бы правильней попрощаться, только сделать это можно и по телефону. Ты пойми: меня жена ждет, у меня отпуск еще не кончился! Может, хоть недельку удастся отдохнуть! – с просительными интонациями в голосе сказал Лев.
– Ладно, будь по-твоему, – нехотя согласился Крячко.
Гуров доехал до дома, где квартировал Крячко, аккуратно припарковал машину, которой не собирался больше пользоваться, и сыщики поднялись в квартиру. Но тут их ждала неожиданность: Крячко никак не мог вставить ключ в замочную скважину.
– Там изнутри ключ торчит, – объявил он, заглянув в отверстие. – Значит…
– Значит, по-тихому вам сбежать не удастся! – объявила Оля, распахивая дверь. Она стояла на пороге нарядно одетая, причесанная – словно и не спала.
– Ты что – всю ночь нас ждала? – спросил Крячко, невольно расплываясь в улыбке.
– На подобные вопросы не отвечаю! – сурово заявила девушка. – Согласно 51-й статье Конституции! – Затем, взглянув на смущенных сыщиков, сама широко улыбнулась и шагнула в сторону: – Давайте проходите! Завтрак на столе! И ужин тоже! Но с одним условием – я жду подробного отчета!
– Ладно уж, будет тебе отчет, – пообещал Крячко.
Зайдя на кухню, друзья увидели, что на этот раз Оля превзошла саму себя: здесь было и несколько мясных блюд, и пяток салатов, и традиционная жареная картошка.
– Ну, под такую закуску, да в связи с окончанием расследования не закончить ту початую бутылку – просто грех! – заявил Крячко. – Надеюсь, ты не будешь возражать? – спросил он у Гурова.
– Повод, конечно, есть, – ответил тот, – но пить водку в шесть утра – все равно что купаться в сапогах или париться перед тренировкой. Так что я – пас. Вот от пары стаканов крепкого чая или кофе не отказался бы.
– Чай готов. – Оля уже снимала «куклу» с чайника. – Пейте, ешьте, чтобы на столе ничего не оставалось. А потом – потом рассказ! Со всеми подробностями!
– Рассказ обязательно будет, – пообещал Гуров. – Тем более после такой встречи.
После того как сыщики утолили голод и прогнали сон, выпив по паре чашек крепкого чая, Гуров приступил к обещанному рассказу о событиях последних суток. Он подробно рассказал и о засаде в овраге, и о преследовании Сабитова, и об аресте убийц, и о допросе того же Сабитова, и, наконец, о недавнем разговоре с освобожденным из тюрьмы Александром. Девушка внимательно слушала, время от времени задавая вопросы. Когда Гуров закончил, она спросила:
– Выходит, мы все ошибались, когда считали главными организаторами банды наших приозерских воротил Бубнова и Дурнова?
– Да, мы сильно ошиблись, – кивнул Гуров, – и тем самым едва не увели расследование в сторону. Что еще раз показывает, как опасно поддаваться чужим мнениям и оценкам. Ведь Бубнова и Дурнова как главных местных злодеев мне называл еще Атамбаев-старший в нашей первой беседе. И я, хотя и скептически отнесся к этим обвинениям, все же отложил их где-то в памяти. А потом очень много обстоятельств указывало на их вину: и то, что разбитые машины стояли в гараже Дурнова, и что водители вербовались в основном из его треста, и что охрану преступников осуществляли сотрудники ЧОПа, принадлежащего Бубнову. Вот я и проморгал главного преступника. Ведь я не раз с ним беседовал – и моя интуиция ничего мне не подсказала!
– Значит, оба они здесь ни при чем? – спросила девушка. – И теперь им ничего не будет?
– Почему же совсем ни при чем? – удивился Гуров. – Городской голова определенно при чем. Ведь это сотрудники его предприятия охраняли преступников, и наверняка у ЧОПа не было на это никакого договора. Такую деятельность можно рассматривать и как соучастие в преступлении, и как получение незаконных доходов. Так что господину Бубнову предстоят несколько судебных процессов. Чем они закончатся – не знаю. С Дурновым сложнее. Доказать его вину будет труднее. Но кое-какие неприятности у него определенно будут.