Он набрал номер Вольнова и, с трудом подавив в голосе нотки раздражения, спросил:
– Ну, как?
Будучи человеком сообразительным, Вольнов без подсказок догадался, что конкретно тот имеет в виду.
– Петр Николаевич, только что звонил туда. Говорят, что за все это время им удалось лишь разобрать корпус и осмотреть «начинку» устройства. Видите ли, они опасались – и не без оснований, – что оно может иметь в себе блок самоуничтожения на случай попыток его демонтажа. Кстати, такой блок и в самом деле был обнаружен. Но интереснее другое. Компоновка устройства и его рабочие элементы совсем не те, что были в представленных нам ранее образцах. Вот такая занятная история…
– То есть проверять его функциональные свойства в лаборатории еще и не начинали? – уточнил Орлов.
– Нет, нет, уже начали, но конкретные результаты будут только часа через два-три. Тут, понимаете, люди имеют дело с очень опасным «котом в мешке». Не дай бог ошибка – всей лаборатории каюк. Кстати, по словам ее начальника, их очень заинтересовал то ли датчик, то ли излучатель, установленный в верхушке конуса. Предположительно, он выточен из какого-то неизвестного минерала. В общем, много там чего совершенно непонятного. Но как только прояснится, я вам обязательно позвоню.
Уже более оптимистично поблагодарив своего собеседника, Петр положил трубку и рассказал операм о только что услышанном. Станислав задумчиво покрутил головой.
– Не, работать там, в той лаборатории, я ни за что не согласился бы. Сапер-то, как известно, ошибается только один раз… – философски констатировал он. – Но мне вот непонятно, как они могли разминировать устройство? Ведь чтобы его разминировать, его сначала надо разобрать?
– Вариантов много… – со знающим видом Гуров изобразил некий авторитетный жест. – Можно, например, просверлить корпус алмазным сверлом, чтобы не вызвать его деформаций и сотрясения. Потом запустить туда микровидеокамеру и ею осмотреть внутреннее пространство. А можно еще проще. Взять хорошую гадалку и телекинетика. Она определяет, в каком месте и какого цвета провод, питающий взрыватель, а он усилием мысли его разрывает. И все дела.
– Да ладно тебе! – насторожился Крячко. – Что, в самом деле так можно обезвредить бомбу?
Ответом ему был дружный, громкий смех. Петр сразу догадался, что рассуждения Льва – не более чем обычный розыгрыш. Он разглядел за его маской сдержанной невозмутимости хитро расставленные силки веселой бессмыслицы.
– Да ну вас к черту! – сердито отмахнулся Стас.
– Ну-у, разобиделся… – урезонил приятеля Гуров. – Ты бы лучше рассказал о своей поездке к Крыкелу. Вот это – интереснее.
– Так, так, так! – Орлов даже привстал, услышав о Крыкеле. – Рассказывай, рассказывай!
Слушая Станислава, он довольно живо реагировал на его рассказ. По ходу повествования на его лице появлялось выражение то легкой укоризны, когда тот излагал, как добился встречи с госпитализированным педофилом, и когда «прессовал» Крыкела страшилками о придуманном уголовнике, то удивления, когда слушал про подземный цех, обставленный по последнему «писку» техники. А еще в его взгляде появилось выражение некоторой мечтательности, когда Крячко заговорил о таинственной скважине.
– Ну, я так и думал, что там дело нечисто, – резюмировал он. – Что-то они темнят. И очень серьезно темнят.
– Ну а это, так сказать, портрет того самого Чупы… – Лев достал из кармана лист бумаги, сложенный вчетверо, и, развернув, положил перед Петром.
Генерал некоторое время разглядывал его в самых разных ракурсах, после чего деловито заключил:
– Да, он явно не из тех, что есть в нашей картотеке… А что о нем рассказал твой информатор?
– Предположительно, его могут звать Семеном Чуплиным. Он вроде бы из Питера. В Москве бывает редко, но результативно – большой спец по имитации несчастных случаев. Особенно в форме ДТП.
– Может быть, – Гуров вопросительно посмотрел на Орлова, – объявим его в розыск?
– А не спугнем? – со значением выделив «спугнем», спросил Станислав.
– Вот этого-то я и опасаюсь… – Лев чуть развел руками.
– Да, мне кажется – ничего страшного, не спугнем… – Орлов откинулся в кресле. – В СМИ давать не будем, предупредим своих коллег, что поиск негласный, что лишнего шума поднимать не стоит.
Зазвонил телефон. Петр поднял трубку и услышал голос Вольнова. Тот сообщил, что испытания в лаборатории идут полным ходом, но даже их неполные, предварительные результаты ошеломляют. В отличие от предполагавшейся пустышки реально сработанное устройство представляло собой нечто фантастическое. Поток излучения, извергавшийся конусом аппарата, в который был вмонтирован кристалл некоего минерала, напрочь выводил из строя любую, даже самую защищенную электронику.
– …В данный момент специалисты отправляются на подмосковный полигон, чтобы проверить радиус действия данного устройства. Но уже сейчас ясно: попади в руки американцам те четыре контейнера – минимум двести их ядерных боеголовок сколь угодно большой мощности пройдут через заслон любого нашего ПВО, как иголка через ситец, – особо отметил Вольнов. – А с «Пламя-Дельты», как сообщила наша агентура, в Питер сегодня отправили еще четыре точно таких же контейнера.
– Мать его так! – Орлов с размаху стукнул кулаком по столу. – Вся эта хрень ни в коем случае не должна покинуть территорию России! Ни в коем случае! Это ведь все равно что самим себе добровольно надеть на шею петлю. Что там говорит ваше начальство?
– Спорят с минобороны… – в голосе Вольнова звучала усталая горечь. – Те продолжают упираться, дескать, поставки подобных устройств никак не повредят нашей обороноспособности. Наше руководство думает выйти на правительство.
– Идиотизм! – не сдерживая голоса, рявкнул Петр. – Надо немедленно выходить на первых лиц. Дело-то пахнет уже не то что керосином, а сплошным ядерным пожарищем. А отправка контейнеров заказчикам когда намечается? Что?! Завтра утром?!! Александр Николаевич, освободишься – подрули сюда. Есть разговор, причем совсем не телефонный.
Наблюдавшие за ним Гуров и Крячко все поняли без лишних пояснений – дело дрянь. Если комплектующие МБР уйдут к их получателю, любые «Искандеры» и эс-четыреста можно отправлять на металлолом. Против посланцев ада, своим каменным оком мгновенно парализующих призванные остановить их ракетные комплексы, те окажутся абсолютно бессильны. И тогда над Москвой в какое-то «мгновение-икс» запросто могут вспыхнуть испепеляющие все сущее, сметающие с лица земли дьявольской, раскаленной ударной волной даже кремлевские стены, гигантские шары миллионоградусной плазмы, порожденной распадом урана и синтезом гелия. О каком политесе и дипломатии в контексте подобной угрозы могла идти речь?
– Так, мужики… – Орлов озабоченно взглянул на часы. – Времени у нас в обрез. А они – это надо признать откровенно – нас опережают, и опережают сильно. Видимо, настало время принятия нестандартных решений. На мой взгляд, первый удар нанесем мы, и именно по «Пламя-Дельте». Как оно, это предприятие, еще называется? Конструкторско-исследовательская фирма – КИФ? Вот этот КИФ мы сегодня и прошерстим как следует.