— Какая уж есть, — отвечал американец.
— Это все, чем вы можете нам помочь? — спросил Перони. — Речь идет об образце американской военной материи. Преступник убивает ею людей. А прикончив, режет спины. Кроме американских военных, никто больше не пользуется таким материалом. Гражданским лицам он не продается.
— Эй! — вскрикнул Липман. — Да что вы знаете об американских военных? Такие вещи исчезают из армии, как леденцы из магазина. Если хотите знать, там все продается.
— Верю вам на слово, — вмешался в разговор Фальконе. — Проблема, Джоэл, заключается в следующем. Медицинская экспертиза показала с полной очевидностью, что материал очень новый и произведен для войны в условиях пустыни. Поступил в производство год назад. Насколько нам известно, он применялся лишь в ходе секретных операций в Ираке.
Липман окинул инспектора сердитым взглядом:
— Вы все время знали об этом, Фальконе. Глупая подстава.
Коста вынул пакет с вещественными доказательствами, в котором хранилась последняя петля.
— Эту вещь обнаружили в разбитой машине. Мы узнали о шнуре лишь несколько часов назад. О находке пока не сообщалось в прессе. Как видите, агент Липман, мы имеем дело с одним и тем же человеком. Так почему вы не сообщили нам правду? Да потому, что разыскиваемый преступник имел дело с военной секретной аппаратурой. И совсем недавно.
Агент ФБР в смущении качал головой.
— Может быть, — пробормотал он. — Однако кто эта женщина? Не вижу тут никакого смысла.
Он вдруг умолк, как бы опасаясь, что сболтнул лишнее.
Перони смахнул кусочки гамбургера с пальто Липмана.
— Извините меня, — сказал он. — Знаете, я потерял самообладание. Мне стыдно. Мы вполне могли бы ладить.
— В самом деле?
— Ну конечно. Если бы не одно обстоятельство.
Липман ждал.
Перони подался вперед и снял кусочек корнишона с воротника американца.
— Вы должны говорить нам правду, — начал объяснять он. — Не обязательно лично мне. И не моему партнеру. Но вот хотя бы инспектору Фальконе. Он хороший мужик. Надежный. Вам не кажется, что он заслуживает вашего доверия?
Липман пронзил его огненным взглядом.
— Нам необходимо быть откровенными друг с другом, — продолжал Перони, — ибо в противном случае мы будем блуждать вокруг да около и никогда не придем к цели. И ваш человек — именно ваш! — будет разгуливать на свободе.
Агент ФБР шумно втянул носом воздух, бросил взгляд на улицу и подал знак водителю.
— Не имею ни малейшего представления, о чем вы толкуете, — заявил он, прокладывая себе дорогу между Костой и Фальконе, выбирая более легкий путь в обход Джанни Перони. Он быстро удалялся от них по направлению к автомобилю и ни разу не оглянулся.
Перони нахмурился и посмотрел на Фальконе. Коста знал, что выражал взгляд напарника: «Я попытался».
— Я как-то помогаю делу? — осведомился здоровяк.
Фальконе нахмурился. Он сердился не на полицейских, его раздражал царящий повсюду хаос.
— Задашь мне такой вопрос позже.
— Я бы хотел продолжить поиски девочки, — спокойно проговорил Перони. — Дай мне такую возможность. Отпусти одного человека. Тут нет ничего личного. Просто она может нам многое рассказать.
— Поступай как знаешь, — проговорил Фальконе. — Перони, ты на славу постарался.
— Спасибо, — пробормотал полицейский.
Коста последовал за напарником к джипу и отдал ему ключи.
— Где ты собираешься ее искать, Джанни?
— Там же, где и раньше. Не знаю.
— Что, если маньяк тоже ищет ее?
— Тогда у нас есть шанс встретиться. Если такое произойдет, я позвоню тебе. Кроме того, не думаю, что мы можем наткнуться на него, пока этим делом занимается Липман. Как ты считаешь?
— Вряд ли. — Все равно их и так непростые отношения с агентом ФБР дали сильную трещину. Этого ли они хотели?
— Когда Лео дал тебе добро на твои действия?
На лице Перони отразилось удивление:
— На что он дал мне добро?
— Сам прекрасно знаешь.
Здоровяк добродушно рассмеялся. Такого веселого смеха Коста давно уже не слышал.
— Послушай, мы с Лео знаем друг друга немало лет. Иногда не надо ничего выражать словами. Достаточно простой импровизации. Ему так же, как и нам, надоел этот придурок. И я говорил сущую правду. Парню пора быть с нами на равных. Рано или поздно он и сам это поймет. Мы ведь все заодно, не так ли?
— Липмана потрясли сведения, полученные от судебных медэкспертов. Плюс кое-что еще не дает американцу покоя: последнее убийство. Почему-то он никак не может поверить, что оно дело рук разыскиваемого маньяка.
Перони вновь стал серьезным.
— Забудь ты на время об агенте Липмане, Ник. Скажи мне, почему Лейла убежала? Не понимаю. Мне казалось, мы с ней отлично ладили. Что на нее нашло?
Коста пожал плечами:
— Дети непредсказуемы. Может, ее пугала близость с тобой.
— Нет, — проворчал Перони и дружески похлопал его по плечу: — Нужно уметь вести себя с детьми.
— Ты постоянно напоминаешь мне об этом. — Коста смотрел, как грузный Перони неловко устраивается за рулем. — Позвони мне в случае чего, Джанни.
— Конечно. — Здоровяк засмеялся и осторожно выехал на улицу.
Ник Коста ненавидел инстинкты. Они мешали воображению. Постоянно лгали. Он вспомнил об этом, когда джип с Джанни Перони исчез в конце некогда узкой средневековой дороги, ставшей теперь роскошной улицей с шикарными магазинами, ведущей к Корсо. Какой-то глупый бесполезный инстинкт не давал ему покоя, заставляя копаться в глубине памяти и вспоминать лицо давно умершего бывшего напарника, Луки Росси, который вот так же отправился на задание один и больше не вернулся.
Инстинкты без приглашения врывались в повседневную жизнь, мешая думать о насущных вещах. А ведь именно сейчас происходит нечто весьма интересное. Фальконе прислушивается к громкому голосу, доносящемуся из рации в машине. Косте знакомо сосредоточенное выражение его лица. Оно ему нравится.
Инспектор закончил разговор и внимательно осмотрел площадь. Потом уловил взгляд Косты, щелкнул пальцами и, подозвав его, указал на машину.
Джоэл Липман вернулся в посольство. Он выглядел необычно взъерошенным. Неуклюже, шаркающей походкой прошел в кабинет и выглядел как разъяренный бык, ищущий объект для нападения. Агент находился в плохом, непредсказуемом настроении.
— Сэр? — обратилась к нему Эмили.
— Чем вы занимались весь день? Почему не позвонили мне?
— Я думала…
Она взглянула на экран компьютера, на котором теперь оставалась лишь обычная незначительная информация. Фотоаппарат лежал у нее в сумочке. Глупо, конечно. Надо было отнести его в квартиру, убрать вещественное доказательство из посольства.