– А где он? – спросил пришедший.

Было ясно, что он имеет в виду Веселова.

Семен, конечно, пожал плечами, и пришлось исправлять его ошибку. Сергей Сергеич вышел на середину комнаты и сердито сказал:

– Испугался твой Мишка и сбежал со своей компанией. Вот, полюбуйтесь, нашкодил. Вы, видать, из этих... Из его собутыльников? Я запер дверь и запретил отвечать.

«О Господи, как неуклюже! Не так надо было, не так», – подумал сам затем.

– Да нет, – ответил парень. – С Мишкой мы наоборот. С ним мы не пьем, а режимим. Тренируемся вместе. Ну, а насчет окна извините. Думал, может, что случилось. Внутри вроде бы кто-то есть, дверь на крючке, да и окно не заперто. Будто бы что-то стряслось. А сам я по такому делу. У нас инвентаризация, и тренер просил передать кое-что по поводу боксерок. У Мишки, кажется, лишние, он получил еще в прошлом году.

«Так тебе и поверили! Кто же из-за тапочек лезет в чужое окно, если даже инвентаризация?» – подумал Сергей Сергеич.

Визит этого человека был вовсе некстати, да и вообще ему не нравились люди, нахально лезущие в окно, когда их не пускают через двери. Выгнать его надо было, выгнать через окно. Вот что следовало сделать. И сделай он это сразу, было бы вполне естественно. Но теперь уже поздно.

Единственно, он рассчитывал на то, что тот не задержится здесь особо. Для этого он даже не предложил раздеться. Но он забыл, что у парня здесь был еще один его знакомый – Семен. И если он принадлежал к числу старых приятелей питомца, дело могло стать сложней.

Так оно и получилось: гость взглянул на Семена, расстегнул плащ и прочно, едва ли не навеки, сел на стул, и между ними завязался непонятный разговор.

Сергей Сергеич неожиданно поймал себя на том, что лицо веселовского коллеги ему знакомо. Он припомнил подробности своего единственного визита к Веселову, когда он заглянул в спортивный зал. Ну да, он вызвал Веселова, тот вышел в коридор, и потом появился этот молодой человек. Им даже пришлось прервать разговор, пока он не удалился.

Сергей Сергеич было успокоился. Но незнакомый молодой человек, выясняя с Семеном какие-то их запутанные отношения, протянул руку и осторожно, двумя пальцами поднял окурок.

Жест был машинален. И очень похож на профессиональный. Так обращаются с предметами при обыске, стараясь сберечь чужие отпечатки пальцев. Веселовский коллега будто спохватился и вроде бы брезгливо отшвырнул окурок. Бросил его на стол, в обрезки колбасы. И дальше повел себя так, точно ничего не случилось.

«Неужто из милиции? – подумал Сергей Сергеич. – Хулиган Веселов мог выкинуть черт знает что. И как это до сих пор такой притон не заинтересовал участкового, просто удивительно. И вот теперь только того и не хватало, чтобы этот запоздалый интерес к веселовской даче проснулся именно в сегодняшний день!»

Сергей Сергеич прислушался к мансарде. Та хранила молчание.

Глава 17 КОШКИ-МЫШКИ

Так вот, непрошеный гость первым делом сказал Семену:

– Что же ты? А я-то...

– Ну, извини, Леон... Да ты только вспомни, в каком я был состоянии, – сказал Семен.

Питомец за словом в карман не лазил, но, видно, появление этого малого его потрясло основательно. Гость предъявлял свой счет, и речь, конечно, шла не о безобидной пьянке. И незавидное положение Семена уже усугублялось тем, что все это происходило в присутствии Сергея Сергеича. На глазах Учителя всплывали его потаенные секреты. Поэтому питомец избегал смотреть ему в глаза.

– Мой корешок – Леон, – промямлил он, стараясь дать какое-то объяснение насчет своих отношений с этим непонятным парнем и одновременно заигрывая перед тем.

Разговор у них не ладился. Человек, которого Семен назвал Леоном, давно пришел в себя и нес всякую околесицу. Но его уже волновало что-то другое, помимо Семена. Ноздри его так и подрагивали, как у охотничьей собаки. А зрачок, ближний к Сергею Сергеичу, все время отъезжал в сторону лестницы. Но гостеприимство обязывало, и Сергей Сергеич сказал:

– Значит, и вы боксером?

– Был. Не вышел носом – теперь только так. Для здоровья, – охотно ответил Леон.

– Я и не знал, что ты знаком с Веселовым, – сказал Семен.

Питомец старался откреститься на тот случай, если между Леоном и Веселовым что-то было. Это он давал понять Сергею Сергеичу, что Леон заявился сюда не по его вине.

– Собственно говоря, наше знакомство с Михаилом шапочное, – сообщил Леон. – «Здрасьте», и то не всегда. Просто тренер не в силах всех объехать. И попросил. Разыщи, мол, пожалуйста. Вот с Семеном мы поближе. У нас с ним другое дело.

Здесь Сергей Сергеич заметил, как Семен сделал знак головой, стараясь остановить Леона. А тот, видно, не понял или решил поиграть у Семена на нервах. Он, видно, был стреляный, знакомый питомца.

– Недавно мы с Семеном... – начал Леон.

На лице Семена появилось отсутствующее выражение, но Леон в это время, вероятно, сообразил, что к чему, или сжалился. Словом, он сказал:

– Впрочем, это неинтересно. Как-нибудь потом.

Настаивать Сергей Сергеич не решился. А главное – ему было не до этого. Он ждал, когда Леон встанет и в конце-то концов уберется вон. А того будто прорвало – он говорил без удержу.

В комнате стало темно. Семен поднялся и включил освещение. А Мастер у себя сидел впотьмах. И можно было представить, как его трясет от ярости.

– Вряд ли он сегодня вернется сюда. Скорее, он дома. На зимней квартире, – сказал Сергей Сергеич осторожно: он опасался выдать свое нетерпеливое желание.

Мало того, словно смеясь над самим собою, он был вынужден предложить:

– Посидите с нами. Вам, наверное, не к спеху?

– Пожалуй, посижу немного – и потопаю, – сказал Леон, точно делал одолжение, и сбросил плащ.

Он развалился на стуле. Судя по всему, ему здесь нравилось. И казалось, теперь его ничем не выкурить отсюда. Может, его здесь держала оставшаяся водка? И он надеялся все же дождаться Веселова и выпить?

– Ладно, молодежь, так и быть: разрешаю по рюмке, – сказал Сергей Сергеич.

Но Леон наотрез отказался.

– Завязал, – сказал он. – Семен подтвердит.

Семен что-то буркнул, поддерживая.

– Ну и молодчина, – произнес Сергей Сергеич, не зная, что делать дальше.

Леон поднялся, но радость Сергея Сергеича по этому поводу длилась недолго – гость начал деловито расхаживать по комнате.

– Воздух здесь благодать! Даже в комнате пахнет сосной. Раз уж выбрался за город в кои веки, надо подышать, – говорил Леон, разгуливая.

Его то и дело сносило к лестнице. Он так и описывал возле нее круги, словно та была намазана медом.

Иногда Сергей Сергеич перехватывал хитрые взгляды, которые Леон исподтишка адресовал Семену. Тот имел над Семеном какую-то власть. А питомец держался скованно, точно не знал, как себя вести. Все было бы просто, появись возможность вытрясти из Семена истину, оставшись с ним с глазу на глаз. Тогда, может, будет легко избавиться от нахального гостя. Но бросать Леона одного в комнате было рискованно. Чуть что – и он полезет по лестнице. В этом-то и была вся штука. Так появилось неведение. Неведение порождало неопределенное ожидание. И не было ничего хуже неопределенного ожидания в этот момент, когда с минуты на минуту предстояло действовать.