Ялчина взяли утром. Выдернули прямо из теплой постели. Ворвались с шумом, разбудив не только мать, но и подняв соседей. Полицейские разминулись с Софией и лейтенантом минутами, даже узнали лейтенанта во встречной машине, но начальник обозвал полицейского паршивым шакалом, велел гнать прочь, обещал, что продавшийся русским инспектор завтра же приползет на коленях.
Когда Ялчина выводили из дома, мать тихо плакала, а брат вылез из автобуса, зевая и почесывая толстый живот:
– Я в новом доме тебе две комнаты сделал, а ты со своими картами… Шайтан! – проворчал он, подмигнув брату. Что он хотел этим сказать?
Когда начальник в участке смазал Ялчина по лицу, тот окончательно уяснил: у властей против него ничего нет, закричал:
– Что вы повторяете, как попугаи: «Вазих! Вазих!» Я вам назову еще десяток ребят, которым иногда давал еду. Вот тебе давал плов! – Он ткнул худенького полицейского в грудь. – Так я не знаю, как тебя зовут.
В это время в участок вошел Еланчук. Один из полицейских замахнулся на него.
– Что у вас творится, капитан? – Еланчук недаром слыл ловким дипломатом. Взяв капитана под руку, прошел с ним в соседнюю комнату: – Уважаемый, мне приказали делать эту работу. Нам повезло: здесь оказался русский полковник, и мы с вами ловко свели русского с Назих-беем. Вам не следует лезть в это дело. Вы большой начальник, у вас огромная страна, масса серьезных дел. Ну почему вы должны лично заниматься нелепой смертью нищего мальчишки, у вас других, более важных дел нет? Пусть у русского полковника болит голова! Если кто и свернет шею на этом тухлом деле, это будете не вы.
Капитан благодарно пожал Еланчуку руку.
– Я отдам мальчишку русскому полковнику. Вы Ялчина задержали, посмотрим, сможет ли русский доказать его связь с убитым! Увижу Назих-бея, скажу, вы прекрасно выполнили задание русского.
– Спасибо, господин Еланчук! Я вам премного обязан.
Они еще раз пожали друг другу руки и расстались, весьма довольные.
В машине Ялчин исподволь разглядывал незнакомца и думал, что он опасный человек. От кулаков полиции беды не будет, а этот иностранец тюрьмой пахнет.
Когда они въехали на территорию отеля, охранник отозвал Еланчука в сторону и на плохом английском сообщил:
– Ялчин добрый парень, не сделает плохого. А четверо русских парней рано утром уехали в город… Они занимаются торговлей… Кожа… Каракуль. Наши гости не занимаются торговлей. Нам все равно, но русских обманут, они попадут в беду.
Еланчук угостил охранников «Орбитом»:
– Взрослый человек сам выбирает свой путь.
Охранник согласно кивнул и отошел к своим товарищам, а Еланчук вернулся к машине:
– Ялчин, иди занимайся своим делом. Скажи старшему, что был в полиции, тебе велели идти работать.
– О'кей, сэр! – Ялчин засверкал голыми пятками.
– Близится, близится час расплаты! – торжественно сообщила Мария, глядя на приближающуюся компанию во главе с рыжеволосой Катериной.
– Категорически приветствую! – развязно воскликнула бывшая подшофе Екатерина, здороваясь от имени всей компании.
Остальные раскланялись друг с другом. Эльза, как всегда, оказалась на заднем плане.
– Говорят, мужики обожают две вещи: теплое пиво и потных баб! – разошлась рыжеволосая предводительница. – Пиво в бокале Льва Ивановича уже согрелось, а за нами дело не станет.
– Женщина, ты много говоришь, – изрек Гиви. – Пойдем в тень, выпьем холодного вина.
Мария легко встала, обошла мужчин, с улыбкой обратилась к Эльзе:
– Смотрю на вас, милочка, и поражаюсь. Зачем вы носите этот кошмарный парик, да еще в жару? И бесформенный сарафан, словно вы беременны. У вас великолепное имя – Эльвира, сокращенно – Эля, а вы зовете себя на немецкий лад…
– Ответ прост, – женщина взглянула твердо, Гуров перехватил ее взгляд и быстро отвернулся. – Вы, Мария, привыкли находиться на публике. А я мужняя жена и не люблю, когда ко мне пристают незнакомые мужчины. Кстати, о мужчинах! Петр, ты, кажется, обещал мне подарить пальму.
– Пальму? – опешив, тот вытаращил глаза и указал на огромную красавицу неподалеку. – Можно, конечно. Но возникнут сложности с транспортировкой.
– Не кривляйся, я показала тебе чудненькую пальмочку в горшке, выложенном раковинами. Если у тебя сложности с деньгами, то… – разочарованно протянула Эльза.
– Да ладно уж, я у Гиви займу, – нашелся Петр, и вся компания, хохоча, отправилась в бар.
– Сыщик, ты, как обычно, прав, – сказала Мария, провожая компанию взглядом. – Ох и не простая девочка! Совсем не простая. У нее такой Петушок должен по ниточке ходить, а она себя лапать за задницу позволяет. Нормальную фигуру брюхатой куклой делает. Я на ее руки глянула. Голову даю на отсечение, девочка картошку не чистила лет пять как минимум. Только боюсь, ты здесь ошибаешься, господин полковник: не наркотиком от нее пахнет, а бриллиантами. Она однажды на завтрак колечко надела, не удержалась. Женщина все-таки! Думаю, откуда у нее обручальное кольцо появилось? Пригляделась, а кольцо просто камнем внутрь повернуто. Камушек пустяковый, на «Мерседес-600» поменять можно.
– А чего ты молчала? – попытался возмутиться Гуров.
– Ты же меня не оформляешь, на общественных началах держишь. – Мария разбежалась и нырнула в бассейн.
Гуров смотрел на разбросанные тут и там лежаки, на слоняющихся по аллее людей и думал, что ни черта в этом раю не найдешь. Хотя какой-то мужик в рубашке с длинными рукавами сегодня прибыл. Третий раз поперек аллеи проходит и головой в соломенной шляпе крутит. Может, потерял чего?
Подошел Еланчук, разделся, осторожно вошел в бассейн. Мария, словно только и ждала этого, вмиг его потопила, протащила за ногу, бросила захлебывающегося, сама выпрыгнула из бассейна, попыталась обрызгать Гурова, он увернулся.
– Не рыцарь! Нет чтобы подставить грудь благородно, затем корчиться в судорогах! – Мария заразительно рассмеялась.
– Судороги у меня получаются великолепно, могу в театральном преподавать. Но гожусь лишь на одну роль – недоумка, свято верящего в свой талант, или супермена на поломанных ходулях.
– Они не нашли ничего лучшего, как избить парнишку Ялчина, – Еланчук прыгал на одной ноге, пытаясь вытряхнуть из уха попавшую туда воду.
– Я с этого капитана шкуру спущу! – то ли шутя, то ли всерьез сделал страшные глаза Гуров.
– Не трогай моего лучшего друга, Лев Иванович, – усмехнулся Еланчук. – Если ты уничтожишь дураков, нам будет совсем плохо.
Гуров рассказал о ночном звонке и о разговоре Эльзы с неизвестным.
– Думаешь, пришлют? – спросил Еланчук.
– Полагаю, двоих, – ответил Гуров. – Помощника, способного оценить ситуацию, и ликвидатора, чтобы помощник, который много знает, не попал к вам в руки.