– Выйдите из машины! – Парень постучал жезлом по крыше.
– Нашел, – сообщил Гуров, протягивая техпаспорт и права. – Как вы назвали свою фамилию, инспектор?
Лейтенант глянул в документы мельком, похлопывая ими по перчатке.
– Откройте капот и выйдите из машины.
Из стоявшей впереди машины ГАИ вылез грузный капитан, подошел и рявкнул:
– Права качаешь? Или у тебя, парень, со слухом плохо?
Гуров открыл капот, начал неторопливо вылезать из-за руля, по ходу вынул ключи из замка зажигания. «Ну, не могут тут, в самом центре, на глазах у сотен людей что-либо сделать», – подумал Гуров и ошибся. Капитан ударил сыщика по лицу перчаткой, другой рукой прихлопнул крышку капота, крикнул:
– Отдай ключи, садись назад, поедем, разберемся!
– Ключи не отдам и никуда не поеду, – ответил Гуров и шагнул в сторону вовремя.
Сержант, подошедший сзади, хотел ударить жезлом по голове, но сыщик шагнул, и удар пришелся в плечо. Гуров почувствовал боль, рука одеревенела. Сержант бил не гаишным жезлом, а раскрашенным металлическим стержнем. Сыщик, который всегда гордился тем, что к нему нельзя подойти сзади, матюгнулся, отшвырнул лейтенанта и бросился бежать между машинами.
– Угонщик! Держите его! – крикнул кто-то из гаишников.
Визжали тормоза, гудели клаксоны, матерились водители. Гуров выскочил на резервную полосу и бросился по ней к прохаживавшемуся неподалеку инспектору ГАИ. Увидев бегущего по резервной зоне человека, инспектор затрусил навстречу, одновременно размахивая жезлом: мол, убирайся, кретин, из моих владений. Сыщик не знал, остановили его «ряженые» или действительно гаишники, был лишь уверен, что ни в коем случае нельзя с ними никуда ехать.
– Вы с ума сошли! – кричал лейтенант. – Уйдите немедленно. Сейчас пойдет машина!..
Какая пойдет машина, инспектор договорить не успел. Со стороны Кремля раздался вой сирен, на крыше первой машины мигал фонарь. Гуров и инспектор одновременно отпрянули в сторону и чуть не угодили под автобус. Кортеж лимузинов пролетел мимо. Гуров, не ожидая вопросов пришедшего в себя хозяина резервной полосы, быстро заговорил:
– Меня остановила ГАИ, уверен, что… – Он повернулся, указал на свои «Жигули», увидел, что стоявшая перед ними машина ГАИ исчезла, кивнул ничего не понимающему инспектору и начал пробираться сквозь катящийся поток «Мерседесов», «Вольво» и даже «Москвичей».
У своих «Жигулей» Гуров увидел лейтенанта ГАИ, удивился, но виду не подал, поправил съехавший набок галстук.
– Значит, охраняете порядок, лейтенант? – спросил Гуров насмешливо. – И сколько задержали угонщиков?
Инспектор был явно смущен, протянул документы на машину.
– Какой вы нервный, – сказал он. – Обычная проверка.
Гуров осмотрел парня с ног до головы, молчал – редкий случай, когда сыщик не мог сосредоточиться. Ясно, мальчишка выполнял приказ и ничего не знает, тогда почему не уходит? Проверил документы, убедился, что все в порядке, иди себе, а он стоит, мнется.
– Вы хотите мне что-то сказать? – Гуров достал сигареты, тряхнул пачку, угощать не стал, закурил.
– Неудобно получилось, – видно, не привык гаишник извиняться. – Капитана вызвали по рации…
Гуров махнул на парня рукой, сел в машину, отъехал, как и собирался, свернул в переулок и остановился, закурил.
Центральная магистраль, ясный день, полно народу, не могли здесь, сейчас, спланировать захват. Не могли, ведь не сумасшедшие. И лейтенант для такого дела абсолютно не годится. А сопляк с железкой в руке? Гуров потер ушибленное плечо. И старый сыщик, к которому запросто подошли сзади и чудом не оглушили! И он, как заяц, петлял между машинами, бежал к дяденьке милиционеру, искал защиты! Позор! Хорошо, никто из своих не видел. Для очистки совести придется все в красках обрисовать Станиславу. Но если не нападение, значит, так повседневно работает моя родная милиция. Остановили, забрали документы, не услышали привычных извинений, шарахнули по башке, отвезли в отделение. Гуров прекрасно знал: человек, доставленный в дежурную часть, не может оказаться прав. Он либо виноват, либо очень виноват.
– Я уже испугался, решил, случилось что, – сказал, улыбаясь, Крячко и чуть было не обнял Гурова, еле удержался.
– Случилось. – Гуров, снимая плащ, поморщился от боли в плече. – Потом расскажу, а сейчас лишь констатирую факт. Оказалось, для того чтобы ликвидировать знаменитого сыщика, совсем не нужны киллер, винтовка и прочие сложности. Вполне достаточно троих ментов, которые мучаются похмельем, и одной железной палки. Подробности позже, сейчас о деле. Выкладывай.
Крячко криво улыбнулся, спросил:
– Кофе хочешь? Правда, уже остыл. – Он взял с подноса уже полную чашку, поставил перед Гуровым. – Знаешь, что такое конец света? Объясняю. Когда начальник отдела городского управления, сопляк в майорских погонах, который никогда не был лейтенантом…
– Станислав! – перебил Гуров. – Пожалуйста, пропусти десять страниц текста.
– С превеликим удовольствием! Начальник главка генерал Орлов приказал установить за Еланчуком наружное наблюдение, а ему отказали, объяснив, что это нарушение прав человека.
– Правильно, – Гуров невольно потер плечо. – Права человека необходимо защищать, ибо это и есть первейший долг нашей милиции.
Убийца поднялся по деревянному настилу, который в строящемся доме заменял лестницу, остановился на площадке пятого этажа, вытащил из-под куртки бинокль.
Новостройка или незавершенка, один бог знает, находилась по другую сторону от парадного входа в офис. Проходя мимо подъезда, Федор Ивлев не мог видеть шесть этажей незавершенки – ее закрывали дома. Он обошел два квартала, наткнулся на битый кирпич, сломанный забор, оглянулся, понял, что находится позади интересующего его здания, вспомнил внутреннюю планировку офиса: чертеж был любезно предоставлен заказчиком. Два окна кабинета Гурова выходили именно во двор, а не в переулок. Почему человека требуется убивать на улице, когда его можно лишить жизни в собственном кабинете? Расстояние пустяковое, метров двести, не более, площадка для наблюдения и стрельбы прекрасная. Было, однако, существенное «но»: есть ли прямая между стройкой и окном?
Убийца настроил бинокль, увидел нужный дом, посчитал окна, определил два окна кабинета. Они были вот тут, рядом, но сам кабинет просматривался не целиком, лишь наполовину, может, и на треть. Рассмотреть обстановку, определить, где находятся стол и кресло Гурова, мешали тюлевые шторы.
Ивлев решил подождать, сложил кирпичи, соорудил удобную тумбу, сел, поднял бинокль и увидел, что спиной к окну стоит мужчина. Даже если он повернется, лица не разобрать, подумал убийца. Определять придется по фигуре. Он опустил бинокль, вынул из кармана фотографии, хотя отлично помнил, что Гуров высокий и держится прямо, как строевой офицер. Высокий – понятие относительное, бинокль прекрасный, но через окно точно не определишь, какого роста человек.