– Хотели, но в связи с незначительностью запасов сочли нерентабельным тянуть через тайгу ветку к магистральным трубопроводам, – объяснил Виталий.
– Да и все остальное у нас в небольшом количестве, – поддержал его со скромным видом Геннадий, а Матвей согласно покивал головой.
– А на самом деле еще прапраправнукам хватит, – усмехнулся Гуров.
– Ну, об этом только господь знает да комиссии, что из Москвы приезжали и все проверили, – ответил ему Виталий.
– Только в Москву они все вернулись в собольих шубах, или еще что-то такое вы им презентовали. Да и сейчас своими щедротами не оставляете, – заметил Лев Иванович.
– Так у нас в Сибири народ хлебосольный, щедрый, – улыбнулся Романов.
– Ладно, это я так, исключительно из любопытства спросил. А теперь – по делу: откуда, по-вашему, могут расти ноги у этого покушения? Это может быть Москва?
Мужики переглянулись, и Виталий уверенно ответил:
– Нет!
– Обоснуй! – попросил Гуров.
– Там все уже не то что прикормлены, а уже перекормлены. Потапыч их целиком и полностью устраивает, а ведь именно они Самого под локоток подталкивают и соответствующие бумаги на стол кладут, потому что у него-то никаких претензий к нашему губернатору нет. Так что менять Потапыча на другого они не будут – тот может начать носить не в те кабинеты, – объяснил Матвей.
– А что будет, если он сам захочет уйти?
– Это ты про болезнь Татьяны, что ли?
– Я смотрю, это не секрет для всех, кроме ее мужа.
– А почему ты решил, что он ничего не знает? – удивился Геннадий. – Все он знает!
– Так чего же тянет? – возмутился Гуров. – Или не понимает, что сибирские морозы убивают его жену?
– Да все он понимает! – в сердцах ответил Виталий. – Потому и дергается последнее время, что уехать пока не может! А она одна, без него, никуда не поедет! Вот и живет на нервах!
– И чего он ждет?
– Второго воскресенья сентября! Чего же еще? – выразительно произнес Матвей.
– То есть дня всенародных выборов, – понял Гуров.
– Вот именно! – подтвердил Романов. – Если он сейчас уйдет в отставку, то президент назначит исполняющего обязанности, который за то время, что останется до выборов, и сам начнет область на куски дербанить, да еще и людей своих натащит. Вот и бодайся с ними потом!
– Но вы же можете подсуетиться, чтобы это был ваш человек?
– Можем! – кивнул Виталий. – Но обойдется это нам в такую сумму, что тебе ее лучше не знать. Вот и получается, что для всех будет намного выгоднее, если Потапыч спокойно доработает, сколько надо, а потом уже, когда времени останется впритык, объявит о своей отставке, а мы за это время подготовиться успеем, своего кандидата выдвинем. А теперь, когда вступил в силу закон о выборах губернатора, нам шиш кого со стороны навяжут! И никакие подтасовки у нас в области не пройдут!
– А Потапыч, между прочим, уже дом в Анапе купил, куда они с Татьяной после его отставки переедут, – будет, где внукам в море поплескаться. Крым бы ей, конечно, предпочтительнее, но это же теперь другое государство. Мало ли, что со временем случиться может? Мы тут уже все поголовно специалистами заделались, выясняя, что это за болезнь такая, – сказал Александр.
– И ремонт там идет полным ходом, и мебель уже в Италии заказали. Только она об этом не знает – любит он ей сюрпризы устраивать, – добавил Геннадий.
– Он не сюрпризы любит, он ее любит, – поправил его Матвей.
– Саныч, а если ее к Косте отвезти? – спросил Гуров.
Костей звали жившего далеко в тайге старика-знахаря, который просто чудеса творил, чему сам Лев Иванович был свидетелем.
– Да разговаривал я с ним. Не может он ничего сделать, – хмуро ответил Романов. – Потому что ревматоидный артрит – это тебе не рак! Рак где-то в одном месте сядет, и если его вовремя захватить, то вылечить можно. А ее болезнь – это системное заболевание всего… Понимаешь? Всего организма, при котором он сам себя жрет! Мужики! Давайте пластинку сменим! – вдруг предложил он, видимо, эта тема была для него очень болезненна.
– Ладно! – все поняв, произнес Гуров. – И кого же вы в преемники Косолапову подготовили, если это, конечно, не секрет?
Виталий кивнул в сторону Романова:
– Вон сидит, морда наглая!
– С кем пьиходится аботать! – горестно завопил тот, подражая Либерзону, но особого веселья в его голосе не было, так что шутка не удалась.
– Брось, Сашка! – совершенно чисто, без малейшего акцента сказал Борис. – У тебя все равно ничего не получится. Нет в тебе ощущения того многовекового трагизма, что у моего богоизбранного народа.
– Это случайно не потому, что он зять губернатора, муж его дочери Натальи? – спросил Лев Иванович.
– А при чем здесь это? – удивился Виталий. – Не только он с Потапычем в родстве. Мишка, например, на моей дочери женат, Степан – на Генкиной, а Емельян – на Мотиной, Матвея то есть.
– То есть вы взяли область на семейный подряд? – усмехнулся Гуров.
– А народу что, от этого хуже стало? – спросил Матвей. – У нас ни в ясли, ни в детсады, ни на квартиры очередей нет, в школах и в техникуме все классы с компьютерами, церковь, как игрушка, на солнце куполами сверкает, больница по последнему слову техники оборудована, в магазинах есть все, что только душе угодно, и каждый может позволить себе это купить.
– Понял, был не прав. Кстати, Саныч, а почему тогда не ты Андрею Сергеевичу по поводу Савельева позвонил, а Косолапов?
– Ну, одно дело муж племянницы, и совсем другое – любимый зять и к тому же губернатор области, на территории которой пол-Европы легко помещаются да еще полно места остается, – объяснил Александр.
– Сашка прав, то, что он зять Потапыча, здесь совсем ни при чем, просто он из нас самый молодой, дольше всех проработать сможет, – сказал Геннадий.
– Но ведь старший сын Косолапова еще моложе? – удивился Лев Иванович.
– Так-то оно так, – согласился с ним Виталий. – Мужик он умный, и с характером все в порядке – я его себе в преемники готовлю, потому что у меня одни девки. Но вот область он не потянет. Не боец он, понимаешь, Иваныч? Нас всех жизнь хорошо поколошматила, всеми колесами проехалась, мы удар держать умеем, а вот он уже домашний, а те, кто младше его, тем более.
– Я понял, что ты имеешь в виду, – кивнул Гуров. – Ладно, с этим все ясно. Значит, все сладкие кусочки в области разобраны, и делиться ими вы ни с кем не собираетесь? – Мужики кивнули. – Черные лесорубы, черные старатели, браконьеры, которые за рубеж всякие редкости толкают, и прочая нечисть в области есть?
– Исключительно крестным знамением подчистую вывели, – усмехнулся Матвей.
– Что с наркотиками? Судя по отчетности Тарасова, так сплошная лепота, – продолжал Гуров.