Анна по-прежнему молчала, с мучительной гримасой на лице крутя в пальцах пуговицу платья.
— Я не знаю… — наконец выдавила она из себя. — Не знаю, важно ли это. Может быть, вообще просто мои домыслы и страхи. Это я на вид только такая бойкая, а на деле знаете какая трусиха…
— И все же что за домыслы? Они же на чем-то основываются? — снова с нажимом спросила Лариса.
— Основываются, — уныло кивнула Анна и со вздохом добавила:
— Ладно, я скажу. Но повторяю, это может ничего и не значить. Одним словом, Ариф как-то раз, когда я заговорила с ним о смерти Даши, страшно разъярился. Стал кричать, что приносит всем своим бабам несчастье, И даже посоветовал мне не связываться с ним. А то как бы мне не свернули шею.
— Что он имел в виду? — уточнила Лариса.
— Он так и не договорил, — покачала головой Анна. — А я боялась вновь заводить разговор на эту тему. Ариф иногда просто бешеный становится, с ним тогда страшно рядом находиться.
— Анна, — тихо попросила Лариса, — я вас очень прошу: вспомните еще раз как можно подробнее весь тот вечер в ночном клубе «Невада», когда отмечался ваш день рождения. Вспомните, точно ли весь вечер Ариф никуда не отлучался. Кстати, когда точно это было?
— Двадцатого сентября, — ответила Анна.
— Так что, он весь вечер неотлучно находился при вас? Даже в туалет не выходил?
Анна всерьез задумалась. В молчании просидела несколько минут, после чего выдохнула:
— Конечно, не постоянно. Сами понимаете — праздник, ресторан… Все постоянно сновали туда-сюда, то покурить на улицу, то к бару, то в туалет. К тому же все пьяные были. Потом танцевали до упаду. Где уж мне было все время за Арифом следить! К тому же я и не думала, что это важно. Надолго он, во всяком случае, не отлучался. Ну, может, минут по десять-пятнадцать его не было несколько раз. Но не больше.
«Следовательно, твердого алиби у Арифа нет, — подумала Лариса после этих слов. — Расстояние от клуба „Невада“ до дома, где жила Даша, совсем невелико. Дойти неспешным шагом можно за пять минут».
Лариса специально посвятила время для изучения географии центра города Потакова и уже неплохо здесь ориентировалась. Особенно это касалось тех объектов, которые представляли для нее интерес в связи с расследованием.
Но все-таки зацикливаться только на одной версии нельзя. Ведь существует еще некий Али Нуретдинов, с которым у Рауфа, по словам его супруги, был конфликт. Посему его необходимо навестить. А кроме того, побеседовать с матерью убитой Даши.
А разговор с Анной, давший Ларисе ответы на некоторые вопросы, но и добавивший еще немало, исчерпал себя. И Ларисе оставалось только поблагодарить парикмахершу за общение.
Она появилась в нужный момент. Уже расплатившись за отца и получив расписку от поставщика мяса Рауфа Амирбекова, Вероника собиралась отправиться к матери. Сегодня она была воплощением элегантности в манере «Сити-Стайл». Эффект был потрясающим: облегающая блузка-стрейч с капюшоном прекрасно смотрелась с брючками из джерси, а темный шнурок на поясе-кулиске делал талию зрительно тоньше. Ариф просто не мог не обратить на нее внимания. Вероника была девушкой красивой, правда, с несколько резковатыми чертами лица, самоуверенным взглядом, не всегда идущим женщине. Но упрямство и желание быть сильнее выработались как противоядие комплексу ее хромоты. Сегодня утром ей почему-то очень захотелось быть привлекательной, неотразимой. Ей захотелось любви…
А ему — жизненной определенности. Ариф заприметил эту девушку сразу, как только она приехала к Рауфу, у которого он жил вроде квартиранта и бедного родственника. После очередной неблаговидной истории в Баку, которая окончилась судебным разбирательством, он серьезно задумался о жизни. На этот раз ему удалось «закосить» под дурачка и выступить в качестве косвенного свидетеля. Но ведь могло все сложиться иначе, и мотать бы ему теперь срок на знаменитой Баиловской зоне, где сиживал в свое время и вождь всех народов Иосиф Сталин.
Ариф решил завязать с сомнительными друзьями, образумиться и начать жизнь заново. Сделать это можно было только за пределами Азербайджана. И лучше всего в России, где уже прочно обосновался в провинциальном городке Потакове его двоюродный брат Рауф Амирбеков, добряк-трудоголик, на чью шею можно было удобно усесться и свесить ножки.
Так он и сделал. И уселся, и свесил. Иногда, правда, приходилось побатрачить на доброго родственника в качестве грузчика-экспедитора. Но это были мелочи. Ариф смотрел на вынужденную работу как на занятия в спортзале, которые к тому же неплохо оплачивались. Еще физический труд уводил его в сторону от тяжелых мыслей по поводу собственной творческой карьеры.
Великим художником Арифу стать не удалось. В художественных кругах консервативного Баку он натыкался на непонимание, но даже там понимали, что у него есть талант. Другое дело, что картины его были посвящены жизни преступного мира. Да-да, его полотна были проникнуты при этом сентиментальной романтикой, которая так присуща блатным песням. А названия их говорили сами за себя: «Первая ходка», «Пахан», «Портрет Лехи Лимончика», «Кровавая роза», «Мусорское счастье».
Но и здесь, в Потакове, быстро все надоело. И вынужденная семейная жизнь в том числе. Надо было что-то менять. Вероника показалась Арифу подходящим вариантом. Он каким-то внутренним чутьем самца угадал в ней женщину своей мечты, богатую молодую невесту.
Нет, это вовсе не было любовью с первого взгляда с его стороны. Хотя потом, познакомившись поближе, он и начал испытывать к Веронике какое-то теплое чувство. Но все же главное, что его больше всего интересовало в ней, так это возможность существенно поправить свое материальное положение. Тогда и жить с Дашей станет необязательно.
Хотя пока он и не собирался окончательно разрывать брак с Дашей. Это была сделка, условия которой хочешь — но хочешь, а соблюдать приходилось. Но ведь ей в первую очередь нужна печать в паспорте, ну и пусть она там остается, зато жить вместе совсем необязательно. Даша и сама не очень-то страдает от того, что он ушел из дома. А Вероника… У нее есть деньги. Точнее, они есть у папаши Буракова, но это ничего не значит. Он знал, что Вероника — единственная дочь отставного полковника, причем горячо любимая. И если он, пустив в ход все свое мужское обаяние, сумеет покорить девушку, то наверняка она станет содержать его. И от нее он получит больше, чем от Рауфа. А фактически, по документам, останется мужем Даши. И все будут довольны.
Да и обаять-то Веронику оказалось совсем нетрудно! В ней было много самоуверенности и спокойствия человека, не привыкшего зарабатывать тяжелым трудом, но требующего к себе особого внимания. И Ариф быстро разгадал ее сущность. Конечно, он, неглупый мужик, понял, что эта милашка комплексует из-за своей хромоты. Он понял также, что самоуверенность и демонстративный эгоизм на самом деле лишь маска, забрало, которым она защищала ранимую душу. Он понял, что эта женщина будет ценить мужчину, обольстившего и взявшего ее. И он сделал решительный ход.