Хозяин взглянул на Фокина, и вся галстучно-рубашечная оболочка с Корзинкина слетела. На подполковника смотрел умный и хитрый мужик, вчерашний партаппаратчик среднего звена, человек, никому и никогда не верящий, постоянно ищущий собственную выгоду. Он вышел из-за стола, сказал:

– Голова разболелась, пройдемся по воздуху.

Неподалеку был небольшой парк. Они сели на скамейку. Партайгеноссе неожиданно достал из кармана кусок хлеба, стал кормить голубей.

– Вы не выиграете выборы, сегодня это понятно умным, через две недели станет ясно последнему дураку, который всегда голосует за сильнейшего, – сказал Фокин. – Проиграв в июне, вы проиграете навсегда, через некоторое время последние сумасшедшие умрут. Вы станете маленькой кликой оппозиции, будете смешить народ, хотя вас просто перестанут слушать, как перестали ходить на партсобрания и в Мавзолей. Сейчас перед вами последний вагон уходящего поезда, а я тот человек, который протягивает вам руку и говорит: «Садитесь и рулите».

– Пока вы нам ничего не протягиваете, а говорите о наших похоронах, – возразил Корзинкин, под натиском Фокина партийный босс потерял уверенность, голос его звучал совсем не так, как в роскошном кабинете.

– Допустим, по некоторым причинам нынешний Президент снимет свою кандидатуру и не будет участвовать в выборах.

– Полная чушь!

– Я сказал – допустим. В такой ситуации вы придете к власти?

– Если Марс не столкнется с Землей.

– Прекрасно. Если вы придете к власти, вам придется восстановить КГБ. Выборы выборами, но опираться на кого-то необходимо.

– Наверное, восстановим, я так далеко не заглядывал.

– Но для того чтобы восстановить КГБ, не надо смотреть далеко, достаточно видеть, куда ногу ставишь, чтобы не сломать себе шею при первом шаге.

– Ваша фантазия неудержима. Хорошо, я восстановлю КГБ.

– Тем более что это очень просто, достаточно громко свистнуть и крикнуть: «Все по местам». Короче, если вы приходите к власти, я хочу быть председателем КГБ.

– У тебя губа не дура, – не сдержался Корзинкин, а опомнившись, лишь тихо рассмеялся. – Не будем делить шкуру неубитого медведя, я тебе дарю медведя живьем.

– А не пожалеешь? – Фокин тоже перешел на «ты».

Неожиданно партийный функционер осознал, что с ним ведут предметный, очень серьезный разговор, все происходящее не фикция, не бред больного воображения. Сидящий рядом человек знает нечто, чего он, фактический руководитель КПРФ, не знает. Конечно, пост председателя КГБ – не шутка, огромная сила, но ведь взамен предлагают трон. Если он, Иван Иванович Корзинкин, не согласится, этот таинственный человек пойдет в другой кабинет, врагов хватает, и тогда он, которому предложение было сделано первому, останется у разбитого корыта.

Все мысли партийного руководителя настолько легко читались на его лице, что Фокин чуть не сплюнул под ноги и подумал: вот такую гниду я уговариваю, а умного и порядочного Гурова приказал убить. Нет, все-таки на нашем шарике что-то не ладится или он не в ту сторону вертится.

– Допустим, я согласен, – стараясь произнести слова веско, сказал Корзинкин.

– Тогда допустим, что вы уже генеральный секретарь правящей партии, – ответил Фокин.

– Не понимаю, вы хотите гарантий? Но никаких гарантий я в данной ситуации дать физически не могу.

– Так лишь кажется. Вы можете на своем фирменном бланке написать собственноручно обязательство примерно такого содержания. Что я такой-то сего числа, сего года обещаю господину имярек, что в случае, если нынешний Президент по каким-либо причинам не будет участвовать в президентских выборах и на них победят коммунисты, фракция гарантирует господину имярек должность председателя КГБ во вновь сформированном правительстве. Число. Подпись.

– Я никогда подобного обязательства не напишу, – повысил голос Корзинкин.

Терпение Фокина кончилось, он крепко обнял сильной рукой рыхлые плечи партийного босса, сказал:

– Зачем кричать? Голубей распугал. А обязательство ты напишешь, деваться тебе некуда.

Глава 12

Шестнадцатого мая, в четверг, оперативники собрались в кабинете Крячко. Обычно они парами с раннего утра выезжали на объекты, за которыми вели наблюдение. Сегодня Станислав собрал ребят вместе. Он за долгие годы так привык, что всем руководит Гуров, что не очень ловко чувствовал себя в роли начальника. Необходимо принимать конкретные решения, а не сидеть в стороне, отпуская ехидные реплики и порой служа громоотводом.

Работа велась нудная, однообразная, теоретически дать результатов не могла: как машины ни меняй, а противник знал, что за ним наблюдают, практически всех ребят знал в лицо. Когда человек не верит в успех, он расслабляется, теряет внимание, становится неосторожным – это закон. А Гуров вчера сказал, мол, вы там рты не открывайте, до выборов ровно месяц, их время поджимает, они должны активизироваться.

Визит Фокина к Ждану засекли, встречу подполковника с руководителем КПРФ Корзинкиным отследили, но, о чем они беседовали, осталось неизвестным. Направленных микрофонов подслушивания у милиции не было, как повелось исстари, что гэбэшники имеют современную технику, а менты работают на «телефункенах», так оно и осталось. Министры меняются, а оборудование оперсостава остается на доисторическом уровне. Правда, благодаря мэру автопарк сильно подновили, теперь колеса на ходу не отваливаются, и на том спасибо.

– Гурову не звонить, только в случае крайнего ЧП, один звонит из автомата, другой стой на улице и гони всех к чертовой матери, вплоть до драки.

– Надоело, Станислав, зря хлеб жуем, нет ничего и не будет, – сказал Геннадий Веткин, который после ранения чувствовал себя отчасти героем, позволял себе высказаться.

– Когда часовой стоит на посту, так по полгода ничего не происходит, в один погожий день его находят с отрезанной головой, – ответил Станислав. – Чья бы корова мычала, ты подставился, как последний фраер. Игорь Смирнов живет нормально?

– Ничего нормального, – ответил Григорий Котов, его длинная худая фигура еще больше ссутулилась, и без того неулыбчивое лицо нахмурилось. – Молодой парень, хорош собой, с девками не встречается, дружки ходить перестали, сидит в четырех стенах, изредка выберется в сквер неподалеку, с ребятишками несколько минут поиграет, голубей покормит и назад в камеру.

– Ну, насчет девочек ты, Гриша, знаешь, парню мошонку оторвало, – сказал Крячко.

– Ну и что? Несчастье, конечно, но женщины не только для этого дела существуют, – несогласно пробурчал Котов. – У меня порой соблазн познакомиться с какой-нибудь дивчиной, объяснить, что с парнем такое несчастье произошло, пусть сама пойдет, в гости напросится, чаю вместе попьют, она ему сготовит чего, обогреет. Любому мужику женщина необходима.

– Гриша, если ты такой умный, чего ты столько молчал? Найди парню девчонку, может, он оттаивать начнет. А Фокин бывает?