Тенин сам взял трубку. Узнав о том, что Артюхов задержан, он неожиданно не проявил никакой радости, а только сразу же в довольно жесткой форме потребовал от Лаврикова доставить к нему Артюхова. Но это было еще не все.
– Только по пути заедешь по одному адресу, – предупредил Тенин. – Это очень важно. Заберешь там двух человек и тоже доставишь ко мне. Дело очень серьезное. Один из этих двоих ранен – вероятно, тяжело. О них никто не должен знать, ни одна душа. Оплата в тройном размере, капитан. И смотри в оба!
Он дал Лаврикову адрес, но куда везти людей – не сказал, пообещал сообщить об этом позже. Теперь Лавриков заметно помрачнел. После такого разговора ему было трудно поддерживать версию о безобидном брокере.
Впрочем, Гуров оставил его на некоторое время в покое. Голова его была занята решением новой головоломки. Он гадал, что за парочка ждет их по названному Тениным адресу.
На квартиру пошли вчетвером – сам Гуров, Лавриков, майор Стенин и еще один молодой оперативник Быков. Пробирались в подъезд со всеми возможными предосторожностями, ожидая провокации или ловушки. Но в результате все оказалось до примитивного просто.
Когда Стенин и Быков стали по обеим сторонам двери с пистолетами наготове, а Гуров позвонил, им тут же открыл бледный и вконец измученный господин Бекас. Сначала он остолбенел, а потом, увидев форму Лаврикова, просиял, как ребенок, получивший в подарок скутер.
– Слава богу! – торжественным шепотом провозгласил он. – Милиция! Я сдаюсь. Делайте со мной что хотите – я уже не могу… А этот там… – Он опасливо обернулся через плечо. – В спальне. У него пистолет, но он очень плох. Потерял много крови… Но какое счастье, что вы тут! А как вы нас нашли?
«Ему даже в голову не приходит, что мы можем быть убийцами! – подумал Гуров. – Эх, господин Бекас, господин Бекас! Удивительная наивность! И какая вера в наше могущество!»
Он сделал знак Лаврикову задержаться и позвал с собой Быкова. С пистолетами в руках они осторожно проникли в спальню. На неразобранной постели лежал здоровенный парень в костюме. Правый рукав пиджака буквально набух от крови. Кровь была везде – на подушке, на покрывале, на полу. В левой руке парень держал пистолет с глушителем. Но поднять его он уже не мог.
Глядя мутным глазом на Гурова, парень пробормотал что-то вроде: «Чему быть, того не миновать…» – и пальцы его, сжимавшие рукоятку «глока», разжались.
– Ясно, – сказал Гуров, убирая оружие. – Быков, остаешься здесь и все контролируешь. На звонки по телефону хозяина не отвечай. Связь только по твоему мобильнику. И вызови немедленно «Скорую». А мы уезжаем. Опергруппу вызовем сами, по дороге. Каша здесь заваривается, похоже, знатная.
Прежде чем рассесться по машинам, Гуров провел небольшое оперативное совещание. Бекасу пришлось очень сжато, но полно обрисовать ситуацию. Уверенный, что его хождение по мукам закончено, Бекас пребывал в эйфории и рассказывал обо всем с удовольствием.
– Вот, хотел заработать, господа, а в результате остался у разбитого корыта! – неестественно весело заключил он. – Как вы думаете, сколько мне могут дать? Я сам никак не мог решить, чем же я занимаюсь – промышленный это шпионаж или же нет? Производственными секретами я торгую или государственными? Сейчас ведь не разберешь – рынок!
– Суд разберется, – хмуро сказал ему на это Милютин. – Ты лучше скажи, кому ты эти секреты продавал?
Но тут Бекас ничего нового к показаниям Лаврикова не добавил. Он тоже смог лишь рассказать про элегантного господина, назвавшегося Тениным и разъезжавшего на сверкающих лимузинах.
– Интересные вы люди, – с досадой заметил на это Гуров. – Шестерите и сами не знаете, на кого шестерите. Только деньги на уме. А вроде солидный человек. Ученый. Интеллигент. К тому же здоровье… Ну ладно, что выросло, то выросло. Остается нам теперь одно – выяснить настоящее имя вашего благодетеля. Жаль, возможности сейчас у нас ограничены. Придется ждать, пока он сам свидание назначит.
Однако у Гурова было чувство, что Тенин обязательно и очень скоро должен позвонить. Так оно и вышло. Через полчаса среагировал сотовый телефон Лаврикова.
– Что там у тебя? – нетерпеливо спросил Тенин.
– Все, как обговорили, – ответил Лавриков, заранее проинструктированный Гуровым. – Вся компания у меня. Говори, куда их везти, а то мне не в кайф вся эта лабуда. Один кровью исходит – глядишь, всю обшивку загадит. Двое других все налево смотрят. Пришлось браслеты на них надеть. Но риск большой. Поэтому у меня условие – плата не тройная, а пятерная.
– Жадность тебя однажды погубит, капитан, – после короткой паузы сказал Тенин. – Ну, будь по-твоему. Заплачу тебе впятеро. А этот, раненый, совсем плох? По телефону поговорить сможет?
– Какой хрен говорить! – раздраженно бросил в трубку Лавриков. – Он еле дышит. Боюсь, не довезу.
– Вези, – убежденно заявил Тенин. – Живой – мертвый, все равно вези. И постарайся без приключений. У нас лимит на приключения сегодня исчерпан.
– Куда?
– Поедешь по шоссе Энтузиастов в сторону Кольцевой, – объяснил Тенин. – Смотри налево, где лесопарк. На одной из просек увидишь крест деревянный, а на нем мишуру елочную, серебряную. Это специально для тебя, чтобы не проехал. Свернешь на эту просеку и жми до конца. Там мы тебя встретим. Только никого не потеряй по дороге.
На этом переговоры закончились.
– Козе понятно, – высказался первым полковник Крячко. – Все у господина Тенина пошло вкривь и вкось. Теперь ему нужно избавиться от балласта. Так что в принципе для Лаврикова это последняя поездка в жизни. – Он ухмыльнулся. – Финальный заезд, так сказать!
Лавриков, сжав зубы, отвернулся. Гуров поморщился.
– Кончай трепаться! – сказал он другу. – Вопрос серьезный. События будут развиваться быстро, тут никаких сомнений быть не может. Если мы не поторопимся, Тенин может что-то заподозрить и убраться из лесопарка. Перестанет выходить на связь, и останемся мы с носом. Поэтому предлагаю мгновенную операцию. Риск велик, но цель оправдывает средства. Мы сейчас едем на встречу с Тениным. В первой машине за рулем Лавриков, рядом – господин Бекас в наручниках, на заднем сиденье мы с полковником Крячко в ролях истекающего кровью бандита и санитара Артюхова. Вторая машина следует на значительном расстоянии. Старший – подполковник Милютин. Решения будешь принимать самостоятельно, Милютин, надеюсь, опыта и мозгов тебе хватит. И на этом дискуссии закончили. Все по коням!
Пока ехали, молчали. Причины для этого у каждого были свои. Лавриков, сидевший теперь за рулем, делал вид, что полностью сосредоточил свое внимание на дороге. Бекас был в наручниках и очень быстро вышел из состояния эйфории. Гуров прокручивал в голове возможные варианты предстоящей встречи. О чем думал в тот момент полковник Крячко, было доподлинно неизвестно, но, когда они притормозили на шоссе, заметив на обочине грубо сбитый деревянный крест, увитый легкомысленной серебряной мишурой, он вдруг сказал: