– Руки за голову! – скомандовал он. – Милиция!
Мужик, сидевший на директоре «Миллениума», наконец сообразил, что в кабинете они уже не одни. Он с большой неохотой оторвал руки от горла Арнольда Евгеньевича и встал. Потом наклонился и поднял с пола шляпу.
– Мы еще продолжим разговор! – пообещал он Арнольду Евгеньевичу, делая вид, что слова Крячко его совершенно не касаются. – Позвольте пройти!
– Хорош гусь! – удивился Крячко, которого незнакомец просто захотел отодвинуть со своего пути.
– А ведь мы с тобой знаем этого человека! – вдруг сообразил Гуров. – Это же известный в определенных кругах авторитет, проходящий в базе данных под псевдонимом Гриб. Деятель, помогающий решать самые щекотливые проблемы. Вот так встреча! И при таких странных обстоятельствах!
– Вас не касается, – быстро сказал Гриб, осматриваясь. – У нас частный разговор. Сугубо личное дело. Подтвердите, Арнольд Евгеньевич!
Директор «Миллениума» с трудом сел и бессильно привалился к стене. Лицо его было в ссадинах, на шее багровели следы от пальцев.
– Да, – с натугой произнес он. – Это наше частное, семейное дело. Прошу вас оставить моего друга в покое. Он тут ни при чем.
– Первый раз такое слышу! – воскликнул Крячко. – Так он кто вам – друг или родственник?
– И потом, вы всегда решаете родственные дела с помощью огнестрельного оружия? – холодно поинтересовался Гуров. – Нет, господа, вам придется задержаться и ответить на некоторые вопросы. Здесь налицо покушение на убийство, и я немедленно вызываю следственную бригаду…
Он не успел договорить, как Гриб вдруг сжался, точно атакующий регбист, и боднул Крячко головой в живот. Стас отлетел на три метра назад и едва не потерял равновесие. Гриб устремился к выходу. Гуров бросился за ним.
В дверном проеме возникло испуганное лицо секретарши и тут же исчезло. В «предбаннике», как оказалось, вообще скопилась масса любопытного народу, и, когда Гриб вместе с Гуровым выскочили из кабинета, вся эта толпа разом шарахнулась в коридор, устроив невероятную давку.
Гриб, рыча от ярости и вовсю работая локтями, пытался пробиться к лифту. Гуров нагнал его, ударил ребром ладони по шее, подмял под себя и завернул ему руки за спину.
– Господа! – сказал он, поднимая голову и оглядываясь на перепуганных сотрудников бюро. – Попрошу вас не расходиться. Нам нужны понятые.
– Не зря меня туда тянуло! – довольным тоном объявил Гуров, откидываясь на спинку кресла в кабинете генерала Орлова. – У этих двоих, оказывается, была встреча назначена на сегодня. Арнольд Евгеньевич очень не хотел, чтобы его сотрудник Бекас заговорил. Ему очень не хотелось, чтобы тема похищения производственных секретов из его бюро стала достоянием гласности. Продажей технологий занимался ведь не только Бекас. Он просто попытался увести доход у своего начальника. И Арнольд Евгеньевич решил от него избавиться. Но поскольку сам дотянуться до него не мог – Бекаса похитила конкурирующая банда, – нанял для этого известного киллера и шантажиста по кличке Гриб. А тот, не будь дурак, записал весь их разговор на диктофон.
– И сколько он запросил за услуги? – поинтересовался Орлов.
– Два «лимона»! Но это с учетом того, что, кроме ликвидации, Гриб вернет ему диск с информацией, который они целый год искали в развалинах. Естественно, ему это было как кость в горле. Ведь наличие дубликата всегда сбивает цену.
– А Гриб, значит, не оправдал высокого доверия?
– Нет, сначала он хотел, но люди Тенина оказались крепким орешком, и Гриб решил махнуть рукой на два миллиона и взять в пять раз меньше – просто за молчание. Арнольд Евгеньевич согласился – куда ему было деваться? И все бы, глядишь, прошло гладко, но Арнольду Евгеньевичу не удалось собрать всей суммы к сегодняшнему дню. Он попытался объяснить Грибу про временные трудности, но тот решил, что его хотят кинуть. Слово за слово, оба люди нервные. В какой-то момент Арнольд Евгеньевич вздумал пугнуть Гриба пистолетом. Ну, тут уже Гриб взбеленился по-настоящему. Боюсь, бедному директору пришлось бы худо, не явись мы.
Он посмотрел генералу в глаза и улыбнулся.
– Хотя, возможно, если бы ему предложили выбирать, то он предпочел бы разобраться с этим делом без нашей помощи, ведь в кармане у Гриба обнаружилась та самая пленка с записью, которая открывает нам директора «Миллениума» в совершенно новом свете.
– Да и над производственными секретами Гриба тоже занавес приоткрылся, – кивнул Орлов. – Будет над чем поработать.
…По ячменному полю, слепя округу пронзительными снопами света фар, шел переживший уже не одну уборочную комбайн сельхозартели «Заречье». Придерживая руль жилистыми, черными от въевшейся смазки руками, комбайнер, уважительно именуемый коллегами Степанычем, внимательно смотрел на густую щетку ячменного массива, который склонялся под лопастями мотовила.
Ощущая крайнюю усталость, накопившуюся за дни уборочной, Степаныч поминутно тер рукой слипающиеся глаза. Его штурвальный уже полчаса как дрых в одной из многочисленных копешек обмолоченной соломы. Впрочем, что возьмешь с пацана, которому всего-то четырнадцать?
Конечно, сейчас что думать про сон, если пошел заработок? Но как же нелегко он дается! Придумал же их директор такую хрень, как работа по шестнадцать часов кряду. Его понять можно – людей мало, а зерно уже начало осыпаться. Но так и платил бы за переработку, как полагается!.. Больше всего Степаныч сейчас опасался уснуть на ходу, упустить руль и уехать куда-нибудь вбок.
Неожиданно сквозь рев и грохот молотилки Степаныч услышал донесшееся откуда-то сверху громкое шипение. Казалось, огромную, раскаленную добела железяку опустили в холодную воду. Непроницаемо-черный полог ночного неба стремительно прочертила ярко-белая полоса, почти отвесно ушедшая за высветившуюся всего на мгновение зубчатую стену лесопосадки. На мгновение Степанычу подумалось, что это ему всего лишь померещилось – с ним такое уже бывало, когда он, сидя за рулем, на ходу видел сны. Но тут же стало ясно, что это самая настоящая явь и не так далеко от их поля нечто необычное грохнулось с ночного неба.
Шедший впереди комбайн звеньевого Хомякова замедлил ход и замер, дверь его кабины распахнулась. Степаныч тоже остановился и не спеша спустился по лесенке.
– Ты видел? – Спрыгнув на землю и достав сигарету, Хомяков указал рукой в сторону Сорочьей балки, куда упал загадочный объект.
– Видел… – кивнул Степаныч. – Ну и что?
– А то, что нам эту хреновину надо бы завтра же разыскать.
– И на кой она? На этот… как его? На гербарий, что ль?..
– Какой гербарий?!! – хохотнул Хомяков. – Чему тебя только в школе учили? В гербарий травы собирают, растения. А это – камень, метеорит. Штука очень дорогая, стоящая бешеных бабок.
– Да иди ты! – тоже доставая «беломорину», недоверчиво хмыкнул Степаныч. – И кто ж это за такую чепуху бешеные бабки платить собирается?