Занимаясь самоедством, она добралась до старого сада и, конечно же, никого не увидела.
— Миша, вы здесь? — тихонько позвала Соня.
Ответом ей было бодрое кваканье лягушек, которые словно издевались над ней. Сыщица решила на всякий случай заглянуть в старые кабинки для переодевания. Стандартные сооружения, две коробки без крыши, разделенные для мальчиков и девочек дверцами. Таких кабинок полно на всяких пляжах, курортах и прочих местах отдыха у воды. Дверь одной из них была распахнута, Соня заглянула внутрь. Там, кроме пустых бутылок, использованных «противников детей», старых газет и какой-то ветоши, ничего не было. Соня толкнула дверь второй кабинки, но заглянуть внутрь не удалось. Дверь была заперта изнутри! Может быть, там парочка, занимающаяся любовью? Хороша она будет, если ворвется в кабинку в самый разгар! За такое и по лицу схлопотать можно…
— Эй, кто там, отзовитесь! — крикнула Соня, — Послушайте, у вас там все в порядке? Вам помощь не нужна? Вы только скажите, дайте знак, я уйду и не буду вам мешать, честное слово.
Из кабинки не донеслось ни звука. Влюбленные давно бы уже обругали ее, вспомнив всю родню до пятого колена. Значит, человек, находящийся внутри, просто не может ей ничего ответить! Ему срочно нужна помощь! То, что внутри кто-то есть, сомнений не вызывало. Соня боялась высказать свою догадку вслух. Кажется, она знала, кого увидит за дверью.
Она вернулась в первую кабинку и попыталась подпрыгнуть, чтобы заглянуть за перегородку. После третьей попытки, больно ударившись коленкой, Соня поняла, что прыгать бесполезно, нужны более радикальные методы. Она оглянулась в поисках чего-нибудь подходящего. Взгляд наткнулся на деревянный ящик из-под овощей, кто-то из местных использовал его в качестве стола. Пристроив его, Соня, держась за стену, осторожно поднялась и заглянула в кабинку. Так и есть…
Михаил сидел, прислонившись к стене. По неестественно опущенной голове, какой-то деревянности рук и ног Соня поняла, что парень мертв. На шее у Михаила белела какая-то тряпка, Софья пригляделась повнимательнее и узнала кружевную косынку, которая входила в обязательную униформу горничной. Точно такая же была у нее самой! Сегодня она полвечера провела в поисках своей собственной косынки, пришлось в результате воспользоваться Антонининой. Боже! Убийца задушил Михаила ее, Сониной, косынкой! Он слышал, как Соня договаривалась о встрече, и решил подставить ее!
Открытие потрясло ее настолько, что она забыла о непрочности опоры под ногами. Ящик покачнулся, Соня рухнула на землю. От падения в голове прояснилось. Надо во что бы то ни стало снять с трупа вещь, компрометирующую ее! Между землей и стенкой кабинки было небольшое расстояние, но достаточное для того, чтобы пролезть.
Мысль о том, что ей придется оказаться в тесном пространстве наедине с трупом, вызвала у нее тошноту. Соня глотнула свежего воздуха. Лучше побыть пару секунд с мертвецом, чем несколько лет за колючей проволокой! Она легла на живот и поползла, пытаясь напевать про себя слова бодрой песенки: «А нам все равно, а нам все равно, не боимся мы…»
Ее щека уперлась в ботинок Михаила. Соня судорожно вздохнула и, сделав еще один рывок, оказалась в кабинке. Стараясь не смотреть на тело, она деревянными пальцами развязала узел на его шее, сунула косынку в карман и дернула шпингалет. Выбравшись наружу, Соня снова почувствовала тошноту, руки от страха стали ледяными, пальцы мелко дрожали, а зубы стучали. Она еле-еле добралась до пруда, вымыла руки и кое-как привела одежду в порядок.
Нужно было поскорее убраться отсюда, пока ее не заметил какой-нибудь припозднившийся забулдыга или влюбленная парочка, вот только идти не было сил. Соня с большим трудом добралась до деревьев и присела на траву. Только тут она почувствовала себя в безопасности.
Вот черт! Она еще ничего не узнала, а уже один труп в наличии и второй на подходе. Хотелось завыть от бессилия… Софья привстала на колени, повернулась лицом к луне и завыла. Сначала тихонько, потом громче, потом во всю мощь. Вой разбудил соседских собак, которые вначале принялись скулить, потом подняли лай. Кое-где в домах зажегся свет, хозяева не могли разобрать, что происходит с животными.
Соня повыла еще минут пять и замолчала. На душе стало гораздо легче. Ничего, она еще доберется до этого урода, она еще поможет Анжелике и отомстит за смерть Михаила. А пока нужно постараться вернуться в дом никем не замеченной. Она пересекла старый сад, закрыла за собой садовую калитку и очутилась во дворе Анжеликиного дома. Выходила из дома она через черный ход, через него и войдет. Из кухни она спокойно может выйти в коридор. Если ее кто-нибудь увидит, можно будет сослаться на то, что мыла посуду, только что закончила с уборкой.
Во дворе было тихо и спокойно, свет в окнах был погашен. Гости, наверное, уже десятый сон видят. Завтра начнется переполох, будут искать убийцу и, наверное, найдут. Соня тихонько толкнула дверь, но та не поддалась. Она навалилась всей тяжестью, но подлая преграда так и не открылась.
Это уже слишком! Какой идиот запер дверь? Сонино невезение из эпизодического перерастало в хроническое. Она, правда, не была уверена, что это случайность. Кто-то очень хотел, чтобы она не попала в дом. Зачем? Элементарно, чтобы она засветилась, кажется, так говорят в детективных сериалах. Теперь ее обязательно кто-нибудь увидит! Алиби, казавшееся таким достижимым, разбилось о закрытую дверь…
Соня развернулась и пошла к главному входу. Ключ от дверей на всякий случай лежал под кадкой с крохотной пальмочкой, украшавшей крыльцо. Соня пошарила рукой и нащупала ключ. Ну, хоть здесь повезло, не нужно никого будить, чтобы попасть в дом. Сыщица осторожно открыла дверь, стараясь, чтобы она не скрипнула, и шагнула внутрь.
Она сразу же услышала мужские голоса из гостиной. Интересно, у кого это бессонница? Софья сделала несколько шагов и, стараясь остаться незамеченной, приблизилась к двери. Со стороны это выглядело не очень красиво, подслушивать нехорошо, так учили ее с детства. Однако в некоторых случаях подслушивать очень полезно, так подсказывал здравый смысл.
В гостиной разговаривали Никита и Игорь. Вернее, говорил только Никита, а Игорь, сидя в широком кожаном кресле, пытался смотреть семейные хроники Джанаелиди. С Сониного наблюдательного пункта хорошо был виден экран. Это был, скорее всего, Новый год. Гости в маскарадных костюмах, какие-то блестки, гирлянды, развешанные по стенам, традиционные мандарины и прочие атрибуты новогоднего стола. Снимал кто-то из гостей, камера перескакивала с одного лица на другое. Соня увидела Анжелику, пожилого мужчину с характерным смуглым лицом, у елки лихо отплясывала Дракониха, подмигивая кому-то. Затем на экране появилась Лариса в эффектном, облегающем наряде.
— Стой, стой! — воскликнул Никита. — Нажми на паузу, классная телка, — глубокомысленно заметил он. — Мы с ней сегодня всю ночь зажигали, на пять минут вырвался покурить. Не женщина, а «плейбой» в действии, такая затейница, что дух захватывает. Я таких поз даже в «Камасутре» не видел. Веришь, я сам не октябренок в половом вопросе, но это что-то… — Никита причмокнул и облизнулся, словно гурман, попробовавший какое-нибудь редкое блюдо.